Дана Канра - Беглянка и маг

Говорят, что западная женщина, способная найти золото в земле, наравне со своими братьями, рождается к беде.

Говорят, что каждая из таких женщин способна принести в свой род печаль и беду, а еще они неуправляемы, своевольны, легкомысленны и беспринципны. Способны предать и продать.

Говорят, что золотоискательниц надо контролировать и держать в черном теле.

Но если жестокие жрецы несут опасные глупости, то не обязательно их слушать. Это уже говорит мой старший брат Оливер – самый старший в семье и самый рассудительный. Все мы – две сестры и три брата – полностью доверяем друг другу. Бережем наше скромное и славно поместье в чистоте, уюте, мире и согласии. Охраняем его от междоусобных войн, которые способны развязать наши дяди.

Оливер, Томас, Кэм, Джулия и я, младшая Беатрис – всем мы носим фамилию Шелтон и принадлежим к благородному роду. Когда умирал отец, то шептал шутки о том, что нас в Фиаламе слишком много. Тогда я была еще маленькой девочкой, да и слова его знаю с рассказа Оливера. Мама погибла чуть раньше, при обстоятельствах, о которых мне никто не рассказывал.

А Джулии повезло. Она никогда не увидит золотую жилу в земле, на нее никогда не начнется охота.

Чего не скажешь обо мне.

Мое предназначение – смотреть вдаль, слушать шелест травы и молчание земли, внимать ощущениям. Тягостное занятие. Таких, как я, обычно не берут замуж. Не всякому благородному человеку нужна жена, убегающая в поле или в лес, вместо того, чтобы вести хозяйство и поругивать нерадивую прислугу.

Мне исполнилось шестнадцать лет, когда Оливеру прислали папирус из монастыря Святой Ольмы.

***

Тук-тук-тук!

Я едва успела открыть глаза ранним утром, как шумная, бесцеремонная Джулия колотила в мою плотно закрытую дверь. Сонливость сомкнула веки, я лежала и не шевелилась, ожидая, пока проказнице наскучит заниматься глупостями, но она не успокаивалась.

- Джулия, прекрати! – воскликнула я наконец.

По ту сторону двери послышалось довольное хихиканье.

- Проснулась, ура! Проснулась!

- Джулия… Дай поспать!

- Не дам! – ответила негодница. – Сама знаешь, какой сегодня день. Завтра я буду весь день собирать вещи, а послезавтра на рассвете уезжаю в столицу, при двор Ее Императорского Величества. Так что открой дверь, пожалуйста.

Зевая и шлепая босыми пятками по ледяному мрамору, я добрела до двери и распахнула ее. Растрепанное темноволосое чудо в белом домашнем хитоне мигом влетело ко мне в комнату, чтобы остаться тут подольше, тормошить меня и задавать каверзные вопросы.

- Беата, поздравляю тебя с днем рождения!

- Спасибо…

- Беата, а как ты думаешь, кому из нас первой сделают предложение?

- Вот уж глупый вопрос, - я сонно потянулась. – Все равно мы это не контролируем. Да тут Оливер решит.

- А мы сами выберем!

- Джулия, не мельтеши.

Я снова открыла дверь, чтобы позволить служанке внести в комнату серебряный таз с прохладной водой и вышитое полотенце. Предстояло еще выбирать хитон, в котором я проведу весь сегодняшний торжественный день. Вообще в нашей семье не отмечали раньше дни рождения, но после отцовской смерти Оливер сказал, что теперь надо соблюдать все праздники, потому что жизнь должна быть радостной.

Наскоро ополоснув лицо, я почувствовала себя гораздо бодрее, хоть по телу и бежала дрожь. Между тем служанка Летиция раскладывала мои праздничные хитоны на широкой кровати, чтобы я выбрала один из них.

Ох, что-то я волнуюсь.

Пока я примеряла одежду и осматривала себя, Джулия вольготно устроилась в кресле и попивала мой чай из бодрящих трав, которые только что принесла другая служанка.

- Ух ты! Беата, а он вкусный!

- Оставь эти плебейские выражения. Лучше посмотри на меня.

- Ты сегодня такая занудная… - протянула сестра.

- И оставь в покое мой чай.

- Это не чай, а лекарство. Оно помогает унять последствия бессонницы, - хитрая девчонка отпила еще. – А я сегодня плохо спала.

- Боюсь представить причину.

- Мне снились кошмары! – воскликнула она.

- Охотно верю.

Не удивлюсь, если узнаю, что у Джулии завязались любовные отношения с кем-то из другого благородного дома, и что она встречается с ним по ночам, нашла способ. Сестра всегда была сорвиголовой, то влезая в какие-нибудь авантюры, наравне с братьями, то нарываясь на неприятности. Если бы не ее происхождение, то быть бы уже давно Джулии битой – палками, прилюдно, в центре Эрты, называемой сердцем Запада.

Я боялась за нее.

Джулии было пятнадцать лет, но поговаривали, что с таким характером она выйдет замуж раньше, чем я. А может и вовсе не один раз. Но я, конечно, надеялась, что до вдовства у нее не дойдет.

- Отлично выглядишь, сестра! – воскликнула она, оставив мой чай в покое.

- Правда? Разве мне не в бежевом лучше? - я с сомнением оглядела белые складки хитона.

- Даже не переживай. Ты такая… красивая, милая, невинная! – Джулия качала головой от восхищения.

- Ты можешь тоже такой стать, если сменишь ярко-красный хитон на… что-то поскромнее.

- Не будь занудой, - сестрица закатила глаза. – Лучше пойдем в столовую к братьям. Они ждут тебя. Хотят поздравить.

Я кивнула в ответ, перестав мечтательно улыбаться.

После того, как Оливеру прислали письмо насчет меня, у меня были с ним очень напряженные отношения. Глава нашей небольшой семьи хотел видеть меня женой благородного и уважаемого человека. А меня тянуло к знаниям и магии. Как объяснить это Оливеру еще раз, если он не хочет признавать мое мнение, я не знаю.

Но, когда я выходила из покоев, меня не покидало чувство тревоги. Интуиция мне досталась от мамы и пока еще ни разу не подвела.

Что-то должно случиться, и оно точно будет важнее, чем семейные разлады.

Однако сейчас я широко улыбнулась, подняла голову и пошла в столовую, чтобы разделить с братьями праздничный завтрак.

В обеденной уже успели собраться почти все братья. Не было только Оливера. Сразу заметив его отсутствие, я слегка вздохнула с облегчением. Обычно, если я опаздывала, то выслушивала несколько воспитательных фраз или ловила на себе неодобрительные взгляды. С тех пор, как погибли родители, Оливер просто из кожи вон лез, чтобы любимые сестры и братья стали хорошими людьми, уважающими опекуна, императора, подданных.

Если с восемнадцатилетним Ричардом ему это удалось, то четырнадцатилетний Томас и двенадцатилетний Кэм пока вели себя по мнению Оливера нагло, дерзко, вызывающе. Джулия тоже не отличалась большой воспитанностью.

- Доброго утра! – пожелали мы с Джулией братьям нестройным дуэтом.

Томас хмурился и смотрел в стену, Кэм болтал ногой и вроде не обращал на нас никакого внимания. Но как только мы с сестрой уселись на свои места, тотчас же встрепенулся и извинился за невнимание.