Ночной бар в африканской столице. Прожектор освещает столик, за которым сидит РЖАВЦЕВ. На столике три пустых стакана, четвертый он держит в руке.
В углу сцены стол, за которым потом мы увидим СЛЕДОВАТЕЛЯ. Сейчас за столом никого нет, и стол не освещен.
К столику осторожно подходит ИНДЕЙКИН.
ИНДЕЙКИН. Ржавцев? Ростислав Романович?
РЖАВЦЕВ (не поднимая головы). Да. Ржавцев, Ростислав Романович.
ИНДЕЙКИН (представляется). Индейкин Петр Васильевич.
РЖАВЦЕВ (поднял голову). Индейкин. Забавно. Кто вы такой?
ИНДЕЙКИН. Я заведую консульским отделом русского посольства. Я могу присесть? (Ржавцев утвердительно кивает головой. Индейкин садится.) Я хочу задать вам всего несколько вопросов.
РЖАВЦЕВ. Неудачное время вы выбрали, господин Индейкин. У меня сегодня деловая встреча.
ИНДЕЙКИН. Уже первый час ночи.
РЖАВЦЕВ. Бог Гермес, покровитель дельцов и путников, был, увы, не в ладах с богом Хроносом, покровителем времени. Впрочем (смотрит на свои часы), я не могу не отметить, что и вы тоже не в ладах с Хроносом. Кроме того, я не обязан отвечать на ваши вопросы. Я давно уже не гражданин России, и, думаю, вам это известно. Но, хорошо. Завтра утром я зайду в посольство. Сегодня я действительно жду одного человека.
ИНДЕЙКИН (смутился). Дело в том, что я служу в русском посольстве не здесь. Не в этой стране.
РЖАВЦЕВ. И где вы служите?
ИНДЕЙКИН. Скажем так, в одной европейской стране.
РЖАВЦЕВ. И прилетели сюда, чтобы полюбоваться африканской экзотикой?
ИНДЕЙКИН. Я прилетел сюда специально ради вас.
РЖАВЦЕВ. Вы мне льстите. Вы разведчик?
ИНДЕЙКИН. Я работаю в консульском отделе. Постановка вопросов, имеющих личный неполитический характер, а также регистрация ответов на них возлагается на сотрудника консульского отдела. Коим я и являюсь.
РЖАВЦЕВ. Неполитический характер, вы сказали? Это утешает. Я не люблю фильмы про шпионов. Завтра утром я буду в вашем распоряжении.
ИНДЕЙКИН. К сожалению, завтра утром я должен улететь.
РЖАВЦЕВ. Могу только посочувствовать.
ИНДЕЙКИН. Но, может быть, до прихода человека, которого вы ждете, вы найдете время ответить на несколько вопросов?
РЖАВЦЕВ. Что за вопросы?
ИНДЕЙКИН. Речь пойдет о событиях, произошедших в 1986 году.
РЖАВЦЕВ. Удивили! Вы, случаем, не архивный работник?
ИНДЕЙКИН. Я сотрудник консульского отдела, но документы, которыми я располагаю, взяты из архива.
РЖАВЦЕВ. И что же стряслось в 1986 году? Вероятно, нечто ужасное?
ИНДЕЙКИН. В 1986 году вы отправились в туристическую поездку в Бельгию. И домой не вернулись. В те годы это не приветствовалось.
РЖАВЦЕВ. Время было другое, и люди – тоже.
ИНДЕЙКИН. Почему вы не вернулись?
РЖАВЦЕВ. Мне очень понравился Антверпен.
ИНДЕЙКИН. Я вас понимаю. Антверпен – город тюльпанов.
РЖАВЦЕВ. Верно. Город тюльпанов.
ИНДЕЙКИН. И гранильщиков бриллиантов.
РЖАВЦЕВ (вопрос не понравился). Не о бриллиантах я думал тогда. Только о хлебе насущном.
ИНДЕЙКИН. И вы нашли этот хлеб?
РЖАВЦЕВ. Мне повезло. Я выиграл в лотерею.
ИНДЕЙКИН. Вы выиграли в лотерею в Бельгии?
РЖАВЦЕВ. В Бельгии.
ИНДЕЙКИН. Постойте, Ростислав Романович. В Бельгии лотереи запрещены королевским указом.
РЖАВЦЕВ. Верно. Жил я в Бельгии, а в лотерею выиграл во Франции. Это рядом.
ИНДЕЙКИН. Да, действительно. Много выиграли?
РЖАВЦЕВ. Много.
ИНДЕЙКИН. Так много, что в самый раз было заинтересоваться бриллиантами?
РЖАВЦЕВ. Бриллиантами, говорите? Был я как-то раз в гостях, еще в Москве, у сослуживца, а там знакомый его жены, ювелир. Старый, как Мафусаил. Арон Фомич. Представляете себе, Арон и Фомич! Что-то библейское. И он сказал тогда: «Камушки – они от дьявола, от бога – только золото».
ИНДЕЙКИН. И вы принялись коллекционировать золотые вещи?
РЖАВЦЕВ. Нет. Я стал путешествовать. Сначала в Финляндию, потом…
ИНДЕЙКИН (поправил). В Чехию. Сначала в Чехию. Тогда еще Чехословакию.
РЖАВЦЕВ. Верно, верно.
ИНДЕЙКИН. Вы очень рисковали, Ростислав Романович. Чехословакия была в ту пору социалистической страной, вас могли выдать.
РЖАВЦЕВ. А я смелый. Могли выдать. Но не выдали. Пробыл я там недолго. А потом решил окончательно перебраться сюда, в Африку. Тут теперь моя родина: пальмы, песчаные пляжи, теплый океан… А все, что было до этого, – так, необязательное прошлое. Живу тихо. Единственное, чем увлекаюсь… (Показывает на пустой стакан.) Это у меня национальное. Хотите, я вам закажу?
ИНДЕЙКИН. Может быть, потом.
РЖАВЦЕВ. Хорошо. Я готов ответить на все ваши вопросы, господин… простите, не знаю вашего воинского звания…
ИНДЕЙКИН. Я заведующий консульским отделом.
РЖАВЦЕВ. Хорошо. Задавайте ваши вопросы, заведующий консульским отделом. Только учтите, с памятью у меня туговато. Двадцать лет – не один день…
ИНДЕЙКИН. Знали ли вы гражданина Таганкина Михаила Семеновича?
РЖАВЦЕВ(удивился). Таганкина? Можно ли не знать человека, с которым одиннадцать лет просидел в одном кабинете, как за одной партой! Да, знал. Мы с ним вместе работали в одной конторе с очень длинным названием. Позвольте, я вспомню. НИИ «Союзстройметаллургпроект». Вот ведь. Не забыл.
ИНДЕЙКИН. Известно ли вам, что у гражданина Таганкина имелся автомобиль?
РЖАВЦЕВ. Да, известно. ВАЗ-21011. Только не говорите, что явились в этот бар, на ночь глядя, только для того, чтобы узнать, была ли у Миши Таганкина машина.
ИНДЕЙКИН. Известно ли вам, что машина Таганкина была угнана в день вашего отъезда из Москвы?
РЖАВЦЕВ. В день моего отъезда? Подумать только! Какой-то негодяй приурочил злодеяние ко дню моего отъезда. Нет, не знал.
ИНДЕЙКИН. Вы не можете припомнить, когда видели гражданина Таганкина в последний раз?
РЖАВЦЕВ. За день до того, как я уехал. В ресторане «Метрополь». Выпивали. Есть, знаете ли, у нашего народа такая традиция – выпивают на дорогу.
ИНДЕЙКИН. Вы были вдвоем?
РЖАВЦЕВ. Присутствовал третий, некто Барсуков Николай Антонович. Словом, традиционное «на троих».
ИНДЕЙКИН. Вы много выпили?
РЖАВЦЕВ. Одну бутылку водки. Пили мы с Барсуковым. Таганкин, если за рулем, даже ромовую бабу ни-ни. Подумать только. Миша Таганкин без машины. Санчо Панса без осла.
ИНДЕЙКИН. Машина была возвращена гражданину Таганкину на следующий день.
