Я поставила точку и нажала «Сохранить». Наконец-то… Вечно дотяну до самого последнего, а потом сижу до утра, мучаюсь, ругаюсь. А на кого, собственно, ругаюсь? На себя, любимую. Допила остывший кофе, прицепила файл к электронному письму самой себе и нажала «Отправить». Внизу экрана около часов тут же замигал белый конвертик, сообщивший, что мое письмо дошло до адресата. Завтра на работе сохраню файл на рабочий компьютер, еще раз перечитаю, поправлю, и все будет хорошо, а то флешки постоянно теряются или забываются. Я уже и на ключи их вешала, и в сумку кидала… Эх, не живут у меня флешки, не приживаются. Теперь можно ложиться спать с чистой совестью! Я с нескрываемым удовольствием нырнула в постельку, мысленно пообещав себе, что больше не буду засиживаться до трех часов ночи. Все-таки должен быть в жизни какой-то режим. Да, мне, биологической «сове», очень тяжело жить жизнью «жаворонка», но надо же как-то к этому приспосабливаться. Плохо только то, что «сове» спать осталось всего ничего, а ей требуется как минимум девять часов полноценного сна для полного восстановления организма. С этими мыслями я и уснула… уснула бы… если бы ни телефонный звонок… Я чертыхнулась. Ну что за елки-палки! Ни стыда, ни совести! Кому часы надо подарить?
– Машка, какое счастье, что ты дома! – радостно завопила в трубку Полина, моя давнишняя подружка. Мы с ней знакомы без малого двадцать лет. Вот как в ясли впервые пришли первого сентября, так с тех пор почти и не расставались. Помнится мне, у нас даже кровати рядом стояли в детском саду, а в пионерских лагерях и в школе нас постоянно принимали за сестер. Потом, конечно, наши пути немного разошлись, но отношения остались прежними. Мы всегда помогали друг другу.
– Воропаева, ты на часы смотрела? Мне на работу с утра, а ты… Ну что ты за зараза такая? – Иногда я позволяла себе называть Полинку заразой. Она не обижалась. Знала, что я зову ее так любя.
– Дууура! – растягивая гласные, заявила Полька. – Да ты меня расцеловать должна, что так удачно все складывается!
– В три часа ночи я могу тебя только убить! Причем с особой жестокостью.
– Сейчас-сейчас! Ты кинешься мне на шею!
– Имей ввиду, это должно быть что-то совсем аховое. Не томи.
– Мне нужен переводчик на два дня, – выпалила она скороговоркой.
– Медленно повтори еще раз, – нахмурилась я. Действительно, сейчас кинусь на шею и придушу.
– Ну, ты же меня выручишь, правда? – захныкала Полинка.
– Пупсик, ты знаешь, что я тебя люблю, и, как любимой женщине, никогда и ни в чем не отказываю, но…
– Нет, ты не можешь отказаться! – едва ли не ревела она. – Где я найду в три часа ночи адекватного переводчика с немецкого?
– Еще и с немецкого?! Ты же знаешь, что последний год я только по-испански шпрехаю. Полина, да я язык уже не помню.
– Вот и потренируешься! – Я просто таки увидела, как она нагло потирает ручки и хитро лыбится.
– Это невозможно. У меня работа. Я только из Колумбии…
– Тем более отлично! Скажешь, что у тебя акклиматизация! Болеешь ты!
– Ты с головой дружишь?
– Маха, мне нужна твоя помощь! – голос подруги стал неожиданно серьезным. – Мне больше не к кому обратиться. Мой переводчик в больнице с острым приступом гнойного аппендицита. Завтра прилетают эти куклы, которые ни бельмеса ни по-английски, ни по-русски. Всего два дня. Ты будешь их сопровождающим лицом и переводчиком. От себя могу предложить треть твоей месячной зарплаты за два дня работы и эксклюзив, на котором ты еще наваришь кучу бабла.
– Что за куклы? – вздохнула я, понимая, что отказаться не смогу. Не имею права.
– Группа немецкая. Absurdes Theater – слышала о таких?
– Как? – перекосилась я. – Театр абсурда? Господи, какой ужас. Что курит их менеджмент?
– Да ну тебя, – отмахнулась Полька. – Название в меру бессмысленное и дубовое. Не лучше и не хуже других. Они сейчас очень популярны в Европе. Ну Михалычу и приспичило привезти этих малолеток. Я с ног сбилась, чтобы их волшебный райдер выполнить, тоже нашли мне золотую рыбку. Сделай меня птичкой, сделай меня рыбкой. Тьфу! А мне их раком хочется сделать. Они еще не приехали, а я их уже ненавижу.
– Полина, стыдись! – улыбнулась я. – Зачем ты работаешь там, где тебе не нравится?
– Мне нравится моя работа. Мне не нравится, когда какие-то малолетние сопли хотят срубить денег не хуже Мадонны. Там такие требования только по одной охране, что Путин нервно курит в сторонке.
– Немцы пароноидально щепетильны. Не думаю, что они просят больше, чем надо.
– Вот ты их знаешь, ты мне и поможешь! Машка, ты ж не хочешь, чтобы я померла? Нет, не хочешь?
– Можно подумать, у меня есть варианты. Ты еще нас всех вместе взятых переживешь пять раз, – недовольно проворчала я.
– Вот и отлично! Жду тебя завтра в Шереметьево в полдень. И не опаздывай! – быстро сказала Полинка и повесила трубку, видимо, боясь, что я передумаю.
Я, насупившись, смотрела на противно пищащий телефон. Она вьет из меня веревки. Что с этим можно сделать, как бороться? Я тяжело вздохнула и включила компьютер, чтобы посмотреть, с кем проведу следующие два дня. Стало интересно, что это за малолетки, которые умудрились так сильно напрячь Полину. Она профессионал, работала со многими мировыми звездами, странно, что сейчас подружка жаловалась на кого-то, о ком я даже не слышала. Впрочем, я вообще далека от современной музыки, поэтому зачастую даже не могу порадоваться вместе с подругой, что ей удалось заманить очередную мировую знаменитость в столицу моей родины. Я просто не знаю, кто все эти люди. Запустила Гугл и набрала два слова – Absurdes Theater. Какое тупое название… Палата номер шесть на выезде… Параллельно задала поиск картинок. Пойти кофе что ли сделать… Кто бы знал, как я хочу спать…
Через несколько секунд с монитора на меня уставились симпатичные девчонки (одна со слегка агрессивным макияжем и страшным «гнездом» на голове, которое во времена моей далекой школьной юности мы трепетно называли «взрыв на макаронной фабрике», а вторая с прикольными дредами, в длинной широченной футболке, в бейсболке, отчаянно косящая под хип-хопера) и, в принципе, самые обычные парни (один с красивым телом, но не очень приятным взглядом, второй похожий на обиженного медвежонка). Что ж, вполне милый ансамбль песни и пляски, наверняка, со слащавыми песнями о несчастной любви. Новая АBBА, не иначе.