1. Глава 1 Белка
Он меня не узнал. Арсений Резцов. Моя первая любовь и человек, сломавший мою жизнь. Окинул равнодушным, высокомерным взглядом. На секунду в жгучих карих глазах промелькнула насмешка, когда его напарник дебильно пошутил про отсутствие у меня охотничьей добычи.
Не сочла нужным ответить. В минуты волнения голос часто подводил меня. Травмированное горло сковывал спазм. Молча прошла мимо, да покрепче сцепила зубы, чтобы не заметил задрожавший от нахлынувших чувств подбородок. Только окинула презрительным взглядом. Тоже мне охотнички выискались. Посмотрим, что они завтра без дядьки настреляют.
Арс, конечно, изменился. Возмужал, заматерел, кажется даже стал шире в плечах. Холёный, ухоженный, самодовольный. И взгляд у него стал совсем другим. Пропал юношеский огонь, задор и смешливость, появилось высокомерие и спесь. Но всё такой же чёрт великолепный до рези, как от сияющего солнца, в глазах.
Сколько раз мысленно представляла себе нашу встречу. Сколько плакала. Ненавидела. Любила. И снова ненавидела. Всё это давно в прошлом. И мысли о возможной неожиданной встрече тоже. И Арс, Арсений Резцов, парень, оставивший мне деньги на кухонном столе, со словами “ нам обоим не нужна эта проблема”, тоже в прошлом. Обида, непонимание, разбитые мечты, всё позади, перегорело, перемололось в муку, вылепилось в меня новую. Так я думала до сегодняшнего дня, и теперь не понимала, почему сейчас сердце заходилось в неистовом ритме, пересохло и горело горло.
Прислонилась спиной к закрытой двери, выравнивая дыхание, чуть повернула голову, прислушиваясь к мужским голосам на веранде.
– Ну, подвёл ты нас Михалыч. – нашего гундосого губернатора не узнать невозможно, так же как и его приплюснутый, сломанный нос. – Мы гостя дорогого из Москвы привезли. Порадовать охотой, рыбалкой хотели. Красоты наши показать.
– Так вот она красота, вокруг. Любуйтесь. – дядька громко крякнул от боли. – Спину прихватило, Олег Ефремович. Старые раны. Уж прости, не смогу вас сопровождать.
– Стареешь, Михалыч. На пенсию пора.
Сволочь! Намекает, что может прогнать дядьку отсюда? Не облизали его, великого и могущественного князька, как привык? Дорогого гостя московского не уважили? Козлина зажравшаяся!
Сняла с плеча ремень фотосумки, осторожно пристроила её на полу в уголке и открыла входную дверь.
– Михал Михалыч, я утром рано на заимку. У тебя там есть дела? Может отвезти что нужно, или забрать оттуда? Хлам какой-нибудь просроченный, бесполезный?
Понятливый взгляд из-под густых бровей, насмешливая ухмылка, спрятанная в усах. Мы с дядькой понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда.
– Гостей туда отвезти надо, Белка.
Ещё раз посмотрела на Резцова. Хорош, чёрт. Гость московский. Высоко, видать, взлетел, раз его тут так встречают–привечают. Ну это и неудивительно, он всегда шёл вперёд, перешагивая через ненужных, лишних и бесполезных ему людей. Вот и через меня когда-то перешагнул.
Встретились взглядами. В его насмешка и интерес, в моём, надеюсь, холодное безразличие.
– Выезд на рассвете, господа. Ждать никого не буду. – вернулась в дом и закрыла за собой тяжёлую деревянную дверь.
Постояла секунду на пороге, приводя в порядок мысли и взбесившееся сердце. Ухмыльнулась невесело. Ну чего так растревожилась?
Я просто не ожидала встретить его через столько лет. И где! В месте, где я всегда чувствовала себя в полной безопасности. Где раз за разом обретала душевный покой и равновесие.
Он меня даже не узнал. И немудрено. Я уже не та раскалённая первой любовью девчонка. Как соседка тётя Шура тогда меня называла? Девка – кровь с молоком? От той влюблённой юной дурочки ничего не осталось. Я кардинально изменилась и внешне, и внутренне. Жизнь отрихтовала, подсушила. И тело, и душу.
Недовольно фыркнула сама на себя и, подхватив фотосумку с оборудованием, поднялась по широкой деревянной лестнице на второй этаж. Нужно принять душ, перегрузить все отснятые материалы на ноут, зарядить фотоаппарат и камеру. Завтра снова в тайгу. Заодно проверю фотоловушку. Ещё неделю назад поставила у реки, на перекатах. Зверьё сейчас зажировку на зиму проходит, часто лакомится рыбкой. Может, наснимала моя ловушечка что-то интересное.
Зашла в самую дальнюю по длинному коридору комнату. Я всегда жила в ней, когда приезжала к дядьке на охотничий кордон. Считала своей и даже дверь на ключ никогда не запирала. От кого? Гости в этом месте были редким явлением. Режимный объект всё-таки. Резиденция, охотничий домик для самых высоких чинов из Кремля. Может даже убежище, не удивлюсь, если здесь есть спрятанный бункер, на случай войны. В общем, закрытое от посторонних глаз место. Знают о нём только единицы. На сотню километров вокруг глухая тайга. Просто так не доберёшься. Зимой и в непогоду только на вертолёте, в засушливое лето можно и на хорошем внедорожнике, по тайным таёжным просекам.
Кто же ты Арс? Кем стал, до кого дорос, раз тебя привезли сюда поохотиться?
Открыла окно, впуская свежий воздух. Я задыхалась, жар сдавливал не только горло, пылало всё тело, голова. Невольно прислушалась к голосам на веранде прямо под моим окном.
– Что за Белка у тебя здесь завелась, Михалыч? Помощница? – гундел сломанным носом губернатор.
– Племянница моя. – голос у дядьки чуть надломленный, скованный болью. Ему бы отлежаться, да вот терпи теперь, встречай гостей. – Пропуск и разрешение у неё есть. Фролов лично выписал.
– Ну да, ну да. Дружок твой, сослуживец бывший.
– Бывших фсбшников не бывает, Олег Ефремович, сам понимаешь. – немного осадил губера дядька, намекнув, что ещё на службе и руки у губернатора коротки, добраться до него. Да и генерал Фролов, нынешний начальник ФСБ нашего города не просто бывший сослуживец и когда-то подчинённый дядьки, но и надёжный друг и товарищ.
Положила локти на подоконник и немного свесилась из окна, чтобы лучше слышать. Они меня всё равно не увидят, между нами покатая крыша деревянной веранды.
– Не боишься племянницу одну в лес с незнакомыми мужиками отпускать? Вдруг обидим? – гиеной хохотнул губер.
– Она со ста метров белку в глаз бьёт. Не советую связываться. Да и я у неё есть, и Маша моя. Мы вояки старой закалки, своих в обиду не даём. – вроде спокойно и безразлично звучал дядькин голос, но какое предупреждение было в нём! Это был даже не намёк, прямая угроза. Ай да милый мой Михалыч! Моя опора, защита, родная душа!
В мои тридцать они с тётей Машей были единственные близкие мне люди. Всё, что у меня осталось от прошлой жизни. Я сама и дядька с тётей.
С этим, со сломанным носом, всё понятно, а почему Арс молчит? Я так и не услышала его голос. Только жёг взглядом и молчал. Узнал? Навряд ли. Да что там узнал, наверняка даже не вспомнил. Сколько у него было таких, как я?
