1. Глава 1
- Пожалуйста, возьмите меня! Я все умею делать! – окликнула меня серая бесформенная масса, скорбно подпиравшая угол у входа в офис.
Этого мне еще не хватало! Если уж некого было выбрать из отобранных кандидаток, то отбракованные экземпляры – точно нет! Однако серая тень не разделяла мою точку зрения и метнулась ко мне, в последний момент удержавшись, чтоб судорожно не схватиться за мой рукав.
- Пожалуйста! Меня не взяли только потому, что нет опыта работы в семьях. Меня просто прогнали, а я все умею, - голос чучела дрогнул, и оно шмыгнуло носом.
- Прежде всего, вы не умеете слышать, что вам говорят. И этого достаточно, чтоб вас не взяли.
Холодное раздражение, как наждачкой, корябнуло душу. Терпеть не могу попрошаек и всякий приставучий сброд. Вместо того, чтоб работать и жить достойно, выклянчивают копейки и тут же их пропивают. Хотя этой еще рано. Или этому?
- А вы не умеете видеть, что человек в беде, и поэтому, кроме собаки, вас никто не любит! Вы же должны помогать ближнему?! – в отчаянии выкрикнуло оно. Кто б прислушивался к мнению замарашки, но ее слова, точно острый стилет, воткнулись в самое больное. Настолько больное, что я сам себе запрещал об этом думать. Печальный опыт сделал доброе дело – у меня иммунитет к любви, но иногда … А впрочем вот это «иногда» я всегда безжалостно давлю.
- Послушайте, барышня или юноша, я перечисляю в благотворительные фонды немалые суммы, так что тем, кто в беде, достаточно помогаю. А вам совет, бесплатный, - не считайте, что вам кто-то должен, и не придется унижаться.
Я поморщился от собственной глупости. Ну какого черта я оправдываюсь?
Такое ощущение, что мой собственный чердак переехал в подвал. Я решительно направился к выходу, открыл дверь, пропуская Герца, и завис. Обычно доберман не позволяет мне выходить первому – или так показывает, что он главный, или же считает, что поступает, как настоящий телохранитель, готовый грудью защитить хозяина.
Я оглянулся. В общую концепцию бреда сегодняшнего дня все вписывается – мой бойцовский пес, как сентиментальная моська, с воодушевлением облизывал лицо бродяжки, бессильно опустившейся на корточки возле стены.
- Герц, фу!
- Я не фу, я девушка! – всхлипывая, отозвалось существо.
- В каком месте девушка? – без задней мысли оскорбить, выронил я. Просто по внешнему виду не скажешь. Замызганные широкие джинсы, бесформенная толстовка с капюшоном на голове. Понятно, если она в таком виде заперлась в кабинет, где отбирают домработниц в приличные дома, то ее и слушать не стали.
- Во всех, - кажется, девчонка препиралась со мной из последних сил, и потому в ее голосе прозвучали нотки абсолютного несчастья.
Барсов, ау! Ты чего застрял? Подгоняю я себя.
- Герц, идем.
Однако псина, грозная на вид, с видом совершенного теленка продолжала утешать несчастную замарашку.
Я и так в последнее время чувствую себя Винни Пухом с опилками в голове, а тут еще этот предатель совсем сбил с толку. Говорит тренер – практикуй дыхательную гимнастику, здорово помогает в стрессовой ситуации. Похоже, нужно прислушаться. Сейчас бы очень пригодилось, потому что мелочи, которые сами по себе безболезненны, собравшись в кучу, способны довести до белого каления.
- Ну, пожалуйста! Ну, будьте вы человеком!
- А я кто, по-твоему, конь Ильи Муромца?! Герц, идем, - скомандовал я, но чтобы второй раз не выглядеть идиотом, которого не слушается собственный пес, не двинулся с места, ожидая, пока этот паршивец вспомнит, кто его кормит. Однако он, видать, нахватался умных мыслей и сейчас в наглую демонстрирует принцип – не хлебом единым жив …
Он сидел, как преданная дворняжка, рядом с девчонкой и совсем уж плебейским образом выказывал свое расположение – отчаянно мел обрубком хвоста ламинат.
Усталость неожиданно дала о себе знать. Прострелило виски болью, и накрыла новая волна раздражения. Могучий и непотопляемый Барсов начал терять свою привычную невозмутимость. Жизнь как-то резко стала закручивать гайки, превращая вальяжного преуспевающего бизнесмена в злобную овчарку, которой придется грызть горло врагам, чтоб защитить себя и семью.
А пока мне срочно нужно пристроить Герца, потому что предстоят переговоры с новыми людьми, частые перелеты, пока не разрулю ситуацию. Может и правда, то, что нужно, просто валяется под ногами? И стоит научиться доверять Вселенной? Взять то, что она предлагает?!
Хотя оно такое себе. Дезинфекцию придется проводить.
- Ты с собаками работала?
- Я с ними жила! – чучело фыркает, и я понимаю, что зря наехал на девчонку. И один тот факт, что Герц отверг дипломированных нянь, а эту замухрышку не просто признал, а еще и облизал, говорит о многом. Хотя черт его знает..
- Ты откуда и почему оказалась за дверью? – переступаю свой принцип – никаких непроверенных людей в своем окружении и решаю дать шанс этой замарашке. И себе.
- Я из Тамбовской области. Сирота. Бабушка умерла, и я решила уехать в Москву. Честное слово! Я хозяйственная – убирать, готовить – я все могу.
Девчонка осмелилась поднять глаза, и я почувствовал, что хваленая невосприимчивость к манипуляторам разом рассыпалась, как песочный домик. Я отношу к манипуляторам всех, кто пытается надавить на жалость, совесть и какие - еще нежные органы. В голубых, на пол-лица глазищах плескалась отчаянная мольба.
- Пожалуйста! Я вам пригожусь! – она машинально сложила ладошки в молитвенном жесте.
Подстава очередная?! Так, кроме Олега, моего безопасника, никто не знал, что я собираюсь в это агентство. В конце концов, чем я рискую? В загородном доме секретную информацию не храню, денег тоже. Картины застрахованы. Ограбить? Да ну! Сидела б она под дверью…
- Как тебя зовут?
- Варвара. Можно Варя.
- Арсений. Можно только Арсений.
- Просто Арсений?!
- Не просто Арсений. Барсов. Арсений Вячеславович. Но я не хочу состариться, пока ты будешь выговаривать мое имя - отчество.
Похоже, замарашку я осчастливил. Во всяком случае, на ее лице, только что туманившемся обреченностью, засияла просто детская радость. Словно порыв ветра вдруг разогнал мрачные низкие тучи, и сквозь этот разрыв засияло яркое солнышко.
Что значит кусочек счастья! Девчонка моментально преобразилась, скорбно поджатые губы разгладились и стали весьма привлекательно пухлыми. Даже соблазнительными, совсем не кстати подумалось. Да и вообще, она оказалась симпатичной. Правда, совершенной соплюшкой.
- Тебе сколько лет? – спросил я подозрительно.
- Девятнадцать, - едва не захлебываясь от радости, выпалила замарашка.
