Эта история произошла в ночь с первого на второе ноября далёкого тысяча девятьсот семидесятого года на Гаити. Эта ночь была празднованием дня мёртвых, одним из важнейших праздников, ведь в эти дни души умерших родственников посещают родной дом. Новенький чёрный Ford Torino с водителем подъехал к одному из кладбищ, где возле одной из могил собрались местные жители, из машины вышла невысокая девушка с белыми как снег волосами. Она подошла к одной из девушек и спросила:
– Простите, явления Барона ещё не было?
– Kisa? Mwen pa konprann! – спросила непонимающая девушка.
– Чёрт, забыла про языковой барьер, – беловолосая девушка дотронулась до своего горла, прикрыла глаза и через несколько секунд переспросила на гаитянском. – Простите, явления Барона ещё не было?
– Нет, – заулыбалась девушка и закурила сигарету. – Если честно, я не уверена, что он явится…
– Почему же?
– Поговаривают, что он не являлся уже с шестидесятых годов…
– Печально, конечно, ну да ладно, я приехала к другу своих родителей, но никак не могу найти его дом, может, вы подскажете, куда ехать?
– Ну, если, конечно, знаю, к кому, то с удовольствием подскажу.
– Мне нужен дом Франсуа Дювалье.
– Вот это у ваших родителей друзья… – ахнула девушка, выпустив клуб сигаретного дыма. – Папа Док живёт выше по улице, в самом конце его дом.
– Вы явно не рады упоминанию Дювалье.
– Да…Видите ли, Дювалье провозгласил всем, что он на самом деле Барон Суббота, да и он же причастен к смерти моих родителей…
– Он до такой степени плохой человек?
– Да, из-за него многие люди умирают, у власти силовики и убийцы, экономика упала в конец. Он диктатор!.. Ой… – девушка застыла в испуге.
– Не бойся, мне он никто, и никто не узнает, откуда у меня эта информация. И, не переживай, мои родители отправили меня не помогать ему, его правление скоро закончится, – сказала с улыбкой беловолосая девушка и поцеловала всё ещё боящуюся негритянку в губы.
– Поехали! – сказала уже на русском блондинка, прыгая в машину.
– Всё узнала? – спросил, не оборачиваясь, водитель.
– Да, в конце улицы его дом, и, говорят, что он тиран и убийца.
– Ну, он всё-таки смерть, это неудивительно. Прибыли. Слушай, а это не он у входа стоит?
На крыльце стоял чернокожий мужчина, невысокого роста, покуривая сигару. Беловолосая девушка вышла из машины и уверенно пошла к Франсуа Дювалье, президент Гаити с тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года.
– Доброй ночи, Сова, приятно видеть у себя в гостях одного из приближённых хранителя, тем более, если это столь прекрасная девушка, – слегка поклонился Дювалье.
– Давай без этого, мы знаем, что это ты, Барон, – сказала туманная Сова. – Нам нужно поговорить.
– Конечно, конечно, предлагаю пройти в дом, – президент Гаити рукой пригласил в дом гостью.
– Нет уж, воздержусь, не люблю быть в замкнутом пространстве.
– Леди, не поймите неправильно, я не хочу привлекать к себе внимания.
– Не переживай за это, я наложу купол, и никто не увидит ничего, кроме дома, – Сова сосредоточилась, и всю усадьбу накрыл полупрозрачный купол.
– А вы мастерица, ну, а я, пожалуй, накрою нам стол, – Дювалье ударил в ладони, из воздуха появился посох, и при помощи него лёгким движением руки в зелёном тумане появился стол с закусками, ромом и сигарами. – Прости, стол не особо богат, в последнее время мне меньше поклоняются.
