Принцесса Мередит, изгнанная за неповиновение родителям, но не лишённая официально титула наследницы, не теряла надежды заполучить королевский престол. Она – вместе с мужем, Великим Духом, главой Верховного Совета Духов, и двумя детьми: Ареллаганом, и Бэарсэй, ведьмой, – проживала на пустынных восточных границах Империи, куда едва ли отваживалась ступать нога человека. Эти места издавна имели нехорошую славу: ведь именно здесь собирался на заседания Верховный Совет: почему, никто уже и не помнил. Духи обитали в пещерах, завешанных мраком, под корнями чахлых искореженных деревьев, едва цепляющихся за песчаную землю, некоторые же и вовсе, сделавшись невидимыми, парили в воздухе, перемешанные с облаками и сухими сквозными ветрами. Так чаще всего поступала молодёжь: старые и опытные сущности опасались, что их древнее естество может не выдержать столь долгого контакта с природой. Каждая сущность обитала будто бы сама по себе; крайне редко удавалось застать их скопление. В кучки любили собираться совсем юные духи, к которым Ареллагана и Бэарсэй не подпускали. Они жили, не выходя из своей преображённой во дворец пещеры, под строгим диктатом отца и неусыпным надзором матери.
Мередит уже давно утеряла свою красоту и молодость. Молодость прошла под гулкими сводчатыми потолками пещеры, а знойные сухие ветры и безжалостно поджаривающее кожу солнце раньше времени сдули и выжгли все следы красоты с её загоревшего и огрубевшего лица. Великий Дух не продлял её жизнь: она не просила его, и он сам не чувствовал в этом необходимости. Ареллаган и Бэарсэй силились понять своих родителей, однако им никак не удалось этого сделать. Великий Дух мог перекраивать природу по своему усмотрению, но он почему-то предпочитал жить в согласии с законами, установленными Магией. Ареллаган был уверен, что Великий Дух может помериться силами и с Нею – настолько он был могуч. Могуч и справедлив – вот в чём вырисовывалась его сущность. Лишь однажды он позволил себе нарушить законы Верховного Совета: он привёз с собой девушку из рода людей, не обычную девушку, а наследную Принцессу, – и с тех пор, кажется, сам перед собой дал клятву никогда больше не преступать черты. Ареллаган и Бэарсэй томились внутри роскошного чрева пещеры, и ни разу за девятнадцать прошедших лет их не выпустили на волю. Им позволялось только сидеть на границе, где пересекались свет и тени, свобода и тюрьма, и слушать, как высоко под облаками с радостными воплями кружатся стайки необузданной демонической молодёжи. Устало вздыхая, Бэарсэй чертила тонкой палочкой по мокрой тяжёлой земле (впервые за долгое время её оросили дожди).
– И почему нас никогда и никуда не выпускают?
Ареллаган отложил в сторону старую книгу по магии, принадлежавшую матери (Принцесса Мередит, уезжая из дворца, забрала с собой только несколько ценнейших томов, и до сих пор ему не раз приходилось слышать, как она жалуется отцу, что не взяла всё). Угрюмыми глазами он уставился на пыльную дорогу, обожжённую солнцем. Вокруг них простирался самый унылый и бестолковый пейзаж из когда-либо существовавших, но он не видел прежде иного, и потому этот пейзаж ему казался жемчужиной в венце природного совершенства.
– Мы не такие, как остальные, – гордо сказал Ареллаган, – наш отец – Великий Дух, а мать – наследная Принцесса. Нас все боятся, и нас не выпускают к остальным, чтобы у нас не испортился характер. Ну, я так думаю, – после небольшой паузы прибавил он и сгрёб в горсть крошечные камушки. Камушки медленно объял колышущийся фиолетовый огонь.
– А я думаю, что надо бы давно попроситься на волю, – предложила Бэарсэй. – Почему нам нельзя приехать во дворец и занять наш трон?
– Трон не наш, а мамин, – строго напомнил Ареллаган, – и маме решать, кому его отдать по наследству.
– Она мне его отдаст! – задиристо воскликнула Бэарсэй и вскочила на ноги. – Потому что я сейчас же пойду к ней и попрошусь во дворец!
Растворяясь в темноте, крохотная фигурка Бэарсэй побежала прочь. Ареллаган вскочил следом и протянул ей вслед руку:
– Эй! Подожди меня!
– Вот уж нет! – злорадно ответил из темноты голос Бэарсэй. – Кто первым прибежал, тот и первым трон занял!
Прицеливаясь наугад, Ареллаган прошептал короткое заклинание – и в спину Бэарсэй вонзилась щекочущая зелёная молния. Заливаясь смехом, Бэарсэй упала и нелепо задрыгала ногами, как пойманный кузнечик.
– Ой! Ой! – верещала она, брыкаясь и крутясь по часовой стрелке. – Ой, как щекотно! Прекрати, прекрати немедленно, дурак! Где ты этому… научился?
– Книги надо читать, – снисходительно отвечал Ареллаган.
Проведя рукой над дёргающейся в немыслимых конвульсиях сестрой, он снял заклятие – и неуместный громкий смех стих под низкими тёмными сводами пещеры. Но было поздно. Лишь оглянувшись, Ареллаган сообразил, куда завела их с сестрой бессмысленная команда. Они стояли у бокового прохода, заводившего в спальню матери. И вот она сама, недовольно сдвинув выгоревшие на солнце брови, выглянула в главный широкий проход. Её глаза загорелись багровыми точками.
– Ареллаган! Бэарсэй!
Бэарсэй постаралась скорее занять более внушительное сидячее положение, Ареллаган с готовностью поднял голову, хотя и понимал, что сейчас его будут ругать.
– Дикий шум, – процедила Принцесса Мередит, недовольно поигрывая бровями. – Ваш отец на заседании Верховного Совета, когда он вернётся, ему будет необходим отдых. А вы смеете шуметь! – её короткий возглас прогремел низко и угрожающе. – Теперь объясните причину, если у вас такая имеется.
– Э… мама, тут дело в том, что… – забубнила Бэарсэй. Глаза Принцессы Мередит вдруг загорелись, как у настоящего духа.
– «Госпожа матушка», Бэарсэй! Вспомни, чему я тебя учила!
Ареллаган не сдержал радостной улыбки: редко ему удавалось видеть Бэарсэй пристыженной…
Принцесса Мередит перевела гневный взгляд на него.
– А ты почему так счастлив, Ареллаган? Я слышала и твой голос!
– Госпожа матушка, мы искали Вас, – смело ответил он, не глядя матери в пылающие глаза. – Мы хотели спросить… не могли бы Вы всё-таки отпустить нас в большой мир, на нашу родину. Ведь…
– Родина у вас здесь, – жёстко отрезала Принцесса Мередит. К углам её рта протянулись две глубокие продольные морщины. – Там, на западе, живут люди. Люди повсюду, и мы не должны с ними встречаться.
– Но ведь мы же люди наполовину, – несмело возразила Бэарсэй, медленно поднимающаяся на колени.
– Вы не люди, вы – духи! – резко сказала Принцесса Мередит и решительно скрестила руки на груди. – И поэтому, дорогие мои, вы должны запомнить, что вход в людские земли нам заказан. Люди жестоки и непредсказуемы, им нельзя верить. Они предают даже самых близких людей, а каждого, кто не похож на них, стараются поймать и уничтожить. – Морщины у губ Мередит сделались глубже.
