Глава 1
За Сутулым водились разные грешки. Мелкие, так себе, незначительные грешки. Но и не только… Ходили разные слухи, однако ничего хорошего, связанного с его именем, не мог сказать, пожалуй, ни один из сталкеров, сидевших сейчас в баре «Сто рентген». «Ну и чёрт с вами, – думал он, – не пойман – не вор! А если, ребятки, у вас на меня ничего нет, то лучше уж и помалкивать вам вовсе. Кто здесь без греха, пусть кинет первый камень. Что? Нет таких? То-то же! И вообще, каждый выживает и зарабатывает себе на эту самую Выживуху как умеет…» Мрачные мысли Сутулого отражались на его лице, словно он выкрикивал их в толпу посетителей бара, и те сталкеры, которые встречались с ним взглядом, не выдерживали и поспешно отворачивались.
Цепкие чёрные глаза, прямой узкий нос, короткий русый волос с залысинами на полчерепа, высокие скулы в сочетании со впалыми щеками и опущенными уголками рта выражали всеобщее презрение ко всему происходящему и вызывали неприятное внутреннее ощущение опасности, исходившее от этого не особо заметного в общей обстановке человека. Конечно, в «Сто рентген», да и в принципе во всей Зоне, вряд ли встретишь интеллектуала во фраке с утончёнными чертами лица аристократа, ведущего разговоры о высших сферах или обсуждающего внешнюю политику стран ближнего зарубежья. Но и при этом Сутулый больше походил на братка, которые, скрываясь в Зоне от грехов Большой Земли, сбивались, как правило, в небольшие группы и грабили неудачливых, неопытных сталкеров-одиночек. Сутулый знал Нужных Людей в периметре. Нужные Люди знали Сутулого и пользовались его услугами, когда в них возникала такая необходимость. А услуги его были… как бы это сказать… достаточно специфичные и возникали только у этих Нужных Людей. За свою работу он брал хорошие деньги, но довольно быстро с ними расставался, хотя делал это, скорее всего, неосознанно, иногда оставаясь на полном нуле буквально через неделю после получения платы. «Деньги – дерьмо! Люди – дерьмо! Жизнь – дерьмо!» – Сутулый с этим девизом был полностью согласен и не ценил ни первого, ни второго, ни третьего. Нельзя было отнести Сутулого к везучим сталкерам-наёмникам, но он был явно из тех, кто не первый год топчет периметр зоны, а значит, Зона была, по крайней мере, благосклонна к нему. «Удача, – считал он, – дело наживное и требующее определённых навыков и взглядов на жизнь… И на смерть…» Действительно, с недавнего времени житьё Сутулого начало налаживаться, периоды безденежья возникали всё реже, и хотя ремесло его было не из лёгких, он достиг в нём определённых успехов, в том числе и благодаря былому опыту. Но не было всё это основной причиной его появления в Зоне.
***
Как обычно, к вечеру, когда дневной свет уже сдавал свои позиции, над территорией, называемой ЗОНА, небо из мрачно-серого превратилось в гнетущую сумеречную пелену. К этому времени разного рода людишки, попавшие сюда по всяческим причинам, торопились найти безопасное убежище. Даже бывалые, опытные сталкеры следовали этому правилу. Конечно, находились смельчаки, рыскающие в поисках удачи после того, когда загоралась первая звезда, что, в принципе, было большой редкостью на здешнем небосклоне. Но, как правило, подобные хождения не заканчивались для таких «героев» ничем хорошим. Имена пропавших храбрецов быстро стирались из памяти старожилов, а их останки, которые нередко находили буквально в ста метрах от охраняемых кланами территорий, служили неоспоримым тому доказательством. Единственными, на кого не распространялось, а может, не действовало данное правило, были ставшие постоянными темами для разговоров легендарные сталкеры – Меченый, Призрак и Стрелок. Хотя и их уже давно никто не видел.
Тем временем наступала пора ночных существ Зоны, которые были на порядок быстрей и кровожадней своих дневных собратьев-мутантов. Усеянные аномалиями поля, в придачу с хищными, злобными тварями, бродящими во тьме в поисках свежей крови, резко сокращали шансы выжить любого, кто не успел дойти до заветного бара, где вольные бродяги за относительно небольшую плату получали еду и твёрдую гарантию на спокойный сон. На крайний случай мог сгодиться сухой погреб с добротным засовом или любой другой схрон, используемый для того, чтобы переждать выброс. Информацию о местоположении оных можно было купить либо выменять на что-нибудь стоящее. Частично убежища являлись собственностью кланов, и места их расположения знали все члены группировок, ну а дальше инфа нередко просачивалась в среду остальных зонных обитателей.
В баре, который находился на территории бывшего завода «Росток» и контролировался одной из самых влиятельных в тридцатикилометровой зоне отчуждения группировкой «Долг», собрался разношёрстный народ. За столиками без стульев, подобие старых совдеповских пивнушек-забегаловок, всем приходилось стоять. Сидячее место в баре было лишь одно: возле стойки, откуда выносили провиант, и поэтому посетители надолго здесь не задерживались, предпочитая, разделавшись с едой, найти уютное местечко для отдыха и, поскорее приняв горизонтальное положение, дать отдых натруженным ногам. Несмотря на вышеуказанные неудобства, сегодня почти все места были заняты. На столах посетителей, сколоченных из фанеры, стояли бутылки с водкой, исключительно в целях вывода радиации из организма, лежал грубо нарезанный хлеб, вскрытые банки тушёнки и, конечно же, где уж на Украине без него, ароматные ломтики солёного сала. Те сталкеры, которым явно сегодня подфартило, заказывали блюда посолиднее – соляночка на первое, варёный картофель с сардельками на второе и на третье, как вы догадались? – конечно же, водочка. Хрен их знает, как барыги организовывали здесь все эти кулинарные прелести, но, как говорится, был бы купец, а товар найдётся. Хозяин заведения по кличке Бармен имел давнишние связи с Сидоровичем и через него разнообразил кухню в угоду нехитрых в общем-то запросов своих посетителей. Бизнес – он и в Зоне бизнес, одним словом.
Копить деньги Сутулый не умел, да, собственно, если бы и умел, то всё равно не знал бы на что. Единственное, что его действительно интересовало и было его целью, ради которой он не залез в петлю или не сгинул в какой-нибудь аномалии, было жгучее чувство мести к гниде, которая разрушила его жизнь. И он обязательно найдёт его и исполнит акт возмездия, со всеми причитающимися процентами за всё то время, что прошло с момента… Нет, сейчас не об этом. Слишком больно вспоминать.
Определить, чего он хочет от жизни, кроме поставленной перед собой задачи, Сутулый не мог. Также он не мог вернуться и к нормальному размеренному существованию Туда. При одной мысли о возможном возвращении внутри этого жёсткого человека начиналась буря, которая чуть ли не на физическом плане разрывала и терзала его маленькую, больную, жалкую душонку. И когда он оставался один, вдали от людей, его охватывало чувство безысходной тоски, и чтобы её унять, Сутулый выл. Выл, словно дикий зверь.
