Название бара – «Время от времени» – звучало многозначительно и символично, особенно если принять во внимание то, что находился он всего в двух шагах от главного управления Департамента контроля за временем. К тому же владельцем бара являлся не кто иной, как Федор Николаевич Векслер, бывший инспектор вышеназванного Департамента, без малого полвека проработавший в Отделе искусств.
Наверное, не было в Департаменте человека, который, услышав имя Векслера, непонимающе посмотрел бы на того, кто это имя произнес. Начав службу простым стажером, Векслер закончил ее в должности старшего инспектора, курирующего всю оперативную работу в прошлом. Проведенные им операции преподносились новичкам как образцы для подражания. Молодые инспекторы, которым не довелось лично поработать с Векслером, произносили его имя с благоговением. Те же, кто успел застать Векслера во время его службы в Департаменте, только усмехались загадочно, когда их спрашивали о том, в чем секрет успеха, неизменно сопутствовавшего Векслеру, и удачи, помогавшей ему выходить сухим из воды в таких ситуациях, когда, казалось, все козыри находились на руках у противника. Генеральный же инспектор Отдела искусств Тимур Барцис, когда при нем упоминалось имя Векслера, неизменно клал ладонь на свой массивный, гладко выбритый затылок и издавал звук, подобный тому, что во время оно использовал тираннозавр рекс, чтобы прогнать вторгшегося на его территорию соперника.
Короче, Федор Николаевич Векслер был живой легендой Отдела искусств. О нем первом слышал любой стажер, переступавший высокий порог Департамента контроля за временем.
Отсюда становится понятно, почему бар «Время от времени», который Векслер открыл после того, как, отслужив положенный срок, ушел на заслуженный отдых, пользовался неизменной популярностью среди работников Департамента. Помимо того, что большая часть инспекторов, не говоря уж о стажерах, обедали в баре у Векслера, а кто-то, задержавшийся на работе сверх урочного времени, забегал еще и поужинать, а то и позавтракать перед тем, как идти на ковер к начальству с докладом. В баре отмечали все сколько-нибудь заметные события в жизни Департамента: успешно проведенную операцию, повышение по службе, награждение, дни рождения сотрудников, свадьбы, равно как разводы, а также уход со службы, который далеко не всегда происходил в соответствии с собственным желанием «героя» застолья в сей знаменательный день. Но тут уж ничего не попишешь – такова специфика службы инспектора Департамента контроля за временем. Время – настолько деликатная форма материи, что невозможно даже прикоснуться к нему так, чтобы волны возмущений не пошли вверх по временной спирали. У инспектора же, работающего в прошлом, далеко не всегда в момент принятия решения находится это самое время на то, чтобы оценить все возможные последствия собственных действий. Нередко ему приходится действовать, руководствуясь не точным расчетом, а интуицией. Ну а если интуиция подводит, то отвечать за все приходится самому инспектору. Недаром в Департаменте говорят, что инспектор так же, как сапер, ошибается только один раз.
Всех служащих Департамента, включая и новичков, которых ветераны непременно приводили в бар знакомиться с хозяином, Векслер знал в лицо. За годы службы в Департаменте он приобрел неплохие навыки физиогномиста, поэтому, когда в баре у него появлялся посетитель, Векслер точно знал, как его следует обслужить. Одному требовались хорошая выпивка и соленая шуточка, другому необходимо было просто посидеть в одиночестве со стаканом пива, с третьим нужно было сесть за стол и выслушать исповедь, которая могла затянуться не на один час. Если же инспектор появлялся в баре в неурочное время, когда добросовестному служащему следовало бы сосредоточить все внимание на вопросах пресечения контрабанды произведений искусства из прошлого, да к тому же еще и требовал самый крепкий напиток, какой только имелся в запасе, тут уж было ясно без лишних слов – стряслась беда. И если кто и мог помочь бедолаге, так только Федор Николаевич Векслер, который ради такого случая всегда был готов, не задумываясь, покинуть свой пост за начищенной до зеркального блеска никелированной стойкой.
Поэтому, когда тринадцатого апреля, в пятницу, ровно в десять сорок две, когда в баре «Время от времени» находилось всего двое случайных посетителей, над входной дверью мелодично звякнул серебряный китайский колокольчик и легкое дуновение залетевшего с улицы ветерка едва заметно шевельнуло красные ленты с выписанными золотом иероглифами, чье сочетание допускало самое разнообразное толкование, но в отдельности соответствовало понятиям «время», «удача» и «достаток», Федору Николаевичу оказалось достаточно бросить взгляд на вошедшего, чтобы понять, что без его личного участия дело добром не разрешится. Наполнив два высоких стакана своим фирменным коктейлем, именуемым «Особая необходимость», Векслер знаком велел помощнику занять место за стойкой.
Игорь Егоршин занимал должность инспектора в подотделе, работающем с первой половиной XX века.
Векслеру в свое время тоже довелось поработать на этом витке временной спирали, и он с полным на то основанием мог сказать, что это один из наиболее сложных и ответственных участков работы Отдела искусств. Две мировых войны, последовавшие одна за другой и повлекшие за собой, помимо прочих бед, еще и проблемы со значительными объемами как перемещенных, так и пропавших без вести произведений искусства, создавали самую благоприятную атмосферу для мошенников и аферистов всех мастей и любых специализаций. Одна только история с поисками Янтарной комнаты чего стоила! Расскажи кому – не поверит!..
Впрочем, это уже было делом прошлого, не имеющим никакого отношения к нынешним проблемам инспектора Егоршина, которые, судя по выражению его лица, были вроде тех, что в свое время господь, смеха ради, вывалил на голову старого маразматика Иова. И решать их Егоршин, похоже, собирался в том же ключе, что и культовый библейский персонаж, – пытаясь воспринимать все как должное. Вот только, в отличие от Иова, инспектору для этого нужно было как следует выпить.
– Что нового в Департаменте? – как ни в чем не бывало поинтересовался Векслер, ставя высокие стаканы с «Особой необходимостью» на задвинутый в самый дальний угол зала столик, за которым притулился инспектор.
Егоршин даже не взглянул на хозяина бара, только рукой махнул. Из чего Векслер сделал вывод, что дела, по всей видимости, и в самом деле хуже некуда.
Присев на свободный стул, Векслер пододвинул один из стаканов Егоршину.
– Что случилось, Игорь? – спросил он негромко, искусно наполняя голос обертонами, которые у опытного психотерапевта вырабатываются не раньше, чем после семи лет неустанной практики. – Ты ведь знаешь, старику Векслеру можно рассказать все.
