Гул приближающегося трактора баба Маня услышала задолго до того, как сам трактор в деревню въехал. Сначала подумала, что кто-то едет на полустанок, мимо деревни, задворками. Но рокот приближался. – Кто же это к нам, хлеб только через два дня, не случилось ли чего? Может из сельсовета кто, или из правления, так зачем мы им, работающих в деревне нет, одни старые пенсионерки. – Баба Маня прильнула к окну, весеннее солнце уже вычистило стёкла от кружевных узоров. Красный трактор, грохоча гусеницами, раскачиваясь, ехал прямо к её дому, и качнувшись пару раз, застыл у палисадника.
На землю соскочил Толька Ножкин, и обежав трактор вокруг, услужливо открыл дверцу. Осторожно ступив на гусеницу, в снег спрыгнул мужик, в богатом пальто, с воротником. Потом обернулся, вытащил сумку и помог выбраться из кабины женщине, одетой в шубу и шапку.
– Что за делегация, не иначе как из Города, – баба Маня заволновалась и на всякий случай присела на лавку.
– Бабка Маня, принимай гостей, из самого Города приехали, – заорал, ввалившись в избу Толька, – бутылка с тебя за доставку.
– Здравствуйте, Вы Мария Михайловна? – вошедшие, вслед за Толькой, городские гости оглядывали комнату. – Вы бабушка Александра? – Женщина прошла вперёд.
– Я, – подтвердила баба Маня, – случилось то чего? Сашка чего натворил?
– Нет-нет, что Вы, наоборот, мы вот тут, – женщина приняла из рук мужа сумку, – подарки Вам, мы с благодарностью. – И начала выкладывать на стол пакеты и кульки.
– Вот конфеты, колбаса, сыр, пряники. Всё, что смогли купить у вас тут, в Городе. – Стол заполнился различными свёртками, – коньяк вот, армянский, – красивая бутылка встала рядом с пакетами.
– Да что вы, зачем это, – баба Маня ничего не понимала, пытаясь найти в лицах приехавших, хоть что-то знакомое и никак не находила. – Случилось то чего, милая, ты присядь. – Задвигала стоящими у стола стульями, – присаживайтесь.
– Да-да, конечно, – женщина присела на краешек стула. – Владимир, я так волнуюсь, расскажи Марии Михайловне.
Мужик расстегнул пальто и тоже присел на стул.
– Понимаете, Мария Михайловна, мы в гости приехали, в этот ваш… Город. Жена, – кивнул на женщину, – родом отсюда. Вот и приехали, маму её навестить, внучку показать. Анечке три годика. Вечером в гости пошли, к школьной подруге Зоиньки, – снова посмотрел на жену.
Владимир сделал паузу, распахнув по шире пальто.
– Давайте на вешалку повешу, – опомнилась баба Маня, – или вот на диван положим,
– натоплено у меня с утра.
Гости разделись, и снова присели к столу.
– Так вот, когда Анечка уснула, Варвара Степановна, тёща, к соседке побежала, поболтать, рассказать, что внучку привезли. А тут пожар, уголь, наверное, вылетел из печки. У соседки окон на ту сторону нет, услышали только когда трещать начало, да и народ сбежался, закричали.
– Господи Исусе, – баба Маня перекрестилась на иконы, – страсти то какие.
– Когда тёща прибежала, начала в огонь кидаться, кричать, что Анечка в доме, огонь уже из двери выбивался, не пробиться в дом. Вот тут Ваш внук Александр и появился, на наше счастье. Говорят, курточку скинул, и в окошечко, в подпол, как ящерица. А там, через люк в комнату. Вытащил Анечку нашу, она без сознания уже была, дыму наглоталась.
– Господи, помилуй, беда-то какая, – опять перекрестилась баба Маня. – А девочка то как, Анечка?
– Хорошо всё, Мария Михайловна, бегает уже, испугалась только очень, а так, всё хорошо. – Заговорила Зоя. – Мы домой завтра, в Москву. Там конечно покажем врачам, но главное живая.
– Понимаете, Анечка поздняя у нас, мне сорок уже, – Зоя поправила причёску.
– Мы за границей долго жили, у мужа работа такая. А как Анечка родилась, в Москву вернулись, Владимир теперь в министерстве. И тут вот такое происшествие, если бы не Ваш внук, Сашка… Александр, понимаете… В общем спасибо Вам огромное, я прямо не знаю, как благодарить.
– Понимаю-понимаю, Господи помилуй. – Третий раз перекрестилась баба Маня, – Как он, Сашка то? Сам-то не повредился?
– Мария Михайловна, нормально Сашка, совсем не повредился. Быстро всё сделал, за пару минут, говорят, а главное во время как. – Зоя опять полезла в сумку. – Мы были вчера в его училище, к директору ходили. От него про Вас и узнали, и про Александра, что Вы его воспитали. Поблагодарить хотели, денег вот дать, – женщина положила на стол свёрток. – Да не взял он, убежал от нас. Он, мне кажется, вообще не понимает, что совершил, а мы ведь поблагодарить.
– Что Вы, Что Вы, – баба Маня замахала руками, – какие деньги. Нам не надо, у меня пенсия, сорок два рубля, у Сашки стипендия в училище, и столовая там, и общежитие. Нам не надо ничего, у нас всё есть. А Сашка правильно всё сделал, как иначе, как не спасти. И по окошкам лазить он мастак. Когда Дуня, соседка, ключ потеряла, так он тоже через подполье залезал, и калитку открыл, а дома у неё уж ключ был запасной. Уберите, – баба Маня отодвинула свёрток с деньгами, – не надо этого, уберите.
Сидящий тут же за столом и молча слушавший до сих пор, тракторист Толька Ножкин, вдруг оживился.
– Во даёт Сашка, ну до чего ушлый, надо же сообразить, через подполье. – И потянулся к бутылке, – выпить надо за это, обязательно, что всё так хорошо, а дом то сгорел?
– Сгорел, – Владимир покосился на тракториста, – Анатолий, Вы нас должны ещё отвезти обратно, до своей деревни, до нашей машины, не забывайте.
