Под ногти попала кровь. Какая гадость.
«Глупые, дешевые, бесполезные перчатки», – недовольно подумала девушка. Сегодня она натянула аж две пары, но неудачный взмах ножом рассек сразу оба слоя, и вот теперь она испачкала кровью руки. «Как глупо». В любую другую ночь она бы не стерпела подобного. Она остановилась бы и тщательно, методично вычистила из-под ногтей все алые сгустки, один за одним. Но сегодня на это не было времени.
«Нет времени, совсем нет времени».
Лунный свет озарил стены особняка, коснулся распростертого на полу обнаженного мужского тела. Девушка отметила, что по сравнению с остальными у этого кровь вытекала как-то иначе. Она образовала идеально ровный круг, словно диск гладкой глазури на кексе.
Девушка вздохнула и запихнула баллончик красной краски обратно в рюкзак, затем собрала несколько разбросанных по полу тряпок. На стене напротив подсыхал символ, который она только что закончила рисовать.
Сегодня все шло не по графику. Сначала система безопасности на входе в особняк сэра Гранта оказалась неожиданно сложной, а затем старый аристократ, вместо того чтобы мирно спать в своей постели, оказался на ногах и первым заметил их. Они опаздывали. Девушка ненавидела опаздывать.
Она в спешке металась по спальне, собирая инструменты и складывая их в рюкзак. Всякий раз, как она проходила мимо очередного окна, лунный свет выхватывал из темноты черты ее лица. Мама говорила, что она с рождения похожа на куколку: большие, блестящие темные глаза; длинные, очень длинные ресницы, тонкий нос, рот в форме бутона розы, фарфоровая кожа. Аккуратные прямые брови придавали лицу беззащитное выражение.
В этом все и дело. Никто не мог разгадать, кем она была на самом деле, пока не становилось слишком поздно. Пока под ее ногтями не запекалась кровь.
Во всей этой спешке у нее распустились волосы и черным водопадом упали на плечи. Девушке пришлось остановиться и снова собрать их в хвост. И, конечно же, пара-другая волосков успела выпасть и затаилась где-то на полу, превосходные улики для полиции. Но это не имеет значения, если ей удастся сбежать. Какой грязный побег, так не похоже на нее.
«Я убью их, – с горечью подумала девушка, – оставили меня прибираться…»
Где-то в ночи раздался вой сирен.
Она замерла, повернув голову в направлении звуков и прислушиваясь. Рука инстинктивно метнулась к одному из прикрепленных к бедру ножей. Затем она бросилась бежать. Девушка двигалась беззвучно, словно тень, лишь рюкзак чуть слышно колотил по ее спине. На бегу девушка обмотала черным шарфом нижнюю часть лица, спрятав нос и рот, и надела визор. Особняк моментально превратился в сеть тепловых сигналов и зеленых линий.
Сирены быстро приближались.
Она снова замерла, прислушиваясь. Сирены слышались с разных сторон – полицейские собирались окружить ее. «Нет времени, совсем нет времени». Девушка метнулась к лестнице, ее фигура полностью растворялась в тенях. Внизу она резко повернула, направившись не к входной двери, а к подвалу. Они перенастроили систему безопасности таким образом, чтобы запереть входную дверь изнутри, но подвал был их путем отхода. Все датчики там были отключены, а оконные замки ждали ее сигнала.
Когда девушка спустилась в подвал, звук сирен стал оглушающим. Полиция прибыла.
– Открыть окно А, – прошептала она в микрофон. На другом конце комнаты указанное окно открылось с легким, послушным щелчком. Копы соберутся у главного и черного входа, они не додумаются сразу проследить за стенами большого здания. Они же не знают, что на первом этаже есть неприметное окошко. Девушка побежала быстрее.
Она добралась до окна и за долю секунды подтянулась и выпрыгнула наружу. Спрыгнув на лужайку, услышала голос кричащего в мегафон офицера. На экране визора она видела отметки как минимум дюжины засевших по периметру усадьбы спецназовцев в тяжелой броне. Их лица скрывались под шлемами, а штурмовые винтовки были нацелены на дверь.
В кромешной тьме она вскочила на ноги, стянула визор и приготовилась бежать.
И тут ее окатило потоком яркого, слепящего света.
– Руки вверх! – одновременно закричало сразу несколько голосов. Она услышала звуки взводимых курков, яростный лай рвущихся с поводков полицейских собак. – На колени! Живо!
Они нашли ее. Девушке захотелось выругаться. «Нет времени, совсем нет времени». А теперь и вовсе слишком поздно. По крайней мере, все остальные успели убраться. На долю секунды она задумалась о том, чтобы достать нож, броситься на ближайшего копа и сделать из него живой щит.
Но их было слишком много, а яркий свет слепил глаза, мешал сосредоточиться. Она бы не успела осуществить задуманное прежде, чем полицейские спустили собак. А у девушки не было ни малейшего желания быть загрызенной до смерти.
Так что она просто подняла руки вверх.
Полицейские бесцеремонно повалили ее на землю, ткнули лицом в грязь и траву. Она успела увидеть свое отражение в светонепроницаемых штурмовых шлемах и нацеленные прямо ей в лицо дула винтовок.
– Мы взяли ее! – охрипшим от страха и возбуждения голосом кричал один из копов по рации. – Мы взяли ее! Оставайтесь на связи…
«Вы взяли меня», – эхом отозвалась она про себя, когда холодные наручники сомкнулись у нее на запястьях. Девушка лежала на земле, уткнувшись щекой в грязь, но все равно позволила себе насмешливо улыбнуться под скрывающим нижнюю половину лица черным шарфом.
«Вы взяли меня… на время».
Если и существовал автомобиль, идеально подходящий Брюсу Уэйну, то именно этот – новехонький, собранный по индивидуальному заказу гладкий, темно-серый «астон-мартин» с серебристой полосой на капоте и крыше.
Прямо сейчас Брюс разогнал машину до предела. Устремляясь прочь от Готэма по залитым вечерним солнцем улицам, юноша наслаждался ревом двигателей и тем, как чутко «астон-мартин» откликается на малейшее касание руля. Авто – подарок от «УэйнТех» – было оснащено последними охранными наворотами компании. Плод исторического союза между легендарным автопроизводителем и империей Уэйнов.
Шины протестующе заскрипели, когда Брюс сделал очередной резкий поворот.
– Я все слышал, – произнес Альфред Пенниуорт с экрана связи и наградил Брюса суровым взглядом. – Помедленнее на поворотах, мастер Уэйн.
– «Астон-мартин» не предназначен для медленной езды, Альфред.
– И не для того, чтобы их разбивали в хлам.
Брюс улыбнулся своему опекуну. Он развернул автомобиль обратно к небоскребам Готэма, и в его летных солнцезащитных очках отразилось заходящее солнце.
