«В начале было Слово» Ин. 1:1
«Если же соль потеряет силу,
то чем сделаешь ее соленою?» Мф. 5:13
Практически все судьбоносные сценарии жизни написаны людьми самостоятельно.
Даже скрижали Моисея запечатлены в Ветхом завете только во втором варианте, после его, Моисея, собственноручного иссечения в камне. А пунктуальное исполнение по «сказанному» и зафиксированному в том же Ветхом Завете трагического сценария изуверского убийства распятием на Кресте Творца Мира явившегося людям Совершенным Человеком, с Рождества которого ведется летоисчисление?
Но простота смысла прописанного (в первом случае высеченного в камне Страха Божия, а во втором доказанной Воскресением после смерти всепроникающей Любви) не объясняет рек пролитой крови из-за разночтений.
Да что там разночтений! Порой не только содержательная, но даже орфографическая часть уже воплощенных в жизни сценариев, мягко говоря, вызывает недоумение.
Яркий современный пример: «кулишивка», – упрощенный, фонетический вариант русского правописания, -«как слышится, так и пишется». Этот, на самом деле, примитивный вид орфографии был изобретен Пантелеймоном Кулишом уже более полутора веков назад. Причем изобретен на первый взгляд из благих побуждений, – исключительно для распространения грамотности и пусть упрощенного, но именно русского правописания среди простого народа в России, всегда многонациональной. И вот эта «кулишивка» после творческого слияния с «желиховкой» невероятным политическим кувырком официализируется уже как исключительно украинская. А самое изумительное, что эта официализация «провернута» не в России, а в 1893 году Австро-Венгрией для одного из не очень распространенных наречий в отдаленной для самой Австрии-Венгрии украино говорящей провинции. А в конце 20-го-начале 21-го века эта искусственная орфографическая конструкция, фонетическая производная для одного из наречий украинского языка, становится основой для всего украинского языка уже в статусе государственного, – всеукраинского. Но самый умопомрачительный кувырок-кульбит огосударствления теперь исключительно украинского языка заключается в унизительном и абсолютном, до угрозы уголовного преследования, запрещении использования именно русского языка, даже на бытовом уровне.
Невообразимую абсурдность этой комедии-фарса, насильно, «по-живому» разрывающего уже сложившееся веками и меж, и внутринациональное общение, можно проиллюстрировать тоже невероятным гротеском: вдруг, по какому-то наитию мАсквичей заставить Окать даже в быту под угрозой уголовного преследования. (Добавим «красок» сарказма: «по следу» не Окающих мАсквичей пустить щедро проплаченные группки, например, вОлОгОдских гОпников с зелёнкой).
А ведь этот украинский сценарий абсурда и режиссируется, и лицедействуется по «полной программе» не где-нибудь на «задворках мира», а географически практически в центре Европы, где, например, в Швейцарии аж 4 (ЧЕТЫРЕ!!!) действующих государственных языка прекрасно сочетающихся и дополняющих друг друга.
Рассмотрим абсолютно противоположный сценарий: орфографическая реформа русского правописания, подготовленная маститыми лингвистами в конце XIX-начале XX веков.
Решительная и безапелляционная реализация такого сценария в 1917—1918 годах уже Властью Советов позволила в огромной стране в кратчайшие сроки ликвидировать фактически абсолютную безграмотность. И уже в декорациях практически всеобщей грамотности осуществлен следующий, тоже рукотворный сценарий. Сценарий «Русского экономического чуда» только в XXI веке тщательно задокументированный «Кристаллами роста» А.С.Галушко, в соответствии с которым рост экономики уже в Советской России в 1929—1955 годах составлял двухзначные цифры, что сейчас, в ХХI веке, для любой, не советской экономики представляется совершенно немыслимым.
Конечно, по А.С Галушко, исключая тяжелейший период Великой Отечественной войны 1941—1945 годов.
Хотя на самом деле, тяжелейший период Великой Отечественной Войны, – Второй Мировой в цивилизационном масштабе, – важная составная часть этого «Русского экономического чуда». Ведь если «по правде», то неграмотный русский крестьянин «от сохи» вне декораций практически абсолютной грамотности был бы попросту раздавлен в той технологически сложной «мясорубке» периода 1941—1945 годов.
И, если чуть отвлечься от проблем орфографии, и посмотреть немного шире, поднимаясь диалектически до высот исторической науки, мы ясно видим, что в случае всей Второй Мировой Войны попытка повторения истории не обернулась фарсом по Гегелю.
Параллель из истории очевидна только в «очках» и диалектического, и исторического материализма: когда-то европейская цивилизация, считавшая себя и технологически, и особенно культурно более «продвинутой», фактически «стерла в порошок» древнюю, по Ф. Броделю «Американскую», или так называемую, «кукурузную» цивилизацию инков, ацтеков и майя. Причем хищнически довольствуясь краткосрочными выгодами, европейцы абсолютно не «заморачивались» долговременными цивилизационными категориями.
Историческая параллель не притянута «за уши». Планы «Блицкрига» назначенного на 1941 год даже гипотетически могли воплотиться в реальность только в результате использования и промышленного, и финансового, и ресурсного потенциала всей, пусть насильно, но все-таки объединенной Европы. Европы, которая в основном после недолгого сопротивления, может и «опустив очи долу», но любезно согласившейся на взаимовыгодное сотрудничество, не гнушаясь и прямым военным участием, очевидно, тоже не без корысти.
И здесь поразителен сам факт ожесточеннейшего, длительного, массового и все-таки успешного сопротивления вторжению на территорию Советского Союза практически всех секторов, по Ф. Броделю, «Европейской цивилизации» в виде объединенных войск, получается, лишь номинально возглавляемых фашистской Германией. И этот факт не прикрытой враждебности «новому порядку» находится вне форматов самой Европейской цивилизации, «смотревшей сквозь пальцы» на узаконенное право геноцида народов во имя пусть «высших», но все-таки чьих-то интересов.
Интересы без кавычек: уж слишком очевидна спешка на начальных этапах узаконенного массового уничтожения не нужного «человеческого материала». Ярким примером «вопиет» недальновидность декораций трагического спектакля от 1937 года с организацией первых концлагерей в Бухенвальде. Спектакля, который вдруг в 1939 году обернулся если не трагикомедией, то фарсом: ужасающим зловонием от неимоверного количества разлагающегося «человеческого материала» и угрозой эпидемии тифа уже для самой «высшей нации». После чего, например, инженерами фирмы «Topf & Soehne» грамотно, рутинно, в рамках обыкновенного государственного тендера переработаны муфели кремационных печей для пусть не гуманного, но эпидемиологически безопасного и, получается, «окультуренного» уничтожения трупного мусора от использованных «недочеловеков».
