Саймон и Анна стояли у окна на третьем этаже небоскрёба. Это здание полностью занимал торгово-развлекательный центр: бесчисленные кафе, рестораны, кинотеатры, магазины… также здесь проходили бои по типу гладиаторских, в которых участвовали люди, роботы (как с искусственным интеллектом, так и на пультах управления), и ещё много разновидностей техники, животных и всего, что могло наносить вред друг другу, ведь жестокость и зрелища всегда привлекали людей. Рост населения происходил очень быстро, а уровень образования неминуемо падал из года в год. Когда население Земли превысило пятнадцать миллиардов человек, жизнь перестала быть ценностью. Повсюду стали открываться «Арены смерти», как их называли в народе. Опыты над людьми стали абсолютной нормой, закон больше этого не запрещал, хотя всё же требовалось согласие, и платили за это неплохие деньги.
Анна и Саймон наблюдали за тем, как сотни автомобилей парковались на лифтовых стоянках, которые уносили их на разные уровни под землёй. Они были знакомы с детства – ещё со школы. Обычные подростки, ничем не выделявшиеся среди множества ровесников. Но, уже в старших классах, они поняли, что их мысли чем-то отличаются от других. Их не интересовали бои, новые экстремальные виды спорта, в которых смертность была очень велика и вообще, смотрели они на мир по-другому. Они нашли друг друга в этой безликой массе, которой нет дела ни до чего, кроме самих себя. Люди практически не обращали внимания на друзей и знакомых, не говоря уже о тех, кто просто проходит мимо. Они были заняты только собой, своим внешним видом, статусом; мнение большинства для таковых было определяющим, а это мнение всегда было беспощадным и безрассудным. Поэтому требовалось вкладывать деньги и время в то, чтобы соответствовать моде, которая менялась слишком уж часто. Чтение книг стало архаизмом, ненужным обществу, да и книги теперь можно было найти только у коллекционеров, ведь почти все бумажные экземпляры отправились на свалку за ненадобностью.
Недавно Анне исполнилось двадцать четыре года, Саймон был немного старше её. В этом развлекательном центре они оказались неслучайно. Один день в неделю выделялся для прогулок в общественных местах. Они пытались понять, что привлекает людей в этих, казалось бы, бессмысленных действиях, поступках, что может быть красивого в убийствах на аренах и других подобных развлечениях. Пытались, но не могли. Этой традиции было чуть больше года, впервые они оказались у этого окна в день рождения Анны, на её двадцатитрехлетие. Тогда-то и решили они изредка посещать подобные места. Остальные дни, в основном, проводили в уединении, гуляя по единственному парку, оставшемуся в городе, либо в сотый раз перелистывали несколько книг, которые Саймон нашёл на чердаке. Эти книги манили их, притягивали, заставляли вновь и вновь подниматься на чердак, где валялся только лишь старый хлам. Ни Анна, ни Саймон не понимали, почему их так манят эти старые бумажные издания, давно выцветшие и местами порванные. Что, казалось бы, может быть занятного в обычном тексте, напечатанном на бумаге? Тысячи букв, складывающиеся в слова, которые, в свою очередь, создают предложения. Они заставляют работать воображение, как ничто иное; переносят в другой мир – мир фантазий, мир грёз, где нет места кровавым убийствам и жаждущей этих убийств толпе.
И, в очередной раз, стоя у окна, Саймон и Анна поняли, что больше не хотят сюда возвращаться. Не хотят видеть людей, которых, подобно древнеримской публике, заботят лишь еда и зрелища. Они оторвались от всех корней, забыли нормы морали, о чести не слышали вовсе. Но нельзя было их в этом винить, с детства люди видят лишь развлечения, не нагружающие мозг; они привыкают к этому, и к юности изменить их сознание практически невозможно. Да никто и не пытается. Каждую из сторон всё устраивает – кто-то платит и развлекается, не думая ни о чём более, другие получают прибыль, и менять что-то не хочется никому.
Прогресс никогда не стоял на месте. И тут, как везде, есть две стороны медали. С одной стороны, он облегчает жизнь, повышает её качество. С другой, делает эту жизнь слишком простой, человеку практически не надо думать, ведь всё уже продумано за него. Можно попросту наслаждаться жизнью, используя блага цивилизации, и радоваться такой деградации. Какие перспективы были у радио, телевидения, интернета! Но в итоге всё свелось к прослушиванию и просмотру пошлых передач без капли смысла. Искусственная музыка, донельзя простая, с таким же текстом вытеснили классику, живую музыку; песни, над которыми надо было задуматься, стали неинтересны.
Совершенствовались гаджеты, они были повсюду, в каждой вещи – будь то холодильник или очки. Некоторые даже вшивались в головы и в любое время, по желанию человека, перед глазами могла возникнуть трансляция любого видео по его желанию.
Мировой интернет хранил великие достижения людей за тысячи лет, все накопленные знания мог почерпнуть любой из нас, достаточно было лишь захотеть. Но весь ресурс знаний, книг, наук оказался не нужен, был на задворках мировой паутины. Никто даже не задумывался о чтении или хотя бы просмотре спектакля на экране, а многие даже не знали, что это. Здания опер, музеев и театров снесли, на их месте взнеслись небоскрёбы, затмевая солнечный свет своими массивными конструкциями. Подобно им, бесконечный поток ненужной и пустой информации затмевал то малое, что ещё оставалось полезного в эфире. Так же, абсолютное большинство невежд затмевали людей здравомыслящих, их просто не замечали в общей массе, все были заняты собой и своими устройствами.
Лень была настоящей пандемией 22 века. Слишком роботизировано стало общество. Люди приспособили всё под свой быт: ровно к звонку будильника завтрак был уже на столе, вещи проглаживались автоматически в специальном шкафу, даже пешком практически никто не ходил – за спинами висели ранцы с компрессорами, маленькими, но очень мощными. Они позволяли передвигаться со скоростью порядка 7—8 км в час и на высоте 20 см. Весь спорт получил приставку «кибер». Спортсмены соревновались виртуально, «тренируясь» по 10 часов в сутки. Суть всех профессий свелась к тому, чтобы обслуживать роботов – установка, наладка, наблюдение за процессами, вот и всё, что надо было уметь.
Гаджеты были повсюду, они использовались для развлечения, работы или просто досуга. Никуда нельзя было деться от монитора в том или ином его виде. Самое плохое было то, что никому не запрещали читать и никого не заставляли смотреть на убийства себе подобных. Люди сами пришли к этому. Развивался человек в среднем до 20 лет. Этого было достаточно, чтобы вложить в него определённые навыки по специальности. На этом образование заканчивалось, а самообразование уже отсутствовало – люди даже не догадывались, что можно и нужно знать больше. Такими они воспитывались с детства, такими же воспитывали и своих детей.
