1974 год
Силы заканчивались.
Лес бросал под ноги корни деревьев, как деревянные лассо. А ещё был страх. Страх, что сейчас эти грязные потные руки будут шарить по телу, прикасаться к недозволенному и пачкать.
Она уже не плакала. Берегла силы. Двое мужчин, её преследователи, немного отстали. Но рано или поздно они её настигнут. Тот, что помоложе, уже дважды касался плеча, но всякий раз неуклюже промахивался. Второй, пожилой и нетрезвый, был не так опасен, но и он выказывал редкую выносливость и, чертыхаясь, изо всех сил старался не отстать от своего более молодого товарища.
Она понимала, что заблудилась. Причём давно.
Ноги!
Главное, чтобы не подвели ноги в этой сумасшедшей дикой погоне, где она – жертва.
– Эй, шишига заморская! Да погоди ты… Слышь? Не обидим!
«Это молодой, опасный!»
– Куда летишь, дура? Подожди, говорю…
Она резко метнулась в сторону, снова увернувшись и, внезапно, оказалась перед густым кустарником высотой почти в человеческий рост.
– Что, попалась? Лукошко дырявое… теперь не побегаешь!
Пьяно ухмыляясь, слева заходил второй, старый.
– Ну, иди сюда! Иди. Цып-цып… не дрягайся…
«Нет! Только не стоять! Лучше смерть!»
Девушка рванулась через кусты напролом. С какой-то нечеловеческой силой, она прорубила своим телом эту массу и выскочила прямо на полянку, покрытую мягкой, чуть влажной, травой.
– Стой! Стой заполошная!! Болото там! Утопнешь!!
Мгновенно протрезвев, тот, что постарше, бросился за ней по выломанному среди веток проходу. Его молодой товарищ, тоже что-то сообразив, ринулся вслед за ним. Выскочив, почти в том же самом месте, где и девушка, на край полянки с бьющим в глаза мультяшно-зелёным травяным покровом, они, не веря своим глазам, увидели, что она уже далеко и бежит так, как будто под её ногами и нет никакого болота, а надёжная твердь земли. Причём создавалось ощущение, что вокруг бегуньи кипит и клубится полоса какого-то особенно яркого изумрудного тумана. Это было настолько завлекательно и выглядело так безопасно и чудно, что пожилой неосторожно шагнул вперёд и через секунду почти по колено провалился в жидкую грязь.
– Савельич, дай руку! Руку дай! – заорал молодой, пытаясь схватить своего спутника за шкирку.
После почти получасовой возни оба мокрыми собаками выползли на сушу. Неудавшийся утопленник, тяжёло и с присвистом хватал воздух, а его спаситель облегчённо и виртуозно матерился, глядя вслед удаляющейся легкой девичьей фигурке.
А затем… затем произошло то, что сейчас принято называть словами «паранормальное явление», или проще говоря – явление не имеющее научного объяснения.
Девушка просто исчезла, как будто невидимый художник стёр её ластиком с зелёной картинки леса. Она не утонула, а именно растворилась в воздухе.
Раз! И…
– А-а-а-а!! – заорал молодой и, не разбирая дороги, кинулся обратно. Он бежал странно, зигзагами, как бегут зайцы, спасающиеся от лисы или сильно испуганные люди.
– Чёрта увидел, что ли? – сплюнул пожилой и со стоном поднялся.
Охота не удалась.
Наши дни
Страховая компания «Астарта» была расположена в лучшем офисном здании провинциального Мирославля. Иметь в таком престижном месте, в центре города, целый этаж было неплохо и для рекламы. Больше доверия – больше клиентов.
Множество клерков, склонив головы, «сидячим трудом» зарабатывая на хлеб с маслом, ценили свою работу и гордились своей причастностью к фирме. Они занимали большую часть этажа кроме бокового отвода в конце коридора, где расположилась управленческая структура в лице директора, его зама и начальника службы безопасности. А ещё там была приёмная с секретаршей Софьей, «вторым директором», как за глаза называли эту властную особу сотрудники. Неоспоримым фактом её причастности к руководству, была американская система оповещения «HIGH SPEECH» установленная на секретарском столе – головная боль любого нерадивого подчинённого, громогласно вызываемого «на ковёр», и универсальная тем, что позволяла не только осуществлять общую связь, но и вести диалог индивидуально с каждым из работников компании. Только с микрофонами было плоховато, звук резался и время от времени переходил в хрип.
Вот и сейчас в динамиках скрежетнуло, и изменённый голос Софьи, позвякивая, произнёс:
– Дмитрий Сергеевич, вас просил зайти Анатолий Андреевич.
– Прямо сейчас? – лысоватый блондин, средних лет, озабоченно нажал переговорную кнопку на своём столе и наклонился поближе к микрофону.
– Да. Что-то срочное.
– Хорошо.
Блондин поднялся, провёл взглядом по столу, потрогал карман и, убедившись, что ничего не забыл, направился в конец коридора к двери с надписью «Приёмная». Отворив её, неловко потоптался на пороге и немного заискивающе произнёс:
– Здравствуйте, Софочка!
– Проходите, Дмитрий Сергеевич! – почувствовав это заискивание, довольно улыбнулась секретарша, – Вас ждут, – и уже совсем доверительно шепнула:
– У него Симбирцев.
– Понятно, – благодарно кивнул блондин и, собравшись с духом, постучал в начальственную дверь.
– Разрешите?
Генеральный и начальник службы безопасности смотрели прямо на него. Он поёжился.
– Вызывали, Анатолий Андреевич?
– Входите, Орлов! Присаживайтесь.
Центральная гостиница Мирославля, как и «Астарта», несомненно являлась своеобразной достопримечательностью местной архитектуры. Во-первых, это была самая большая и оборудованная гостиница из трёх имеющихся в городе, а во-вторых – здесь располагался лучший в городе бар «Регата», славный привозным чешским пивом и ирландским лицензионным джином. Одно было плохо – цены кусались, и посидеть в уютном полусумраке «Регаты» удавалось далеко не каждому, а без заказа просто сидеть за столиками не дозволялось. Поэтому посетителей было немного (в основном постояльцы) и всегда можно было выбрать местечко по вкусу, не толкаясь локтями.
Прямо возле барной стойки устроились двое молодых людей, мужчина и женщина, счастливые избранники окружающего комфорта. Перед ними стояли два заказанных коктейля, а по левую руку от дамы примостилась небольшая кожаная сумочка с затейливым брелоком в виде головы фараона.
– Фу… дрянь какая! – поморщился мужчина, отхлебнув из стакана. – Тебе серьёзно нравится это пойло?
– На мой вкус, да, – улыбнулась его спутница, – А что? Не хуже чем «Мохито».
Она тоже сделала глоток и дразняще высунула язык:
– Вкуснятина! Саш, а ты во сколько сегодня освободишься?
– Не знаю Жень, – ответил тот, кого она назвала Сашей, и пожал плечами, – У нас работа всегда идёт в «авральном» режиме. Как начальству будет угодно.
– Плохое у вас начальство! – капризно выпятила губку русоголовая Женя.
