Если бы не эта трагедия, то, возможно, я бы так никогда и не слетал на Луну, ведь я не очень люблю летать. Ладно, кого я обманываю, я страшно боюсь летать. К тому же стоимость билетов на Луну хоть и значительно снизилась за последние годы, все же еще ощутимо кусает бюджет среднестатистического землянина, решившегося на такую экскурсию. Поэтому о полете на Луну у меня даже не было в мыслях. Но завтра я все же лечу на Луну, причем абсолютно бесплатно: дорогу туда и обратно, как и проживание, оплачивает корпорация «ЛККЛ». Я лечу туда не по своей воле – так требует Межпланетное законодательство: в случае смерти клона его донор обязан лично присутствовать на опознании, чтобы сразу после этого подписать заявление о расторжении контракта с ЛККЛ.
Да, все верно, на Луне умер мой клон, именно поэтому уже завтра в небе над моей головой будет не Луна, а Земля. Почему он умер, ведь медицина сейчас буквально творит чудеса? Да, действительно, непонятно, от чего мог умереть молодой здоровый клон. Но никто мне об этом не расскажет, ведь все засекречено. Сегодня я был в московском офисе корпорации «ЛККЛ», и они ничего не рассказали о причинах смерти моего клона, потому что это запрещено Межпланетным законодательством.
И вот я собираю вещи и чувствую, как постепенно мой страх перед полетами терпит поражение перед восторгом, что я все-таки побываю на Луне. Да, хотелось бы, чтобы повод для полета был не таким печальным. Но разве я могу выбирать? Ведь это уже случилось.
* * *
– Что они спрашивали? – спросила Марта, сидя на краю стола и наблюдая, как я собираю вещи.
– Они спрашивали – чувствовал ли я что-нибудь в последнее время. Что-нибудь необычное.
– И что ты ответил?
– Тебе это действительно интересно? – застегнув чемодан, я присел на кровать и взглянул на Марту.
Марта пожала плечами. Зевнула, прикрыв рот тыльной стороной ладони. Посмотрела в окно. Потом на потолок. Потом снова на меня. Она так часто делала, чтобы заставить меня нервничать. Ей это нравилось. Я знал об этом, но все равно каждый раз попадал в эту ловушку. Ловушку этих колдовских голубых глаз.
– Да, мне действительно интересно, – наконец ответила она.
– Что-то не похоже.
– Янг, ты такой мнительный. Выкладывай!
– Я сказал им, что вроде бы ничего необычного не было.
– А в действительности?
– Не знаю…
– Ну, давай говори. Я же вижу – что-то было.
– Ну да, если честно, было кое-что необычное… В один момент я вдруг почувствовал, что страшно хочу спать. Внезапно появилась какая-то смертельная, валящая с ног сонливость.
– И что было дальше?
– Это длилось минут пять. На работе был обеденный перерыв, и в тот момент я находился в кафе на первом этаже.
– Там, где делают тот крепкий умопомрачительный капучино?
– Именно. Чтобы не уснуть прямо там, за столиком, мне пришлось выйти на улицу. Свежий воздух взбодрил меня, и вскоре от сонливости не осталось и следа.
– Ерунда, мне на работе часто смертельно хочется спать. Стоит выйти после работы на улицу – все тут же проходит. И такой парадокс наблюдается почти у всех, кого я знаю. Какой-то необъяснимый феномен. Может, всех нас поразил какой-то неизвестный вирус?
– Ну почему же неизвестный. Этот вирус давно изучен, называется – лень.
– Не будь таким занудой.
– Хорошо. Но, если честно, и я подумал, что моя внезапная сонливость никак не связана со смертью Бранга. Просто такого со мной еще не случалось.
– Твоя смертельная сонливость совпала по времени со смертью твоего клона? – спросила Марта.
– Никто не знает, во сколько он умер. Точно известен только день – позавчера.
– В наше-то время не знают времени смерти? Как такое возможно?
– Они не сказали. Все засекречено, ведь это ЛККЛ. Возможно, узнаю что-нибудь на месте.
– Ерунда, забудь. Ты просто не выспался накануне, вот и вся причина твоего сонного эпизода. Извини, смертельно сонного эпизода. – Марта подошла к окну, распахнула шторы. Комнату залил солнечный свет. – Тебе обязательно ехать?
– Так они сказали, – пожав плечами, сказал я. – Попробуй сказать им нет. Мне нужно его опознать и подписать документы. Это обязательная процедура. Без этого мне не отдадут оставшуюся сумму, положенную мне по контракту.
– Скоро ты станешь богатым, – усмехнулась Марта.
– Издеваешься?
– Ага, – Марта рассмеялась.
– Очень смешно. Вообще-то человек умер.
– Клон.
– Клоны давно считаются полноценными людьми, или ты не согласна с Межпланетным законодательством? Будь человеком, относись хотя бы к моему клону как к человеку!
– Человеком, человеку… Это какая-то тавтология.
– Это простая человеческая просьба, а не тавтология.
– Человек человеку – клон, а клон клону – человек, ты это имеешь в виду? А клон человеку, или человек клону тогда кто? Чеклон? Или клочел? – хихикнула Марта. – Кажется, мы запутались во всех этих человеко-клонах и клоно-человеках.
– Послушай…
– Ладно, прости. Скажи, а ты сам-то хочешь туда лететь, прощаться с ним? Представь, что этого не требует Межпланетное законодательство.
– Я пока не понимаю, – честно признался я. – Я ведь совсем его не знал. Ты же знаешь, донорам запрещено общаться с ними. Таковы условия контракта.
– Ну как же так? Родственник как-никак.
– Опять издеваешься? – я всмотрелся в лицо Марты, пытаясь уловить иронию.
– Немножечко, – не выдержав, Марта прыснула.
– И она – моя невеста?! – я закрыл лицо руками.
– С каких это пор?
– В смысле?! – вскрикнул я, скинув руки с лица.
Марта закатилась в смехе, увидев мою реакцию:
– Я пошутила, ты от меня теперь не избавишься, ведь совсем скоро ты станешь богатым.
– Марта…
– Ладно, прости. Ты все взял? Возьми еще мой чемодан.
– Зачем? Все мои вещи поместились в мой.
– У куда ты положишь свои миллионы?
– Марта!
* * *
Я удобно устроился в кресле, закрыл глаза и как-то сразу задремал. Всему виной это обволакивающее кресло, подстраивающееся под твою фигуру, в нем сразу расслабляешься. Долго дремать не пришлось – кто-то тронул меня за плечо. Я открыл глаза. Надо мной стояла стюардесса. Она что-то пела голосом… Бьорк?! Но как такое возможно?! До чего дошел сервис! А, черт, я же в наушниках!
– Мне пока ничего не надо, – сказал я, скинув наушники. – Я бы просто поспал, с вашего разрешения.
– А я ничего вам и не предлагаю. У нас к вам просьба, – сказала стюардесса. – Одна наша маленькая пассажирка, вот и она, кстати…
Из-за соседнего кресла выглянула маленькая девчушка с круглым конопатым лицом и короткими торчащими вверх косичками.
– …и ее мама, – продолжила стюардесса, – просят вас…
– А, место у иллюминатора? – догадался я.
– Именно, – кивнула стюардесса. – Она еще никогда не летала на Луну.
– Окошко, – сказала девчушка, демонстрируя отсутствие передних молочных зубов и показывая пальцем на иллюминатор. – Хочу окошко.
