Неровное, колеблющееся на ветру пламя двух костров освещало лагерь, окружённый по периметру подводами. Лишь немногие возницы и охранники дремали на копнах душистых горных трав. Многим не спалось, даже помимо тех, кому назначено было нести дозор. Слишком уж дурной была репутация этого места, чтобы просто вот так взять и заснуть. Зато потом, даже если ничего скверного и не случится, можно будет еще много лет рассказывать своим домашним, а может быть – наоборот, случайным попутчикам, сидящим возле уютно потрескивающего камина в домашней гостиной или в корчме, как однажды всю ночь не спал среди мороков, на Чёрном Ойгоне.
Собравшись вокруг дальнего костра, трое возниц кипятили в котелке воду, чтобы заварить ароматные травы, собранные здесь же. Возле второго костра людей не было. К нему и подсели Дюк с товарищами, чтобы при свете его прочесть депешу, которую вёз Тахир – Скорпион. Час назад Эль-Зидар, Горг и Баргут, хмуро выслушали донесение Дюка и Милоша, из которого следовало, что некий путник был найден ими уже при смерти, и, прежде чем отправиться за Грань, в Чертоги Вечности, бессвязно рассказывал про чудищ, бросившихся на него и его спутников из возникшей прямо в воздухе чёрной дыры.
– Либо разум его помрачился от пережитого, либо вредоносные флюиды, исходящие от порождений урда, отравили его тело и душу… – рассудил Милош, старательно изображая из себя суеверного обывателя.
Баргут посмотрел на него весьма мрачно, но ничего не сказал.
– Как, говоришь, он назвался? – переспросил Эль-Зидар.
– Тахиром, кажется, – неуверенно ответил Дюк. – Говорил неразборчиво. И что-то про скорпионов ещё…
– Эх, то-то и оно, что из Арджаба ты приехал, да еще, поди, не из ближних его провинций! Не то знал бы, что человек это был известный – Тахир – Скорпион! – проворчал командир охраны.
Известие о том, что труп нужно хоронить, вызвало у Горга и Баргута единодушное неприятие.
– Деньги деньгами, а люди и без того тревожатся, так мы еще мертвецов им покажем! – возмутился Горг. – Пусть стервятники их жрут! Не хватало нам тут паники в обозе! Да и время потеряем.
Однако, Эль-Зидар считал иначе: он непреложно верил, что нарушить обещание, данное покойнику, да еще в таком месте – самый верный способ навлечь на себя проклятие. Кроме того, командир лучше всех знал Тахира, и предполагал, что если до его друзей дойдут слухи, что торговые люди взяли его деньги, а самого его бросили на съедение диким зверям и птицам, то это может вызвать у них желание проучить виновных за такое неуважение. Поэтому решено было утром тело Тахира предать земле.
Устроившись возле костра, Дюк разъединил две половинки добытого футляра и аккуратно извлёк свёрнутую трубочкой бумагу, перетянутую верёвочкой с сургучной печатью. Пристав сломал печать и собирался уже отдать бумагу Урсуле, чтобы она прочитала по-эрогански, но мельком взглянул на развёрнутый лист и издал удивлённый возглас. Текст был написан мелкими буквами на современном аримском, или же официальном имперском языке. Дюк разгладил лист у себя на колене и стал негромко читать, чтобы слышали только придвинувшиеся к нему трое его спутников.
– «Обстоятельства изменились, и принуждают к решительным действиям. По получении вами сего письма надлежит незамедлительно принять меры к розыску проживающего в Эрогане известного вам Тамира Нарсуфа, чей дом расположен в Торонге. Тамир Нарсуф должен быть убит любым возможным способом, а вместе с ним следует истребить всех лиц, посвященных в его дела, а для надёжности – и всех слуг. Впрочем, как в таких случаях поступать, известно и без моих наставлений. Брата его Камиля эта участь уже постигла, однако его секретарю Валиду удалось ускользнуть, и весьма вероятно, что он объявится у вас в Эрогане, где вам и надлежит исправить досадную нашу оплошность. Также следует обратить внимание на черного коробейника Манора, по прозвищу Гуляй-Поле, который выполнял некоторые поручения братьев, и тоже удивительным образом исчез из-под нашего наблюдения. Этого человека надлежит схватить, не лишая его жизни, поскольку его свидетельства могут пролить свет на некие неясные моменты этого дела. При случае я бы расспросил его сам, но, быть может, придётся прислать к вам моего доверенного человека – Эрихона.
Всё, что найдёте в доме братьев Нарсуф, а именно – древности, надлежит изъять, составив опись.
Обратить также особенное внимание: в Тарское ханство из-за моря прибыли три человека, предполагаю, что им поручен розыск того же, что интересует членов общества, представляемого братьями. Полномочия их не ясны, однако, судя по всему, их миссии уделяется настолько большое значение, что среди оных находится посвященный из школы мур-ах-тарг. Перехватить группу заблаговременно не удалось, и отчасти именно для того, чтобы не допустить контакта братьев Нарсуф с посланниками лорда Истана, принято решение об их устранении. В случае появления указанных имперцев в Эрогане действовать по ситуации, но с крайней осмотрительностию!
Доставившего депешу Тахира – Скорпиона и его людей используйте по своему разумению».
– Итак… – подвёл итог Дюк после продолжительной паузы. – Очень интересно и само по себе написанное, но и ненаписанное тоже.
– Ты о чем, уважаемый? – не поняла Урсула.
– На что я лично обратил внимание, – стал объяснять Дюк, – так это, прежде всего, на то, что автор и себя не называет – даже подписи нет – и никак не обращается к адресату! Лишь общее – «вам надлежит»,
«известного вам», и не более того! Причем – не «тебе», а именно «вам».
– Почему же так? – подал голос Криштоф.
– Первая причина очевидна. Там, куда депеша адресована, не один человек, а группа, и, надо полагать, немаленькая. Второе дело – уровень конспирации, сиречь – таинства – незаурядный! Даже в государственных делах такой редко встречается. Одно лишь имя упомянуто – Эрихон. Знать, важно было обозначить, кто именно из известных адресату доверенных людей может приехать. Но самое, что мне удивительно – почему письмо на имперском языке написано?
– Тот, кому письмо адресовано – наш соотечественник, – предположил Милош.
– Вполне вероятно. Хотя, если и так – он, живя здесь, должен эроганский знать отменно. Письмо уж прочитал бы.
– Так, значит – оба они…
– Оба они мидгардцы… А письмо, написанное по- аримски, если вдруг в него сунет свой нос кто-то посторонний, еще нужно прочитать!
– Если кому-то это понадобится – уж он прочитает!
– Это – если письмо кто-то перехватит специально. Впрочем – да, не думаю, что эта причина – главная. Может быть, доставить это письмо в контору торгового дома «Семь дорог», и посмотреть – кто там, и что будет делать?
