Влетаю в квартиру на крыльях счастья. Ну надо же! Меня взяли на работу в самую крутую фирму города. И зарплата достойная, и работа интересная: ассистентка замдиректора.
Скидываю туфли и позволяю себе попрыгать от радости.
– Ань, я вернулась. – Стараюсь громко не кричать, чтобы не испугать племяшек.
В ответ тишина. Окидываю пол коридора взглядом и не нахожу обуви сестры. Пожимаю плечами. Видимо, не дождалась меня и пошла с девчонками к себе.
Прохожу на кухню и щелкаю чайником. Во всех этих гонках не успела утром как человек попить кофе.
Достаю из холодильника батон и сыр и слышу внезапное хныканье, которое доносится из гостиной. Застываю с ножом в руке и прислушиваюсь. Может, показалось?
После него слышится невнятный писк, и я, швыряя нож на стол, срываюсь с места. Забегаю в зал и застываю посреди комнаты.
– Боже мой, – только и могу выдохнуть я, потому что горло перехватывает накатывающая волна паники размером с цунами.
На диване лежат и копошатся племяшки, а сестры не наблюдается нигде.
– Ань! – на всякий случай окрикиваю по имени, но ответом мне служит только шевеление Маши и Даши.
Мало ли, вдруг я зашла в квартиру и не заметила сестры?
Срываюсь с места и начинаю, как идиотка, рыскать по квартире. Заглядываю чуть ли не в каждый угол, даже в кладовку на всякий случай. Но нет. В квартире только я и племянницы.
– Ань, если это шутка какая-то, то мне ни фига не смешно! – кричу в пустоту квартиры.
Только вот сестры нет…
Сердце делает кувырок. На негнущихся ногах возвращаюсь в зал.
– Вы почему одни, малышня? – Горло перехватывает от страха.
А что мне могут ответить два комочка, которым не так давно исполнилось чуть больше полугода? Они и смотрят на меня, округлив глаза. Тоже напуганы моим истеричным метанием по квартире.
– Так, дамочки, лежите спокойно, я за телефоном.
Встаю и бегом несусь в коридор. В голове нарастает гул и долбит одна-единственная мысль: какого черта моя сестра оставила двух крошек одних в моей квартире и где она сама?
Хватаю телефон с полки и, сшибая углы, несусь обратно в комнату, где все еще на диване лежат девчонки.
– Главное, без паники. Сейчас мы позвоним мамочке и узнаем, где ее носит. Да, девчонки?
Девочки что-то гукают.
Одной рукой держу телефон, а второй пытаюсь распутать племяшек. Руки трясутся так, что я боюсь выронить мобильник и остаться вообще без надежды отыскать непутевую сестренку.
Только Машка и Дашка ощущают свободу от одеял, как тут же садятся на попки и с интересом смотрят на меня. Им уже по семь месяцев, и я понятия не имею, от кого их родила сестра. Да я сильно и не вдавалась в подробности. Просто в один день Анька вернулась из столицы с огромным животом и полностью разбитой. На все мои вопросы отвечала, что отец, предатель, откупился и свалил в закат, заявив, что отцовство не про него.
Все это время она жила в квартире покойной бабушки, из которой мне пришлось переехать в съемную. Жить вчетвером в однушке – такое себе удовольствие. Мы честно попробовали.
Встряхиваю головой и слушаю ответ оператора, что абонент недоступен.
– Может, телефон сел? – Задумчиво постукиваю по подбородку и пытаюсь уследить за двумя бандитками, которые расползаются в разные стороны.
Саму потряхивает мелкой дрожью. Я, блин, в полном шоке от такого поступка Аньки!
– Эй, мелочь, а куда вы собрались?
Племяшки задорно хохочут и тянут на себя покрывало с кровати.
Подавляю вздох, пытаюсь обуздать эмоции и снова набираю сестру, словно от частоты набора ее телефон магическим способом зарядится и заработает. Спустя полчаса провальных попыток все же оставляю надежду дозвониться. Страх уже настолько вгрызается в сознание, что мыслить здраво не получается.
Анька вчера пришла ко мне и слезно попросилась переночевать у меня, потому что устала одна с девчонками. Посмотрев на ее синяки под глазами, я не устояла. И девчонки дали жару ночью, из-за чего утром я проспала на собеседование.
Закусываю губу и скулю. Если я не найду сестру сегодня, то завтра я не смогу выйти на новую работу. И это катастрофа!
Протискиваюсь на кухню, неотрывно следя за Машей и Дашей, и залпом выпиваю стакан холодной воды. Это не помогает прояснить мысли, но хоть комок в горле проталкивает, и дышать становится полегче.
Какова вероятность того, что сестра вышла просто погулять и сейчас вернется? Внутренний голос шепчет, что такая вероятность равна нулю.
Взгляд цепляется за белый клочок бумаги на боковой стороне холодильника. Записка. Отдираю ее от металлической поверхности и погружаюсь в знакомый почерк:
«Янчик! Не пытайся меня искать, все равно эти попытки ничего тебе не дадут. Я уехала. Мне надоело играть в мамашку, и я просто сдалась! Знаю, что оставляю девчонок в надежных руках любящей тети, и уверена, что ты сможешь дать им намного больше, чем даю им я.
Да, ты можешь меня возненавидеть. Но мне уже плевать. Силы кончились еще месяц назад, как и деньги на их содержание.
Я уже далеко и возвращаться не планирую. Ключи от квартиры бабки – в коляске девочек. Я верю в тебя. Считай это моим подарком тебе на день рождения».
Зато я сейчас не верю своим глазам. Что она сделала? Оставила мне детей и просто куда-то свалила? По мере того как я осознаю весь масштаб катастрофы, ноги слабеют, и я съезжаю на пол, ударяясь затылком о холодильник. Она же не серьезно? Еще раз пробегаюсь глазами по написанным строчкам, и внутри образуется ледяной ком. Подарком? Она только что назвала своих близняшек подарком?
Стукаюсь о холодильник затылком в провальной попытке включить соображалку. Но все, что сейчас есть в голове, – это мысль, что меня оставили с детьми, которых я не рожала. Без денег и, видимо, без работы!
И эта мысль вызывает во мне злость. Да как она могла? И даже не спросила у меня, как я буду с детьми! Швыряю все еще сжатый в руке стакан в раковину, и о перепонки ударяет громкий звон.
Надо звонить ментам. Точно! Пусть они ее найдут и вернут домой!
