Генриху Ульриху, дворянину скандинавского происхождения, пришлось нелегко в Советской России. Чтобы избежать преследований и спокойно «совершать дело революции» он вынужден был изменить имя и фамилию, и так на свет появился мой прадед – Григорий Кузьмин. У Григория родилось восемь детей. Один сын в детстве умер от болезни, но остальные шесть сыновей и единственная дочь прожили долгую и полноценную жизнь.
Во времена Великой Отечественной войны все они были ввергнуты в пучину отчаяния, хаоса и разрушения. Антонина прошла всю войну в качестве полевой медсестры, она выносила раненных из-под пуль. Анатолий, оказался в концентрационном лагере в Норвегии и выжил лишь благодаря тому, что не ел из общей баланды, а собирал крошки и корочки хлеба и питался ими. (Те, кто ел из общей баланды, быстро заболевали дизентерией и умирали). Павел и Сергей прошли всю войну от начала и до конца, были ранены, но выжили. Александр был военным врачом, на войне ему разворотило колено и до конца своих дней, он ходил с негнущейся ногой. Виктор окончил лётную академию, а когда его и других курсантов везли в расположение части, мессершмитты расстреляли грузовик, в котором они ехали, и из 18 лётчиков в расположение части добрался только один Виктор. Его шинель была вся в дырах, но он остался жив и до конца войны сбивал немецкие самолёты. Мой дед Василий был военным инженером, всю войну конструировал и собирал вооружение для Красной Армии.
Василий встретил Марину в Омске после того, как она вместе с другими людьми была эвакуирована из блокадного Ленинграда, по «дороге жизни» в 1943 году. Бабушка рассказывала, что в Ленинграде в то время съедали не только кошек, собак и крыс, но также варили кожаные ремни, ели опилки и столярный клей, обдирали кору с деревьев. Были и такие, которые не гнушались человечиной, однако с каннибалами поступали строго – их просто расстреливали.
Василий и Марина поженились, а в 1945 году у них родилась первая дочь, ее назвали Ларисой. Так как Лариса родилась в военные годы, когда был страшный дефицит продуктов, врачи пророчили ей недолгую жизнь. Сначала говорили, что она не проживет дольше четырёх лет, потом – что она не переживёт своё восемнадцатилетие. Сейчас моей тёте за семьдесят, и гадалка ей предсказала жизнь до восьмидесяти. Недавно она участвовала в передаче «Давай поженимся» и вполне прилично смотрелась на фоне других претенденток.
В 1946 году, в Омске, Василий с группой инженеров испытывал немецкий трофейный самолёт. Поначалу всё шло хорошо, но при посадке заклинило шасси и самолёт разбился. Из восьми членов экипажа выжил только Василий. Его контузило, авария сказалась на его здоровье, но он выжил, и мой отец – Владлен – родился в 1948 году.
Марина и Василий с маленьким Владом как-то раз катались на катере по реке, и Влад серьёзно простудился, заработав двустороннее воспаление лёгких. Он бы умер, как это происходило со всеми, кто болел пневмонией в таком возрасте в те годы, если бы не изобретение пенициллина. В военные годы СССР закупал очень дорогой пенициллин в Англии. Однако массовое производство пенициллина в СССР началось в послевоенные годы, это и спасло моего отца.
Вся семья Кузьминых время от времени собиралась вместе по большим праздникам. Шесть братьев и сестра, во главе с моим дедом, садились за стол, разговаривали, ели и пили. А когда наступало подходящее время, они стучали по столу кулаками и пели гимн Кузьминых:
«Мы, Кузьмины и дух наш молод,
Куём мы счастья ключи,
Сильней стучи наш тяжкий молот,
В стальную грудь сильней стучи».
Мои предки по материнской линии были шахтёрами, а эта работа всегда сопряжена с огромным риском, однако Бог защищал и их тоже. Моего дядю однажды завалило в шахте, он лишился правой руки, однако он выжил и здравствует до сих пор, научившись всё делать одной рукой.
Моя мама в молодости попала в очень неприятную ситуацию, и чтобы спастись, ей пришлось выпрыгнуть из окна четвертого этажа, она могла погибнуть, но отделалась смещением позвонков.
Когда моя мать была беременна вторым ребёнком, мои родители не очень ладили друг с другом и отец подумывал об аборте. Он предложил такой вариант своей жене, но она очень хотела сыновей, и поэтому, несмотря на уговоры мужа, всё же решилась родить. И хотя моё рождение было под угрозой, но всё же оно состоялось.
Само моё рождение тоже проходило не просто. Я был слишком крупным ребёнком и что-то пошло не так с самого начала: когда я появился на свет, то был фиолетового цвета и почти не дышал. Врачам пришлось потрудиться, чтобы привести меня в норму. При рождении у меня произошло кровоизлияние в глаз и какое-то время я страдал косоглазием и дикими мигренями. Порой я лез на стену от боли и думал о том, зачем вообще появился на свет.
Первый раз я едва не утонул ещё в детстве, когда играя со своими братьями на речке ушёл под лодку и, как ни старался выплыть, ничего не мог сделать, чтобы выбраться оттуда. А когда кислород закончился и я почти пошёл ко дну, один из братьев вытащил меня за ногу.
