Глава 1. Как всё начиналось
Результаты анализа данных
Общественный статус:
Не отслеживается
Статус потенциального агента:
Не отслеживается
– Ганс! Ты тоже это заметил?
Мужчина в очках и белом халате чертыхнулся себе под нос и, встав, направился к коллеге. Заглянув тому через плечо, он устало проговорил:
– Дитрих, ты опять увидел “белого кита” в пустом океане? Тебе постоянно что-то мерещится…
– Но Ганс! – возмущённо воскликнул эмбриолог, – Посмотри сюда внимательнее! Такого быть не должно!
Сидевший учёный ткнул пальцем в сенсорный экран, отчего тот укрупнил картинку. На ней был изображен человеческий зародыш. Вот только выглядел тот не естественно. Даже на таком малом сроке созревания были видны непропорциональные размеры этого малыша. Слишком большая головка для такого крохотного тельца.
– Этот зародыш нежизнеспособен. Увы, он даже не сможет родиться…
– Ну и что, Дитрих? Не тебе же объясняться с матерью. Мы с тобой учёные, и слава науке не общаемся с пациентами.
– Ганс! Ты не понимаешь? Это уже не первый такой случай. Я уже некоторое время наблюдаю и регистрирую схожие отклонения. И знаешь что?
– Что? – устало спросил генетик Ганс.
– Это не случайность. Тут явно прослеживается определённая закономерность! – эмбриолог потряс в воздухе указательным пальцем.
– Опять ты за своё, Дитрих… Тебе опять мерещатся внутриутробные монстры?
– Нет, мой дорогой коллега! Не монстры. Жертвы! И они появляются всё чаще. Вот смотри, я свёл данные в примерный график, – эмбриолог запустил другую картинку и, вскочив с места, начал размахивать руками, – Эти нежизнеспособные эмбрионы появляются постоянно. На тысячу двадцать четыре здоровых ребёнка приходится по одному ущербному. Как будто тут должен появиться новый вид людей. Вот только не выходит. Что-то мешает. Может ошибка кодирования генов? Или другие, пока неясные отклонения. Но всё это поражает…
– И что? – зевнул генетик.
– А то, что таких совпадений не бывает, Ганс. Это статистически невозможно. Статистическая аномалия, если угодно. Не случайность. Да и не может быть, чтобы так точно. У меня странное предчувствие. Как будто длань господня пытается вывести новый тип людей. Мы смотрим на зарождение нового вида, если угодно…
– Ой, ты меня утомил своими библейскими метафорами. Всё это случайность, которую ты принял за последовательность. Отстань! Мне ещё вечером к тёще ехать. А ты знаешь, какая она невыносимая бывает… Давай поговорим о твоей новой расе в другой раз! Уж точно не сегодня. А то ты заговоришь мне все зубы, и Альма меня прибьёт! – прервал коллегу учёный и направился к своему рабочему месту.
Дитрих начал надуваться от возмущения, словно лягушка, готовящаяся издать мощный “ква”. Но так ничего и не сказал коллеге. Лишь тихо пробормотал себе под нос: “Я доложу об этом начальству. Такого просто так не бывает. А Ганс… А ты Ганс – гавнюк и подкаблучник!”. После чего эмбриолог тоже сел за свой прозрачный сенсорный планшет и начал строчить донесение начальству. Свои мысли он излагал развёрнуто, то и дело ссылаясь на библию и другие авторитетные издания.
***
Новая Генеральная Ассамблея ООН недавно была закончена. Огромный зал для представителей всех стран мира. Здание было новым. После теракта в Нью-Йорке, Ассамблею решено было перенести на новое место. Построить заново. Тем более что там давно требовало установить больше мест, чем было прежде. Ведь количество стран недавно увеличилось. Потому делегатов стало больше.
Гигантский монумент с эмблемой ООН возвышался над трибунами. Голограмма была подвижной – символ крутился вокруг своей оси. Так, чтобы каждый из присутствующих мог его увидеть. Причём иллюзия была создана так, чтобы из любой точки новой Ассамблеи постоянно был виден этот символ.
Спикер оглядел зал, полный представителей других стран и, вдохнув побольше воздуха, начал:
– Приветствую вас, уважаемы члены Совета Безопасности Организации Объединенных Наций! В этот прекрасный день у меня печальные новости. Сегодня на повестке дня очень важный и щекотливый вопрос, требующий немедленного решения. Во имя мира и демократии!
Делегаты замолчали, внимая словам спикера. Их личные голографические терминалы высветили изображение говорящего с транскрипцией слов, на их родных языках.
– Мы должны решить вопрос, касающийся будущего всего мира! Все страны заинтересованы в том, чтобы устранить опасность, исходящую от НЕ-демократической олигархической гегемонии Лаверины! – спикер сделал театральную паузу, чтобы усилить эффект от своих слов, – Этот монстр, если так можно сказать о стране, наращивает темпы производства химического оружия! Оружия, запрещенного “Конвенцией о применении химического оружия” подписанного почти всеми странами мира! А руководство Лаверины нахально отмахнулось от этой конвенции, и не слушая уговоров наших дипломатов, постоянно наращивает свой запрещённый военный потенциал. Этот беспредел необходимо остановить! Мир на нашей планете стоит под угрозой! Угрозой со стороны самопровозглашённых лидеров Лаверины, которые в своей жадности и недальновидности, готовы поставить всё человечество на край гибели! Моя страна не готова так рисковать! А ваши? А? Скажите мне, уважаемые делегаты – ваши дети достойны ужасной участи? Мучительной смерти от невидимого и ужасного химического оружия?!
Делегаты завопили, кто о чём. Весь гомом сводился к тому, что Лаверина зашла слишком далеко и её нужно остановить. Остановить, несмотря ни на что.
– Наше правительство, – продолжил спикер после паузы, – после консультации с нашими самыми верными союзниками, разработало план действия. Увы, уважаемые делегаты! Увы! Нами ничего не остаётся, кроме как применить самые суровые меры, против Лаверины. Ядерный удар! Это единственный способ остановить это безумие!
Делегаты разом замолчали, обдумывая услышанное.
– Но…но, кажется вы шутите? – спросил делегат от большой аграрной страны, – Применение ядерного оружия против целой нации… Это, как-то, бесчеловечно… Вам не кажется, что есть и другие пути урегулирования конфликта? Санкции? Экономическая война? На худой конец – полномасштабное вторжение сил ООН? Но не ядерный же удар! Разве жители Лаверины заслужили “Кузькину мать”?
– Вы не понимаете! – парировал спикер, – Мы уже пытались договориться с правительством Лаверины. Это не принесло никаких результатов! Ни санкции, ни экономическое давление, ни полное эмбарго не спасёт положение. А вторжение войск ООН сулит всем участникам большие потери среди военных. К тому же, проблемы с безработицей и плохим питанием делают наши армии довольно слабыми. По сравнению, конечно, с армиями начала века. Потому! – спикер вскинул кулак над головой, – Мы пришли к выводу, что ядерный удар – самая лучшая стратегия!
