Однокомнатная квартира доктора Алексеева. Диван, несколько стульев, кресло, стол, комод. Входная дверь настежь открыта. Пятясь, сквозь нее входит Алексеев, втаскивая за собой угол шкафа. С другой стороны шкаф поддерживает грузчик.
Алексеев(командуя). Тихо-тихо! Осторожно! Угол, угол… Заноси направо. Ага, вот так. Давай, давай… Ать, готово!
Шкаф оказывается в комнате.
Алексеев. Вот сюда его, к этой стене. Ага, ага…
Ставят шкаф. Алексеев вытаскивает из кармана деньги, расплачивается с грузчиком, тот уходит.
Алексеев(закрывая дверь, вслед ему). Спасибо!
Грузчик. Да не за что… Если еще чего надо будет, обращайтесь…
Алексеев. Да-да, понял. Обязательно. (Закрывает дверь, негромко.) Денег девать будет некуда – непременно обращусь.
Проходит в комнату, падает на диван. Секунду сидит на нем, закрыв глаза. Внезапно с легким скрипом растворяется одна из дверок шкафа и тут же захлопывается сама собой.
Алексеев(открывая глаза). Что?
Встает, оглядывается. Легкий шороох.
Да что такое?
Проходит по комнате, недоуменно посматривая на стены, выглядывает в окно. Подходит к двери, открывает ее, выглядывает наружу. Дверь шкафа снова открывается, оттуда высовывается рука и тянется к стакану. Но тут Алексеев возвращается и рука исчезает.
Никого… Показалось, наверное.
Садится на диван, вытаскивает из-под стола бутылку с коньяком, рюмку, ставит на стол, наливает, пьет. Осушив рюмку, вертит пальцами и оглядывается по сторонам в поисках закуски, но ничего не находит и быстренько бежит на кухню. Спустя мгновение дверь шкафа открывается и оттуда выглядывает Старик. Осмотревшись по сторонам, он вылезает из шкафа полностью и, позвякивая медалями на буром пиджаке, пробегает на цыпочках по комнате, оглядывая все вокруг. Заглядывает в ящик комода и выхватывает оттуда деньги. Потом быстро подходит к бутылке, наливает в рюмку и одним махом ее осушает. Занюхивает собственной подмышкой. Потом снова наливает и снова пьет. Потом в нерешительности смотрит на бутылку и ногтем отмечает на ней воображаемую линию, дальше которой, очевидно, пить не собирается. После чего снова выпивает, глядит бутылку на свет и на цыпочках же бежит к двери. Но у двери вдруг хлопает себя по лбу и возвращается назад. Вытащив из кармана мятый носовой платок, тщательно начинает стирать со стакана отпечатки пальцев. Щелчок выключателя на кухне и шаги возвращающегося хозяина застают его врасплох. Он бросается к шкафу и прячется в нем. Алексеев, напевая что-то, входит в комнату. В руках у него открытая баночка шпрот, хлеб, масло, нож. Он садится на диван и, прервав пение, в недоумении глядит на ополовиненную бутылку.
Алексеев. Хрень какая-то… (Оглядывается по сторонам, пожимает плечами, начинает мазать хлеб маслом, пачкается). Черт! (Поднимается, снимает куртку, несет ее к шкафу, открывает шкаф и застывает на месте). Это еще что такое?
Старик(из шкафа). Здрасьте…
Алексеев резко захлопывает дверь, поворачивает ключ в замке.
Старик(глухо). Эй! Вы это… Погодите! Я сейчас… Я вылезу. Все расскажу.
Алексеев. Нет, спасибо. Зачем же себя беспокоить… Посиди пока так, а там видно будет. (Идет к телефону.)
Старик(стучит из шкафа). Вы что там… Вы куда пошли?
Алексеев. Сейчас узнаешь. (Телефон не соединяет, он нажимает рычаг, набирает снова.)
Старик. Куда звонишь? В полицию, что ли? Не надо в полицию!
Алексеев. Не надо? А куда надо? В Организацию Объединенных Наций? (Слушает трубку.) Да что за черт!
Старик. А зачем ты звонишь?
Алексеев(набирая номер). Как – зачем? Тут в шкафу такая моль завелась…
Старик. Я не моль…
Алексеев. Не моль? А кто же ты? Памятник мировому пролетариату?
Старик(глухо). Я мертвый…
Алексеев(отнимая трубку от уха). Что?
Старик. Мертвый…
Алексеев(вешая трубку на рычаг, подходит к шкафу, наклоняется к его дверцам, говорит тихим голосом). Значит, мертвый?
Резко распахивает дверцы. Из шкафа вываливается на пол перепуганный старик.
Алексеев. Кто такой?! Почему в шкафу? Что надо? Отвечать, быстро!
Старик. Я… Я объясню. Я мертвый… С ног до головы.
Алексеев. Тебе что, справка нужна?
Старик. Какая… справка?
Алексеев. О том, что ты мертвый. Для предоставления в собес.
Старик(ошарашенно). Нет, справка – нет. Не требовали пока что.
Алексеев. Тогда чего тебе? Я с мертвецами не работаю. Я терапевт, а не патологоанатом… Если ты мертвый, давай в морг, там тебя примут с распростертыми объятиями. Или, еще лучше – в сумасшедший дом.
Старик. Что это вы распоряжаетесь? У меня горе, умер я. Можно сказать, раз в жизни с человеком случается…
Алексеев. Знаю я твое горе! Пить надо меньше.
Старик(с обидой). Вам легко говорить! Я же не по своей воле умер… Заставили меня.
Алексеев. Заставили? В твоем возрасте можно было и самому справиться… Что за медали у тебя?
Старик. Трофейные. Я тут толпу изображал. Ветеранов войны. Для кино. А потом медали забыл сдать. С ними подают больше.
Алексеев. Н-да, с медалями у нас подают больше… Страна чтит своих героев. Ну, расскажи, как это тебя угораздило – умереть.
Старик(присаживаясь на диван). Старик я, сами видите, одинокий, слабосильный. И тут вдруг появляются трое…
Алексеев(садясь на стол). Пардон, не улавливаю… Какие еще трое?
Старик. В штатском. Одеты хорошо, вежливые, внимательные, разговаривают интеллигентно, харизма у всех – во, в три дня не обгадишь! Я им: чего надо? А они и говорят: вы, говорят, бессемейный, одинокий, как черт. А ну как старость придет, спина, болезни, а рядом – никого. Лежишь, говорят, один на постели и некому даже горшок тебе подать… (Быстро наливает себе из бутылки и пьет.) И так, главное, они меня этим горшком разжалобили… Прямо в сердце… Не выдержал я и заплакал. Плачу и плачу, и остановиться не могу и хоть бы мне что…
Алексеев. Да. Болезненная история.
Старик(дергаясь губами). Не то слово. Короче, написал я завещание.
Алексеев. Какое завещание?
Старик. Ну, чтобы, когда умру, квартира моя им досталась бы по закону. А они мне за это бы навещали старика, и до конца жизни помогали материально… Я ведь думал попросту, по-стариковски: они молодые, здоровые, а у меня квартира – три комнаты. Вот каждому после смерти по комнате и достанется.
Алексеев(внезапно, с каким-то даже восхищением). Да ты Исав!
Старик(ошарашенно). К-кого?
Алексеев. Исав.
Старик. Это что значит?
Алексеев. Библейский персонаж такой. Был первым сыном в семье. Но продал свое первородство за чечевичную похлебку! И ты – то же самое. На денежки позарился. Да ты знаешь, что такое квартира?! Это предел мечтаний.
