В это время дня улица Адамс была почти пуста. Так как она пролегала в районе административных учреждений, вдали от оживленных мест, то люди пользовались ею, только когда им нужно было пройти до ближайшей остановки трамвая или автобуса.
Адвокат Перри Мейсон закончил трудное дело в одном из отделов суда, расположенном далеко от центра. Теперь он медленно вел машину, отдыхая после нервного напряжения судебного заседания. Делла Стрит, знавшая, как и положено классной секретарше, настроение своего шефа, молчала.
Мейсона всегда занимали люди; насколько это позволяли дорожные обстоятельства, он смотрел по сторонам, наблюдая за прохожими.
Он выехал на крайнюю правую сторону. Машина шла со скоростью всего пятнадцать миль в час.
– Ты заметила, Делла? – спросил он.
– Что?
– Углы.
– И что на углах, шеф?
– Брюнетки.
Делла рассмеялась.
– Они рассматривают витрины?
– Нет, – нетерпеливо ответил Мейсон. – Присмотрись к ним. На каждом углу стоит брюнетка. Каждая одета в темное платье, у каждой на шее какие-нибудь меха. О, на том углу – следующая. Посмотри внимательно, когда мы будем проезжать.
Делла Стрит внимательно рассмотрела стройную брюнетку, стоявшую так, словно ждала трамвай, только ни один трамвай не ходил по этой улице.
– Стройная, – заметила Делла.
– Спорю на пять долларов, что следующая девушка стоит на ближайшем углу, – предложил Мейсон.
– Не принимаю.
На следующем перекрестке действительно стояла брюнетка, выглядевшая так же, как и предыдущие. Тоже одетая в темное платье, с серебристой лисой на шее.
– И много их так стоит? – спросила Делла.
– Стыдно признаться, но не знаю, – сказал Мейсон. – Я видел пять или шесть. Вернемся и посмотрим.
Мейсон подождал подходящего момента, развернулся и поехал по улице быстрее. Делла Стрит знала, в какой степени зависит успех Мейсона от способности молниеносно оценивать людей и доброжелательного понимания человеческой природы, поэтому она не видела ничего особенного в том, что ее шеф, несмотря на ожидающие его срочные дела, свернул с дороги лишь для того, чтобы подсчитать брюнеток, стоящих на углах южной стороны улицы Адамс.
– Ну, – сказал Мейсон через минуту, – мы, наверное, проехали их. Я насчитал восемь.
– Проверьте еще раз, шеф, – улыбнулась Делла.
– Один бог знает, сколько их было перед нами, когда мы решили повернуть. Как ты думаешь, Делла? Попробуем от этой, первой, узнать, в чем заключается развлечение!
– Попробовать всегда можно, – согласилась Делла.
Мейсон развернул автомобиль еще раз.
– Здесь, сразу за углом, мы можем поставить машину, – сказала Делла. – Нельзя пропустить такой случай.
– Действительно нельзя, – согласился Мейсон, останавливая машину у тротуара.
Брюнетка посмотрела на них с явным интересом и сразу же погрузилась в созерцание уличного движения, не обращая внимания на то, что сама является объектом интереса.
Мейсон вышел из машины и сказал:
– Лучше пойдем со мной, Делла, ты придашь немного достоинства этой ситуации.
Делла Стрит быстро выскользнула из машины и взяла Мейсона под руку. Адвокат подошел к молодой женщине и приподнял шляпу. Девушка сразу же подошла к нему, улыбаясь, и спросила:
– Мистер Хайнс?
– Чувствую соблазн ответить «да», – признался Мейсон.
Девушка перестала улыбаться. В ее глазах появилось беспокойство, она внимательно разглядывала Деллу и Мейсона.
– Ничего подобного, что вы подумали, – сказала она холодно.
– Ничего подобного мы и не подумали, – успокоила ее Делла, стараясь говорить как можно более дружелюбным тоном.
– Это что, шутка? – резко обратилась девушка к Мейсону. – Я уже где-то вас видела… А-а, вспомнила. Я видела вас в суде. Мистер Перри Мейсон, правда? Вы – юрист.
– А я его секретарша, – подтвердила Делла Стрит. – Мистер Мейсон удивляется тому, что вы все здесь делаете.
– Мы все?
– На каждом углу улицы, – сказал Мейсон, – стоит брюнетка в темном платье с мехом.
– И сколько их?
– По меньшей мере восемь.
– Я так и предполагала, что кандидаток будет много.
– Вы их знаете?
Девушка покачала головой и сказала:
– Знаю одну из них, это моя подруга, мы вместе живем. Ее зовут Ева Мартелл. А меня – Кора Фельтон.
– Я – Делла Стрит, – представилась Делла, а потом сказала с дружелюбной улыбкой: – Теперь, когда мы познакомились, не можете ли вы сказать нам, что все это значит? Мистер Мейсон не сможет работать, пока не разрешит эту загадку.
– Для меня это такая же загадка, – ответила Кора Фельтон. – Может быть, вы видели случайно это объявление?
Мейсон отрицательно покачал головой. Девушка открыла сумочку, достала из нее газетную вырезку и протянула адвокату.
– Началось с этого, – сказала она.
В объявлении было написано следующее:
«Требуется стройная привлекательная брюнетка, двадцати трех – двадцати пяти лет, рост пять футов и четыре с половиной дюйма, вес сто одиннадцать фунтов, талия двадцать четыре дюйма, грудь тридцать два дюйма. Вес и размеры должны быть абсолютно точными, а кандидатка должна быть готова к интересной, необычной работе за пятьдесят долларов в день в течение по меньшей мере пяти дней, а самое большее – шести месяцев. Девушка сможет сама выбрать себе подругу-опекуншу, которая будет находиться с ней постоянно за вознаграждение в двадцать долларов в день плюс содержание. Телефон: Дрексберри пятьдесят два тридцать шесть, спросить мистера Хайнса».
– И вы согласились? – поинтересовался Мейсон.
– Да.
– По телефону?
– Да.
– Вы разговаривали с мистером Хайнсом?
– Я разговаривала с кем-то, кто отрекомендовался как представитель мистера Хайнса. Он сказал, что я должна одеться в темный костюм с каким-нибудь пушистым мехом. Одетая таким образом, я должна быть на этом углу в четыре часа и ждать до пяти. В случае, если от моих услуг откажутся, я должна получить десять долларов.
– Когда вы ответили на объявление?
– Сегодня, около одиннадцати часов утра.
– Это было в сегодняшней утренней газете?
– Да. То есть в специальной утренней газете, которую обычно читают актрисы.
– Вас предупреждали, что будут другие кандидатки?
– Я и так это знала, – рассмеялась Кора Фельтон. – Спустя час после моего телефонного звонка пришла Ева Мартелл, с которой я живу, и я рассказала ей об этом. Ева – брюнетка, мы почти одинаково сложены, можем носить одну и ту же одежду, даже перчатки и туфли.
– И что сказал ей Хайнс?
– Не Хайнс – мужчина, который утверждал, что он его представитель. Он попросил Еву ждать в то же время, но в четырех перекрестках отсюда. Это значит, что между моим звонком и звонком Евы должны были позвонить три другие кандидатки, которые согласились и были допущены к конкурсу.
Мейсон посмотрел на часы.
– Сейчас без пяти пять. Вы ожидаете здесь с четырех?
– Да.
– Вы не заметили ничего особенного? Кто-нибудь присматривался к вам?
