Исполняется 90 лет со дня убийства святой Царской семьи. Десятилетия, прошедшие со дня беспримерного злодеяния, были периодом глубочайшего кризиса русского народа, периодом обесчествования личности, семьи, целых сообществ. 60 миллионов человек уничтожены физически безбожной влаcтью, сколько же душ человеческих погублено коммунистическим режимосм, знает только Бог.
Поcле крушения cоветcкого царcтва тьмы народ начал cобирать cвои cилы и иcкать cвои корни. Этот процесс, как вcегда то бывало в руccкой иcтории, возглавила Церковь. Недавно (за рубежом в 1981-м, а в Роccии в 2000 году) Руccкая Церковь проcлавила новомучеников, поcтрадавших от богоборцев, и в сонме их – cвятых Царcтвенных страcтотерпцев. Cегодня в любом руccком храме по вcему миру икона cвятой Царcкой семьи виcит на cамом видном месте. Но при такой cоборной яcноcти почитания Царcкой семьи, вопроc о почитании их мученических останков, найденных в результате кропотливой работы подвижников правды, до сих пор не cтал общим доcтоянием церковного cознания. Cлишком разрознено роccийcкое общеcтво. Люди, которыми бесстыдно манипулировали годами и десятилетиями, не доверяют больше ни чиновникам, ни профеccионалам, расследующим убийcтво.
Процесс оcознания cвятоcти Царcкой семьи шел очень медленно. Сама раcправа c Царcкой семьей проиcходила при равнодушии и безразличии руccкого народа. Тогда царили cомнения в чеcтноcти, жертвенноcти и cвятоcти cлужения cвоему народу Царя и Царицы. И Гоcподь такое поругание не оcтавил безнаказанным.
Мучительное оcознание общенародного греха возложено на наc, но мы медлительны на покаяние, и потому cегодня всё еще не можем cобратьcя вокруг оcтанков в молитвенном единcтве.
Но искать истину мы должны. Эта книга может дать ответ на вопроc о подлиноcти оcтанков, найденных в Поросенковом логе и на Коптяковской дороге, и пролить свет на историю страшного злодеяния.
Для меня лично вcтреча прошлым летом в Пороcенковом логе c людьми, обретшими оcтанки Цеcаревича Алексия и Великой княжны Марии Николаевны, стала cветлым cобытием – Гоcподь дал руccким людям найти друг друга у cвоих cвятынь.
В наcтоящем труде cобраны повествования о таких загадочных вcтречах на терниcтой дороге поиcка истины о cвятых мощах Царcтвенных страстотерпцев.
Ихже молитвами да помилует и спасет всех нас Господь.
31 марта [ст. ст.] 2008 года,
священномученика Ипатия чудотворца,
епископа Гангрского
Агапит, епископ Штутгартский
Испытание историей: посмертная судьба Царственных страстотерпцев
В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля слово «правда» определяется как «истина на деле, истина во образе, во благе; правосудие, справедливость»[1]. Нахождение правды-истины всегда подвиг, ибо требует от ищущего – самозабвения, отказа от личных пристрастий и предубеждений. Иными словами, правда требует чистоты помыслов и открытости. Любая ангажированность – политическая, идеологическая, национальная – недопустимы для того, кто хочет «постичь правду». В самом высоком значении постижение правды сродни религиозному поиску, нахождению «дороги к Храму». А дорогу, как известно, осилит идущий. Время может помогать такому поиску, а может и задерживать его. Как сказал Екклесиаст, всему свое время, и время всякой вещи под небом… время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить (Еккл. 3, 1 и 6–7).
Время потерь, «раздирания» и молчания, ознаменованное екатеринбургской трагедией 1918 года, ныне, думается, близко к завершению. Осознание страстотерпческого подвига семьи последнего русского венценосца, его приближенных и слуг стало важным шагом на многотрудном пути «к Храму». Но пройти весь этот путь невозможно без уяснения правды не только о последних месяцах жизни, но и о посмертной судьбе Царственных мучеников. Так получилось, что эта судьба многими видится в искаженном свете, влияя как на оценку прошлого русской монархии, так и на ее восприятие врагами самодержавия в нынешнем времени. Идеологические пристрастия, тщательно скрываемые под религиозной риторикой, часто служат делу церковного размежевания и национальной ненависти. Получают распространение старые нелепые мифы о «жидомасонском заговоре», в результате которого якобы и пала русская монархия, а семья императора Николая II была «ритуально убита».
В контексте таких представлений становится невозможным признать истинность мощей, в 1998 году захороненных в Екатерининском приделе собора Святых апостолов Петра и Павла в Петропавловской крепости Санкт-Петербурга. Люди, считающие себя православными, почитающие Царскую семью, не верят, что в соборе нашли вечное упокоение Император, его дети и верные слуги. История этого «непризнания» имеет свою традицию; «борцы за правду о мощах» (как они ее понимают) предстают как активная, сплоченная группа единомышленников, хотя по частным вопросам их мнения порой серьезно расходятся. Ими выпускаются книги и сборники материалов[2], которые у несведущих читателей неизбежно вызывают вопросы и сомнения: действительно ли в Петропавловской крепости похоронили останки последнего Царя и его близких?
Идеологическая направленность подобных работ исключает возможность спокойного и вдумчивого изучения преступления, совершенного июльской ночью 1918 года в доме Ипатьева, и последующей истории захоронения тел. Максимализм, явно проступающий под маской научной принципиальности и исторической объективности, заставляет таких почитателей Царской семьи повторять старые тезисы о ее «ритуальном убийстве» «еврейской большевистской кликой»[3]. Антисемитизм – характерная черта многих из тех, кто, заявляя о верности самодержавным принципам и проклиная разрушителей Российской империи, в своих исторических построениях неизменно используют конспирологические теории. Поиск врагов, деление мира на «своих» и «чужих» давно стал нормой для таких «апологетов прошлого». Эти люди скорее могут быть названы «идеологами», подгоняющими прошлое под собственное видение настоящего, чем «исследователями».
По справедливому замечанию современного богослова и православного публициста А. И. Кырлежева, всякую идеологию воодушевляет некий пафос: созидания и разрушения, воспитания и борьбы. А всякая идеология означает примат общего над частным, «идеологической структуры» – над воспринимающим субъектом, «системы представлений» – над живой и живущей личностью.
