ГЛАВА 1. Алиса
Шаг. Ещё шаг. До стола Владлена Громова всего одиннадцать шагов и неисчислимое множество бешеных ударов сердца. Он отрывает взгляд от бумаг, откидывается в кресле, покручивая карандаш между пальцами. Левый уголок рта дёргается вверх, и к пухлым чувственным губам приклеивается усмешка. Он почти не изменился за эти три года. Всё то же красивое мужественное лицо и причёска, так же гладко выбрит и одет с иголочки. Только взгляд стал ещё более холодным. Взгляд светло-карих глаз сейчас по холодности напоминает арктические льды. Они светлеют, становятся почти бесцветными. Только неподвижный чёрный зрачок сверлит меня насквозь.
Я останавливаюсь у его стола и незаметно стараюсь вдохнуть немного больше воздуха перед тем, как решиться сказать ему всего несколько слов. Услышав их, он рассмеётся мне в лицо. Как минимум. Или захочет выкинуть меня из своего роскошного кабинета. Не станет пачкаться сам — вызовет охрану. Удивительно только, что не внёс меня в список лиц, которым запрещено ступать на территории империи Громовых. Ах, да, совсем забыла. Он просто забыл о моём существовании почти сразу же после того, как вышвырнул на обочину своей жизни.
Влад напряжён. Несмотря на позу, кажущуюся расслабленной, он взведён до предела. И несмотря на то, что я едва не падаю в обморок от волнения, я испытываю мрачное удовлетворение от того, что я всё ещё заставляю его испытывать хоть что-то. Даже если это что-то — ненависть.
Тишина мерзкая и давящая. Я разрубаю её резким предложением:
— Женись на мне.
Ни приветствия. Ни стандартного: «как дела?» Ничего. Сразу к делу. Влад Громов молчит, продолжая разглядывать меня. Непонятно, о чём он думает сейчас. Просто в какой-то момент его глаза стали именно такими: ледяной пустыней без малейшего признака жизни. И сейчас он молча рассматривает меня, скрывшись за завесой равнодушного взгляда. Если бы я читала его только по глазам, решила бы, что ему плевать. Но я знаю его чуть больше, чем хотелось бы, и до сих пор не могу вытеснить из памяти очень многое. Поэтому я уверена: сейчас Влад очень зол.
— Больше ничего не хочешь? — наконец произносит он.
Его низкий приятный баритон вибрирует от эмоций, клокочущих под безразличной внешней оболочкой.
— Я много чего хочу, Владлен. Но для начала ты на мне женишься.
Владлен рассмеялся, сжав карандаш между пальцами. Тонкое дерево жалобно хрустнуло.
— Наглая сука. Ты знаешь, где выход. Проваливай. У тебя есть минута.
— Минута? Мне хватит, — улыбаюсь я, аккуратно снимая миниатюрную сумочку с плеча.
— Да, я думаю, минуты вполне достаточно, чтобы ты убралась отсюда.
— Достаточно для того, чтобы убедить тебя на мне жениться. Я бы сказала, что у тебя нет выбора, Громов.
— Да неужели? — ухмыльнулся Владлен. — Лиса опять решила покуситься на миллионное состояние?
Старое прозвище. Лиса. Лисонька. Я старательно отмахиваюсь от воспоминаний, в которых Владлен водит кончиками моих волос по своему лицу и шепчет:
«Лисонька моя», — нежно, на выдохе. А на вдохе целует, похищая кислород у моих губ.
Не вовремя, Алиса. От Лисы не осталось и следа, как и от рыжины в волосах. Сейчас у меня волосы цвета чёрного шоколада и аккуратная стрижка до плеч.
— Посмотри сюда, Громов. Это мои аргументы.
Я достаю конверт и кладу его на стол, подталкивая в сторону Владлена. Он не торопится брать его в руки.
— Что там?
— Посмотри, — отвечаю я.
Владлен отбрасывает обломки карандаша в сторону и всё-таки тянется к конверту. Там фотографии. Я видела всего одну. На остальные даже не хотелось смотреть.
— Откуда это у тебя? — резко спрашивает Владлен. Он рассматривает, перебирает фотографии, поджимая губы. — Допустим… Что дальше? Что ты этим хотела мне сказать?
— Ничего особенного. Просто если ты на мне не женишься, эти фотографии пойдут в ход. В прессу. Шумиха выйдет знатная. Ты недавно унаследовал империю своего отца. И если вскроется, что Громовы силой выбивают желаемое…
Влад откладывает конверт и тыкает в него пальцем:
— Когда я унаследовал империю, Артур Сагарян ещё работал здесь. Все возникающие проблемы решал именно он. И как только мне стали известны его методы решения проблем, я с ним распрощался. Сейчас он не работает на меня.
— Какая разница? — пожала я плечами. — В то время работал. Прессе только дай повод раздуть скандал. Найдутся недоброжелатели, завистники, власть имущие, которые будут рады утопить Громовых.
— Эту семью переселили в другое место. Девчонку отправили на лечение в клинику, — барабанил по столу пальцами Владлен.
— Да, конечно… Деньгами заткнули рты. Но факт остаётся фактом. Сагарян силой выбивал согласие на продажу земельных участков у тех, кто не соглашался на предложенную вами цену. Фотографии это наглядно демонстрируют.
Владлен усмехнулся, собираясь что-то сказать. Я его перебила:
— Есть ещё видео.
— Интересно было бы узнать, кто крыса. И главное, как это оказалось у тебя.
Влад помолчал, а потом резко подался вперёд:
— А ты не боишься? Пришла к нелюдю и пытаешься его шантажировать?
ГЛАВА 2. Алиса
— У меня есть гарантия моего здоровья и сохранения жизни, Громов. Если с моей головы упадёт хотя бы один волосок, по нужным адресам разлетятся копии фотографий и видео.
Владлен опять откидывается в кресле и тянется к ящику стола. Достаёт пачку сигарет, небрежно швыряя её на стол. Зажав сигарету между губ, он ослабляет узел галстука, откидывая его в сторону. Расстёгивает три верхние пуговицы на белоснежной рубашке, словно ему мешает дышать тугой воротничок. И только после этого чиркает зажигалкой Zippo, затягиваясь сигаретным дымом.
— Ты куришь?
Не могла удержаться от вопроса. Раньше Владлен не курил. И пил крайне редко, совсем немного: один-два бокала виски.
Владлен затягивается ещё глубже и перегибается через стол, выпуская струю дыма в мою сторону.
— Как видишь, Лиса, курю.
Владлен молча покачивается в кресле, выкуривая сигарету до фильтра. Обдумывает моё предложение или ищет пути выхода из сложившейся ситуации?
— Ты же знаешь, что у меня уже есть невеста, — наконец, говорит он.
— Знаю. Кристина Рей, да?
— Именно так. Мы должны пожениться. Очень скоро.
— Придётся твоей невесте поискать себе другого жениха.
— Твои зубки стали ещё острее, Лиса? Ты же понимаешь, что ты сейчас перечёркиваешь мою жизнь?
«Так же, как ты когда-то перечеркнул мою жизнь!» — мысленно я выплёвываю эти слова ему в спокойное лицо и расцарапываю идеальную кожу ногтями, вспарывая до крови. Но это только внутри. Снаружи я спокойна. Киваю.
— У тебя мало времени на раздумье, Громов.
Владлен тянется за ещё одной сигаретой и раскуривает её.
— Ты забыла, что моя семья тебя ненавидит?
— Ты неверно употребляешь слова. Не ненавидит, а презирает. Для них я — шалава, дрянь, дешёвка… Самые запоминающиеся эпитеты. Со временем появились новые прозвища, или остановились на прежнем ассортименте ласковых слов?
