1. Пролог
В Алтире шел дождь. Затяжной, нудный, порой даже с крупными пузырями на лужах. Начавшись полторы недели назад, он разогнал всех прохожих с улиц и погрузил город в унылые сумерки. Зато после изматывающей жары в столице наконец-то похолодало. Булыжные мостовые перестали походить на раскаленные сковородки. Разлившиеся на них лужи местами достигли внушающих уважение размеров. Однако на темной стороне начало лета ознаменовалось лишь продолжительным снегопадом, который укутал мерзлую землю белым пуховым покрывалом.
— Скучаешь? — вкрадчиво поинтересовалась темнота у меня за спиной.
Я улыбнулся краешком рта.
— Жду. Ты ведь предвещала скорую встречу?
Мою спину обдало легким ветерком, а затем над самым ухом раздался тихий смешок.
— И все-таки ты слишком дерзок для мага, — с притворным огорчением заметила Смерть, подобравшись вплотную. — Надо бы наказать тебя за непочтительность… но я подожду. О чем ты хотел спросить?
Я глянул вниз, на далекую площадь, которую созерцал из окна башни городской ратуши, и оперся плечом на полуразвалившуюся стену.
— Тебе известно, кто так настойчиво пытается открыть дорогу нежити в реальный мир?
— Почему я должна это знать?
— В последнее время граница стала нарушаться слишком часто, — уронил я. — Тьма волнуется. А те, кто раньше обитал на самом ее дне, стали подниматься на поверхность. Тебе не кажется это странным?
Смерть издала новый смешок.
— Тьма — это владения Фола, Артур. Его и надо об этом спрашивать. Но я бы на твоем месте не удивлялась — в последнее время некоторые из магов начали привлекать к себе слишком много внимания.
— Ты что-то знаешь о Поводыре? — насторожился я.
— Немного. Пограничные сущности, утратившие право называться живыми, но еще не ставшие по-настоящему мертвыми, меня не интересуют. Но на глубине таких обитает немало. И не все из них столь же велики и неповоротливы, как Поводырь. Хотя в отношении конкретно него ты прав — такая древняя тварь не должна была подниматься на поверхность. Поводырь слишком грузен для тех слоев, что доступны, к примеру, тебе. И если он решил всплыть, то лишь потому, что кто-то указал ему на достойную добычу.
— Ты знаешь, кто его призвал?
— Нет. — Мне показалось, что Леди в белом качнула головой. — Мне известно лишь о тех, кто уже мертв. А твой враг определенно находится среди живых. И он знает о тебе достаточно, чтобы опасаться.
Я помолчал.
— Как считаешь, почему именно Поводырь?
— Мертвыми легко управлять, — усмехнулась Смерть. — Гораздо легче, чем живыми. Даже для Поводыря нашлась своя приманка, а ведь он стар… и очень силен. Быть может, даже сильнее, чем некоторые боги. Тем не менее твой враг нашел способ и его сделать послушным, заставив выполнять работу, на которую у него самого не хватило времени или сил.
— Исходя из твоих слов, мне стоит повнимательнее присмотреться к коллегам, способным, как и я, подолгу находиться на темной стороне…
— Присмотрись ко всем, — негромко посоветовала Смерть. — Иногда ответы находятся совсем не там, где их ищут.
Я только хмыкнул: вот прямо обожаю иносказания и обтекаемые формулировки! Затем ощутил легкое прикосновение к щеке и на всякий случай прикрыл глаза, но Смерь уже уходила. Только слабым ветерком обдула затылок, словно прощаясь, после чего ощущение чужого присутствия исчезло, и я вновь остался в ратуше один.
— Что ж, по крайней мере, одно мы выяснили точно, — пробормотал я, стирая со шлема выступивший иней. — У меня есть живой и неплохо подкованный в темном искусстве враг. Но если он живой, значит, это человек. А раз он смертен, следовательно, его можно убить.
2. Глава 1
— Народ, у нас проблема, — сообщил я, с трудом забросив на постамент тяжелый каменный осколок. — Надо придумывать другой способ сборки, потому что этот скоро станет бесполезным.
Нырнувший за новым обломком серебристый ручеек удивленно булькнул и выглянул наружу. А когда я указал ему на «проблему», Ал выбрался из-под камней целиком и принял человеческий вид.
Две недели интенсивной работы даром не прошли — за это время мы успели собрать статую Фола до колен. И это было хорошо. Но поскольку высотой она теперь доставала мне до плеча, то всего через пару-тройку рядов я уже не смогу забрасывать камни наверх.
По достоинству оценив возникшую трудность, алтарь снова озабоченно булькнул и надолго завис, пытаясь найти решение. Я его понимал — дерево на темной стороне разрушалось довольно быстро, а на нижнем слое, как я недавно выяснил, ОЧЕНЬ быстро, так что о деревянной лестнице можно было забыть. Строить ее из камня? В принципе возможно. Но это требовало времени и сил — это раз. И два — я сильно сомневался, что мы наскребем по округе достаточное количество материала, чтобы выстроить леса до самого потолка, да еще и сумеем сделать их надежными. Подъемный механизм тоже отпадал — он требовал применения веревок, а они сгнивали здесь еще быстрее, чем дерево. Разве что использовать кожаные ремни? Хм, в общем-то неплохой вариант. Осталось придумать, как и на чем их закрепить. И сделать так, чтобы они удержали вес осененных божественной благодатью камней.
— Перекур? — предложил я, когда Ал перевел на меня растерянный взгляд.
Мой «зеркальный» приятель замедленно кивнул. После чего совсем уж человеческим жестом поскреб серебристый затылок и снова в задумчивости уставился на нашу общую проблему.
Я же, отступив в сторону, уселся прямо на пол и принялся разминать затекшую шею.
День был долгим, работать мы начали вскоре после завтрака, а сейчас, если мое ощущение времени верно, в верхнем мире должно было уже темнеть. Передышку нам сегодня понадобилось сделать трижды, потому что Ал по-прежнему не справлялся с нагрузкой, а в последние полторы свечи мне пришлось взять часть его работы на себя, так что в итоге мы вымотались оба.
Пользуясь тем, что в зеркальной броне холод нижнего слоя не доставлял никакого беспокойства, я прислонился спиной к стене и с любопытством взглянул на сидящую посреди храма куклу. В эти дни Мэл вел себя осторожнее, чем обычно, почти все время молчал и старался лишний раз не показываться на глаза. А принесенную мною новую кожаную одежку хоть и надел, но без особого энтузиазма. И, судя по тому, что за последнее время он опять подрос, вскоре ее снова придется менять.
Сейчас бывший Палач был занят тем, что размеренно и методично водил лезвием своей секиры по выросшему из лужи точильному «камню». После того как Ал перестал обжигать моего служителя и разрешил беспрепятственно перемещаться по храму, это стало любимым занятием духа. Вот и сегодня Мэл всю первую половину дня занимался сперва одной рукой, доводя лезвие до бритвенной остроты, а теперь терпеливо и умело затачивал вторую.
