(В темноте звучит «Ноктюрн» Шопена в тональности бемоль мажор, опус 9. Номер 2, запись старая, с потрескиванием. Свет загорается в бедно обставленной комнате старого дома в Восточном Ливерпуле, штат Огайо, весенним утром 1947 г. Мебель видела и лучшие времена. НЕЛЛ сидит за столом, в глубокой задумчивости, пытается играть на гавайской гитаре. На столе перед ней веничек для взбивания яичных белков, маленькая деревянная лошадка-качалка и увядшая красная роза. НЕЛЛ тридцать семь лет, на ней старый цветастый халат, расстегнутый сверху. Виден черный бюстгальтер. На глазу повязка. Стук в дверь).
МОЛЛИ (за сценой). Нелл? Нелли? (НЕЛЛ перебирает струны гитары. Вновь стук). Нелли, это Молли. Я знаю, что ты здесь, Нелли. Я слышу, как играет твой проигрыватель. Открой нам дверь. У нас руки заняты пакетами с едой.
НЕЛЛИ. Колесу обозрения вращаться пора,/ Я не родилась, но бесконечно стара. (Целует лошадку в нос).
МОЛЛИ (распахивает дверь, входит. Ей лет сорок семь, в руках пакеты с продуктами). Господи, Нелли! Неужели так трудно встать и открыть дверь?
НЕЛЛ. Я сочиняю любовную поэму для моей деревянной лошадки-качалки.
(За МОЛЛИ следуют ДЖОН, ему двадцать три года, в руках тоже пакеты с продуктами, и БЕККИ, ей двадцать, она несет сетку с картошкой).
МОЛЛИ (кладет пакеты на стол). Что ж, тогда все понятно. Я не одна. Ради Бога, соблюдай приличия. В комнате мужчина.
НЕЛЛ. Ладно. Сейчас сниму бюстгальтер.
МОЛЛИ. Нет-нет-нет. Прекрати немедленно. (Снимает пальто и пытается прикрыть НЕЛЛ).
БЕККИ. Я говорила тебе, что она будет голой. Всякий раз, когда мы ее видим, она голая. В последний раз сидела голой на крыше.
МОЛЛИ. Она не голая, просто не совсем одетая. По утрам женщины никогда не выглядят наилучшим образом.
НЕЛЛ. Нет, на самом деле выгляжу я, как никогда, хорошо. (Оглядывает наброшенное на нее пальто МОЛЛИ). Из чего его сшили? Из белок?
БЕККИ. И куда мне положить эту сетку? Тяжелая.
МОЛЛИ. Не волнуйся, Бекки, от этой маленькой сетки с картошкой грыжу ты не наживешь.
БЕККИ. И почему у нее постоянно играет одна и та же пластинка? Ненавижу я эту мелодию.
НЕЛЛ. Тогда воздержусь от того, чтобы и дальше мучить тебя, сладенькая. (Встает и выключает проигрыватель).
БЕККИ. И почему она так говорит? Родилась в том же городке, что и мы, но половину времени говорит так, будто она – королева Англии.
НЕЛЛ. Я – не королева Англии. Я – герцогиня шлюх.
БЕККИ. В это я верю.
МОЛЛИ (вынимает из пакетов продукты). Веди себя пристойно.
БЕККИ. Не хочу я вести себя пристойно. Я хочу оказаться где-то еще.
НЕЛЛ. Не ты одна, сладенькая. (Смотрит на ДЖОНА, который стоит с пакетами). Я вижу ноги мужчины, но где голова? Что вы сделали с его головой? Вы привели ко мне всадника без головы?
МОЛЛИ. Есть у него голова, Нелли.
НЕЛЛ. Я люблю мужчин с головой, хотя, как правило, если брать знакомых мне мужчин, обычно это не самая привлекательная часть тела.
МОЛЛИ. Джон, поставь эти пакеты на кухне.
ДЖОН. А где кухня?
МОЛЛИ. Нелли, где у тебя кухня?
НЕЛЛ. Думаю, я проиграла ее в покер.
МОЛЛИ. Поставь их куда-нибудь.
ДЖОН (начинает ставить пакеты на стол). Хорошо.
НЕЛЛ. С веничком осторожнее. Это подарок Толстяка Арбакла[1]. Или кого-то толстого. Может, Гровера Кливленда[2].
МОЛЛИ (наблюдая, как НЕЛЛ заглядывает в рукав пальто). Нелли, надевай пальто. Что ты делаешь?
НЕЛЛ. Ищу белок.
МОЛЛИ. Нет в моем пальто никаких белок, Нелли.
БЕККИ. Тетя Молл, заставь ее что-нибудь надеть. Тут Джонни.
МОЛЛИ. Да ладно, Джонни все это уже видел.
БЕККИ. Но без гавайской гитары и лошадки-качалки.
МОЛЛИ. Причем здесь гавайская гитара? Клянусь Бекки, тебе нужен специальный человек, чтобы ходить с тобой и переводить, что ты говоришь.
БЕККИ. Это просто странно. Она странная. И что это за запах?
МОЛЛИ. Молли, входя в чужой дом, мы не спрашиваем, чем там пахнет.
НЕЛЛ (пытается вставить руку в рукав, но без особого успеха). Все нормально. Я и сама задавалась вопросом, а что это за запах?
МОЛЛИ (одевая НЕЛЛ, как ребенка). Вот. Дай мне руку. Что случилось с твоим глазом?
НЕЛЛ. Которым?
МОЛЛИ. Тем, что под повязкой.
НЕЛЛ. Под повязкой?
МОЛЛИ (застегивая пуговицы). У тебя на одном глазу повязка.
НЕЛЛ. Ах. Точно. (Переносит повязку на другой глаз). Я ослепла на один глаз, но не могу вспомнить, на какой.
МОЛЛИ. Убери ее. Ты выглядишь, как одноногий Джон Сильвер.
НЕЛЛ. Думаю, однажды я встречалась с пиратом. Здесь где-нибудь валяется дохлый попугай?
БЕККИ. Вот откуда запах.
НЕЛЛ. Я знаю эту девочку? Она выглядит очень знакомой?
МОЛЛИ. Конечно, знаешь. Ты помнишь Бекки, так?
НЕЛЛ. Кого?
МОЛЛИ. Бекки. Дочку моей сестры Джесси.
НЕЛЛ. А что с ней? Разве она не умерла? Джесси же умерла.
МОЛЛИ. Да, Джесси умерла. Это Бекки. Ее дочь.
НЕЛЛ. У нее картошка и грыжа. И она способна унюхать дохлого попугая.
МОЛЛИ. Совершенно верно. А это ее друг, Джонни.
НЕЛЛ. Он индеец?
БЕККИ. Нет, он не индеец. Он итальянец.
НЕЛЛ. А выглядит, как индеец.
БЕККИ. Не выглядит он, как индеец. Выглядит, как итальянец.
МОЛЛИ. Да какая разница?
БЕККИ. Для итальянцев разница есть.
ДЖОН. Вероятно, для индейцев тоже.
НЕЛЛ. Я люблю индейцев.
БЕККИ. Так вот, он – итальянец.
МОЛЛИ. Она тебя слышала, Бекки.
НЕЛЛ. Я люблю и итальянцев. Они так ловко управляются с макаронами.
МОЛЛИ. Эти продукты я отнесу на кухню.
НЕЛЛ. Зачем ты все это принесла?
МОЛЛИ. Чтобы тебе было, что поесть.
НЕЛЛ. Этого хватит, чтобы накормить русскую армию.
МОЛЛИ (уносит продукты на кухню. ДЖОН помогает, БЕККИ – нет). Не хочу я кормить русскую армию. Мне надо проследить, что ты не умрешь от голода.
НЕЛЛ. Как Лиззи?
МОЛЛИ. Все у Лиззи отлично. Посылает тебе наилучшие пожелания.
НЕЛЛ. Где она?
МОЛЛИ. Дома, со своим мужем, как ей и положено.
НЕЛЛ. А я нет?
МОЛЛИ (за сценой, из кухни). Нелли, у тебя все шкафы пустые.
НЕЛЛ. А я не дома и не с мужем, это ты говоришь?
МОЛЛИ. Я говорю, что у тебя шкафы пустые.
НЕЛЛ. Нет у меня мужа.
МОЛЛИ. Мы это знаем, Нелл.
НЕЛЛ. У тебя есть муж.
МОЛЛИ. Я пытаюсь это забыть.
НЕЛЛ. Конечно, он – идиот.
МОЛЛИ. Что?
НЕЛЛ. Как Дороти?
МОЛЛИ. У нее все хорошо.
