Джон Грин - Черепахи – и нет им конца

Черепахи – и нет им конца
Название: Черепахи – и нет им конца
Автор:
Жанр: Современная зарубежная литература
Серия: «MustRead – Прочесть всем!»
ISBN: Нет данных
Год: 2018
О чем книга "Черепахи – и нет им конца"

Пропал миллиардер Рассел Пикет, и за любую помощь в его поисках объявлено солидное вознаграждение. Именно тогда Дейзи вместе с лучшей подругой Азой Холмс решают найти его во что бы то ни стало.

Но для Азы это приключение грозит стать настоящим испытанием. Ведь ей придется общаться с людьми – а наедине с собой быть куда приятнее. Думать о других – но ей сложно отделаться от собственных навязчивых мыслей. И возобновить знакомство с сыном Пикета Дэвисом – а это лишь необходимость говорить правильные слова в то время, когда сама ты думаешь совсем о другом.

Сможет ли Аза бросить себе вызов, побороть свои страхи и попытаться стать лучшей версией себя? Или перемены – не всегда к лучшему?..

Бесплатно читать онлайн Черепахи – и нет им конца


John Green

TURTLES ALL THE WAY DOWN


© John Green, 2017

© Школа перевода В. Баканова, 2018

© Издание на русском языке AST Publishers, 2018

* * *

Посвящается Генри и Элис

Человек может делать то, что он желает, но не может желать, что ему желать.

Артур Шопенгауэр

Глава 1

Мысль о том, что меня могли выдумать, впервые пришла мне в голову, когда я проводила дни в общественном заведении под названием школа «Уайт-Ривер», на севере Индианаполиса. Мне приходилось обедать строго с двенадцати тридцати семи до четырнадцати минут второго, и силы, установившие такой порядок, были настолько велики, что я не имела о них даже отдаленного представления. Если бы эти силы изменили время обеда или соседи по столу, помогавшие писать мою судьбу, в тот сентябрьский день выбрали иную тему для разговора, меня ждал бы совсем другой конец или, по крайней мере, другая середина. Однако я уже тогда начала понимать, что жизнь – это история, рассказанная не тобой, а о тебе.

Конечно, ты притворяешься автором. У тебя нет выхода. Когда в тридцать семь минут первого с высоты раздается протяжный сигнал, ты принимаешь решение: Пойду обедать. На самом же деле за тебя решает звонок. Ты считаешь себя художником, но ты – холст.

В столовой гудели, перекрывая друг друга, сотни голосов, они слились в один звук, похожий на шум реки, бегущей по камням. Флуоресцентные трубки извергали с потолка агрессивный искусственный свет, а я сидела под ними и думала: все считают себя героями собственного эпоса, но в реальности мы – практически идентичные организмы, которые образовали колонию в просторном помещении без окон, пропахшем моющей жидкостью и жиром.

Я жевала сэндвич с арахисовой пастой и медом и пила «Доктор Пеппер». Если честно, процесс измельчения растений и животных с последующей отправкой их вниз по пищеводу кажется мне довольно отвратительным, поэтому я старалась не думать о том, что ем, а значит, в каком-то смысле все-таки об этом думала.

Напротив меня сидел Майкл Тернер и царапал что-то на желтых страницах блокнотика. Наш стол – как старая бродвейская пьеса: состав актеров год от года меняется, но герои – никогда. Майкл был Эстетом. Он разговаривал с Дейзи Рамирес, с первого класса исполнявшей роль моей Бесстрашной Лучшей Подруги, однако из-за шума я не слышала, о чем у них речь. Кого же играла я сама? Компаньонку. Подругу Дейзи, или Дочку миссис Холмс. Я была чьим-то кем-то.

Желудок заработал, и даже сквозь шум я слышала, как он переваривает сэндвич, как бактерии жуют слизь арахисовой пасты – будто школьники, обедающие в моей внутренней столовой. Я содрогнулась.

– Ты ездила с ним в лагерь? – спросила у меня Дейзи.

– С кем?

– С Дэвисом Пикетом.

– Ездила. Ну и что?

– Ты нас вообще не слушаешь?

Я слушаю, подумала я, какофонию своего пищеварительного тракта. Конечно, я давно знаю, что являюсь вместилищем множества паразитических организмов, но не люблю об этом вспоминать. Наше тело примерно на пятьдесят процентов состоит из микробов, значит, половина клеток, тебя образующих, – совсем не твои. В моей биосистеме в тысячу раз больше микробов, чем людей на земле, и мне часто кажется, что я их чувствую – как они живут, размножаются и умирают во мне и на мне. Я вытерла вспотевшие ладони о джинсы и постаралась дышать ровнее. Признаю, человек я довольно нервный, но если ты – обернутая в кожу колония бактерий, тут есть о чем поволноваться.

Майкл сказал:

– Его отца хотели арестовать за взятку или типа того, однако ночью, как раз накануне, тот пропал. За сведения о нем предлагают награду – сто тысяч долларов.

– А ты знаешь сына, – объяснила Дейзи.

– Когда-то знала.

Я смотрела, как она атакует вилкой прямоугольный кусочек пиццы и стручки зеленой фасоли. Дейзи то и дело поглядывала на меня, широко раскрывая глаза, будто говорила: Ну? Ей хотелось, чтобы я спросила о чем-то, но я не понимала – о чем, потому что желудок никак не мог заткнуться, и это меня тревожило: что, если я подхватила паразитов?

Майкл рассказывал Дейзи о своем новом арт-проекте: он взял лица ста мужчин по имени Майкл и с помощью «Фотошопа» создал из них усредненного сто первого. Было интересно, однако вокруг стоял ужасный гвалт, а я все еще не могла остановиться – думала, вдруг во мне нарушилось равновесие микробных сил?

Шумы в кишечнике – редкий, но известный медицине симптом заражения бактериями Clostridium difficile, которое может привести к летальному исходу. Я вытащила телефон и стала перечитывать статью в «Википедии», посвященную триллионам живущих во мне микробов. Я щелкнула по разделу С. diff, пролистала до параграфа, где писали, что чаще всего клостридиями заражаются в больницах. Добралась до списка симптомов, из которых не нашла у себя ничего, кроме шумов в брюшной полости – но ведь в Кливлендской клинике был случай, когда умерла пациентка с одной только болью в кишечнике и жаром. Я напомнила себе, что жара у меня нет, и «Я» ответило: ПОКА что нет.

В столовой, где еще оставался тающий кусочек моего сознания, Дейзи объясняла, что проект нужно посвятить не людям по имени Майкл, а заключенным, которых позже оправдали.

– Так проще, – пояснила она, – потому что у них всех есть снимки с одного ракурса, и это будет проект не просто об одинаковых именах, а еще о расе, социальном статусе и массовых арестах.

– Да ты же гений, Дейзи! – ответил Майкл.

– А что тебя удивляет?

Тем временем я думала о том, что, если половина твоих клеток – не ты, разве это не ставит под вопрос само понятие «тебя» в единственном числе, не говоря уже об авторстве собственной судьбы? Я довольно долго падала в эту рекурсивную кротовую нору, пока она не перенесла меня из школы «Уайт-Ривер» в совершенно иное место за пределами ощущений, куда попадают лишь по-настоящему чокнутые люди.

У меня с детства привычка вдавливать ноготь большого пальца правой руки в подушечку среднего – вот откуда на нем такая странная болячка. В ней теперь легко появляется трещина, и я ношу пластырь, чтобы не попала инфекция. Однако иногда мне кажется, что инфекция уже там, ее нужно удалить, а значит – выдавить кровь. Стоит представить, как я вскрываю рану, и я уже не могу не сделать этого. Простите за двойное «не», просто и сама ситуация – двойное «не» в действии. Как западня, из которой один только выход – отрицать отрицание. Так или иначе, я захотела почувствовать, как ноготь вонзается в кожу, и знала, что сопротивление бесполезно. Под столом я отлепила пластырь и ковыряла болячку, пока она не треснула.

– Холмси, – сказала моя подруга, и я подняла взгляд. – Уже конец обеда, а ты так ничего и не заметила.

Она тряхнула шевелюрой, в которой горели ярко-ярко-розовые пряди. Точно, она же покрасила волосы!


С этой книгой читают
Артемида – единственный город на Луне.Люди здесь занимаются теми же делами, к которым привыкли у себя на родине. Строители и ученые, владельцы небольших лавочек и представители крупного бизнеса – и самым доходным, конечно, является туризм. Десятки тысяч любопытных прибывают на Луну, чтобы пройти по поверхности другого мира, поиграть на корте или даже заняться любовью при силе тяжести в 1/6 от земной.В общем, город как город. И жители его подверже
Райланд Грейс приходит в себя на борту космического корабля. Он не помнит своего имени и понятия не имеет, как здесь оказался. Единственное, что он знает наверняка, это то, что он спал, а сейчас проснулся и компанию ему составляет парочка мертвецов. Воспоминания приходят обрывочными картинками… Похоже, когда-то он работал школьным учителем, а потом… черт, да что же случилось потом?Наконец восстановив череду произошедших событий, Райланд приходит
Детство двенадцатилетнего Илая Белла не назвать обычным.Его старший брат Август – ясновидящий гений, принявший обет молчания и общающийся с миром с помощью фраз, написанных в воздухе.Его отчим Лайл – профессиональный наркодилер средней руки.Его мир – австралийское предместье.А место няньки и учителя при нем занимает Артур Холлидей по прозвищу Гудини – философ и чемпион по успешным побегам из тюрем.Такова «вселенная» Илая – мальчика, кому скоро пр
Добро пожаловать в «Бэйвью-Хай». Прошел год, и жители тихого пригорода постепенно оправляются от ужасных событий. Однако внезапно кошмар возвращается – в новом обличье. Кто-то неизвестный вовлекает старшеклассников в онлайн-игру «Правда или Вызов». В течение суток очередная жертва должна отправить ответ: что она выбирает. Правду? И все учащиеся школы узнают самый темный и постыдный из секретов игрока. Или Вызов? Тогда придется выполнить задание.
Подростки, страдающие от тяжелой болезни, не собираются сдаваться.Они по-прежнему остаются подростками – ядовитыми, неугомонными, взрывными, бунтующими, равно готовыми и к ненависти, и к любви.Хейзел и Огастус бросают вызов судьбе.Они влюблены друг в друга, их терзает не столько нависшая над ними тень смерти, сколько обычная ревность, злость и непонимание.Они – вместе. Сейчас – вместе. Но что их ждет впереди?
«Пусть идет снег» – сборник рождественских рассказов от Джона Грина, Морин Джонсон и Лорен Миракл.Экранизация от Netflix в 2019 году.Бестселлер The New York Times.Роман переведен на 20 языков. Более 126 изданий и переизданий во всем мире.Жители Грейстауна оказались во власти снежного урагана. Но в канун Рождества могут случиться самые невероятные события. Кафе на окраине вдруг превратится в романтический уголок, где чудесным образом переплетутся
Никому, кроме собственных родителей, не интересный тощий Толстячок Майлз Холтер в романтическом поиске неизвестного, но непременно Великого «Возможно» переезжает в закрытую частную школу, где начинается настоящая жизнь: сигареты и вино, красотка Аляска и пышногрудая Лара, надежные друзья и не перестающие досаждать враги, где в воздухе витают новые идеи и чувства, где страшно жарко, но дышится полной грудью, где за пятки кусает страх – страх наказ
Лучшие и незабываемые Джон Грин, Морин Джонсон и Лорен Миракл дарят вам все волшебство новогодних праздников в веселых, очаровательных рассказах о любви, снежной метели и поцелуях, которые заставят ваше сердце биться чаще!Неожиданный снежный буран в канун Рождества застает жителей Грейстауна врасплох: поезда останавливаются, машины вязнут в снегу, а люди стараются переждать непогоду дома. И лишь храбрая девушка выбирается из застрявшего в снегу э
«Джейми Уинтерс сотворил свое первое чудо как-то поутру. Второе, третье и прочие чудеса последовали в тот же день. Однако первое чудо все равно было самым важным.Желание всегда было одним и тем же: «Сделай так, чтобы мама поправилась. Пусть ее щеки снова порозовеют. Сделай так, чтобы она больше не болела».Это из-за маминой болезни он тогда впервые подумал, что сам может творить чудеса. И это из-за нее он продолжал упражняться и совершенствоваться
«Родился, допустим, у кого-то младенец – так ведь пройдет чуть ли не целый день, пока весть об этом отстоится, созреет и разнесется по зеленым ирландским просторам, чтобы достичь наконец ближайшего городка и ближайшего паба, то бишь заведения Гибера Финна…»
В новом романе канадская писательница Кио Маклир, автор нескольких детских книг и орнитологического автофикшна «Птицы. Искусство. Жизнь» (2017), продолжает исследовать границу между природой и культурой, помещая частную историю своей семьи в центр художественного повествования. Спустя три месяца после смерти отца она сдает ДНК-тест и узнает, что он не являлся ее биологическим родственником. Мать, иммигрантка из Японии, хранит молчание, то ли не в
15 августа 1953 года – день бурного уличного карнавала в анклаве итальянских иммигрантов в штате Огайо. Простой пекарь Рокко Лаграсса, жизнь которого давно идет под откос, получает шокирующую весть о гибели сына в лагере для военнопленных в Корее. Но не он один полон терзаний. Женщина-хирург, делающая нелегальные аборты, загадочная портниха, подросток и ювелир – все они окажутся в карнавальной толпе в день праздника – день, который заставит каждо
Вне осмысления темы благоразумного разбойника невозможно представить себе ни русскую историю, ни русскую культуру. Не случайно отечественная средневековая иконопись помещает фигуру первого насельника рая – обнаженного по пояс, в белых портах, несущего большой, тяжелый крест, – на северных дверях алтарей – там, где традиционно изображаются первосвященник Аарон, первомученик Стефан и Архангелы. Но особенно актуальной становится тема благоразумного
Богодухновенное житие преподобного Василия Нового († 944 или 952, память творится 26 марта / 8 апреля) раскрывает тайны будущего века: посмертную участь человеческой души, неизреченный Праведный Суд Господа нашего и Владыки Иисуса Христа, наконец, тот способ, которым достигается вожделенная вечная жизнь и общение с Господом.
Вы сейчас нашли начало зарождения целого мироздания. Его фундаментом являестся древнее абсолютное божество с помощником. Да, есть и помощник помощника, но… абсолютный бог не хотел, чтобы он упоминался… Да… Так вот, наша троица с энтузиазмом решили всё-таки узнать, кто они такие, как всё работает и почему это работает. Чтобы это узнать, они решают обратиться к результату прошлого эксперимента, который и создал все неудобные вопросы – к вселенной,
Книга посвящена одной из самых противоречивых фигур предреволюционной России – иеромонаху Илиодору (С.М.Труфанову), прошедшему путь от черносотенного идеолога до борца с монархическим строем. Опираясь на материалы шести российских архивов и дореволюционной периодической печати, автор восстанавливает биографию своего персонажа с точностью до отдельных дней, что позволяет разрушить сложившийся стереотип авантюриста и раскрывает Илиодора как личност