Квартира Ковылкиных. Борис Петрович сидит за письменным столом в своей комнате и печатает на ноутбуке последнюю главу своего нового романа.
Борис (бормочет вслух цитату из романа): «И когда художник увидел разорванную в клочья картину – плод его бессонных ночей, на которую сегодня утром он нанес последний мазок, и стоящую над обрывками холста любимую собаку своей жены с широко разинутой пастью и оскаленными зубами, сердце его закипело, и рука сама собой потянулась к лежащему на столе кинжалу. Он схватил клинок и…»
Борис привстал над столом, и словно беря в руки воображаемый кинжал, размахнулся.
Тамара Львовна (входит в комнату с пакетами, сумками и авоськами в руках): Дорогой, что с тобой? Что случилось? У тебя такой вид, будто ты собираешься кого-то убить. Надеюсь, не меня?
Борис (шутливо) – Не знаю, не знаю…
Может быть, и тебя. Особенно, если ты забыла купить к чаю мои любимые миндальные пирожные…
Тамара – Да, купила я пирожные, купила. Обжора! Через пять минут садимся пить чай.
Борис продолжает стучать клавиатурой.
Тамара (хлопоча у стола) – Ты лучше расскажи, как твои дела?
Борис – Можешь меня поздравить, Тамарочка. Я дописываю последнюю главу своего романа.
Тамара – Поздравляю тебя, Борик! Надеюсь, что все закончилось в твоем романе благополучно? Художник и его супруга дожили до глубокой старости и умерли в один день?
Борис – Ты поразительно догадлива, милая. Они действительно умерли все в один день… (с паузой) …но не своей смертью…
Тамара (деланно театрально всплескивает руками) – Убийца! Борик, ты убийца! Значит, ты залил чужой кровью последние страницы своего будущего бестселлера? Я всегда подозревала в глубине души, что ты, мой милый, садист и убийца…
Борис (поддерживая шутливый тон жены) – Да, и если ты не дашь мне к чаю еще и вишневого варенья, то ты вскоре в этом убедишься.
Тамара – Иди, все готово, Джек – потрошитель!
И вот твой специальный приз в связи с окончанием работы…
Борис (плотоядно взглянув на стол) – Варенье? Мое любимое? Бегу, сшибая на ходу прохожих…
Садится за стол, Тамара Львовна наливает ему чай.
Тамара – Кстати, ты придумал название для своей кровожадной книги?
Борис (отхлебывая чай) – Да, «Этюд в кровавых тонах».
Тамара (округляет глаза) – Как? «Этюд в кровавых тонах»?
(наигранно вздыхает)
Какое счастье, что Конан Дойль не дожил до этого дня! Уж он бы тебе показал!
Борис (специально повышает тон) – Ирония Ваша, девушка, между прочим, неуместна.
Встает и вытягивает руку с воображаемым пистолетом.
Твой муж – мастер художественного слова! Сказал, как выстрелил! Бац, и наповал!
Налей мне, пожалуй, еще чашку чая, мой друг.
Вновь садится за стол.
Тамара (наливает мужу чай) – Все-таки, Борик, ты – удивительный человек.
Глядя на тебя, я понимаю, как далеко зашла феминизация в современном обществе. Ты обожаешь пирожные и варенье…
Борис — Большинство мужчин любит сладкое. Просто они прикидываются, а я нет.
Тамара – Ты с восторгом смотришь практически все «мыльные» оперы, а даже я смотрю их не все. Ты сентиментально пускаешь слезу, глядя, как очередная влюбленная индийская пара от безысходности бросается в пропасть, взявшись за руки…
Борис – Да, я сентиментален. Многие творческие личности были сентиментальны. Что из того?
Тамара – Ты пьешь только вино и шампанское… А настоящие мужчины пьют виски, коньяк и водку.
Борис – Ты еще скажи, что в постели со мной ты занимаешься лесбийской любовью…
Тамара (обнимает мужа) – Слава Богу, милый, что феминизация не зашла так далеко. Тут ты у меня просто плейбой!
(целует мужа в щеку)
Борис – То-то же. Ладно, прощаю. В таком случае, съем я, пожалуй, еще одно пирожное.
Тамара – Скушай, Борик, скушай. А я пока с твоего разрешения прочитаю последнюю главу твоего триллера. Можно?
Борис (откусывая пирожное) – Можно, но только тебе. И смотри там ничего не трогай и не вздумай править…
Тамара Львовна садится за рабочий стол к ноутбуку и начинает читать.
Борис – И должен тебе заметить, что эмансипация также не обошла стороной современных женщин. Стригутся коротко. Почти все курят, сквернословят. Женщин за рулем, по-моему, стало больше, чем мужчин
(поперхнулся чаем от возмущения)
Юбки перестали носить. Спрашиваю тебя: почему перестали носить юбки? Не хотите привлекать наше внимание?»
Тамара (вытягивает ножку из под стола) – Милый, протри глаза…
Борис – Ух, ты моя Памела Андерсон, Софи Лорен, Светлана Светличная…
(спохватывается)
Но не о тебе речь в данном случае! Ты посмотри вокруг! Что происходит с женщинами?
Хотя, милая моя, надо признаться, что и в тебя эмансипация пустила свою стрелу.
Взять, хотя бы, твое нездоровое увлечение футболом и боксом…
Тамара – Да, мне нравятся результативные игры! И что?
Борис – Или периодически возникающее у тебя желание съездить на рыбалку или охоту…
Тамара – Это же так романтично! Много ты понимаешь, Борик, в современных женщинах.
И мы, современные женщины, вам, волосатым и лысым приматам, еще покажем!
И тот факт, что к власти во многих странах, в первую очередь, разумеется, передовых, приходят женщины мои слова только подтверждает.
В Англии – королева, в Германии – Меркель, в Штатах – Хилари Клинтон…
Борис – Она же не президент…
Тамара – Ничего, дай срок! Еще будет! (продолжает чтение) Боже мой, боже мой, какой ты все-таки жестокий…
Борис — Не жестокий, а справедливый…
Тамара – Сожрать всю картину! Какой кошмар! Бедный Франческо…
(начинает нервно тыкать по клавиатуре пальцами и энергично шевелить мышкой)
Борис – Так ты жалеешь только Франческо? А как же его несчастная жена со своей любимой собакой? Тебе их разве не жалко?
Тамара – За что их жалеть? (продолжает тыкать по клавиатуре)
Раздается телефонный звонок. Борис Петрович снимает трубку.
Борис – Юрий Юрьевич? Привет, дорогой! Да, да, все в порядке, приходи.
Через полчаса ставлю последнюю точку, распечатываю, и ты можешь взять себе экземпляр.
Но три главы хотелось бы обсудить с тобой детально, особенно заключительную. Да, да, непременно. Жду тебя с нетерпением!
