– Его Величество в парке, – с намёком на поклон сообщил придворный, – он соизволил сообщить, что готов дать аудиенцию[1] сразу же по вашему прибытию.
В голосе придворного звучало привычное осуждение непутёвого монарха, но попаданец отметил, что былые пренебрежительные нотки ушли.
Немолодой лакей, важно неся себя и оттого ступая излишне медлительно, проводил генерала к беседке. Король с несколькими придворными что-то обсуждал, стоя перед макетом города – не иначе, очередная Великая Стройка намечается.
– Друг мой, – весело сказал король, завидя Фокадана, – пойдёмте, нужен ваш совет.
Прогуливаясь по дворцовому парку, Людвиг вёл себя так, будто Алекс отсутствовал несколько дней. Монарх мало изменился за четыре года, разве что пропало ощущение лёгкой безуминки в глазах, и появилась уверенность в себе.
Отречения в пользу дяди и двоюродного брата, наметившееся пару лет назад, не предвидится. Учитывая очевидную асексуальность[2] чудаковатого короля и его категорическое нежелание жениться, беспокоиться запасной ветви Виттельсбахов не о чем. Власть фактически в руках у Луитпольда и его сына, тоже Людвига, а корона подождёт.
Его Величество как-то договорился с дядей Луитпольдом и поделил с ним обязанности правителя. Людвиг царствует, но не правит, оставив себе представительские функции, попутно курируя образование и культуру. Дядя с кузеном взяли на себя финансы, промышленность и армию.
Получается недурно, Бавария ныне одна из самых благополучных стран мира. Не самых сильных, а именно благополучных – последнее в том числе благодаря сокращению армии. Русские союзники настояли.
На проекты Людвига тратится никак не меньше двадцати процентов дохода, но поскольку Его Величество с превеликим энтузиазмом занимается возведением общественных зданий, то деньги из казны на хотелки монарха выделяются без вопросов. Строительство школ, университетов и театров общество воспринимает очень положительно.
Образ мудрых Виттельсбахов, ухитрившихся поставить на службу народу даже свои недостатки, регулярно выплывает в прессе. Династия популярна и считается благословенной – не без подачи Луитпольда, разумеется. К слову, после договора двух ветвей, количество заговорщиков в стране резко уменьшилось.
– Ваше Величество? – Прервал молчание задумавшегося короля Фокадан.
– Людвиг! – Возмущённо парировал тот.
– Ваше Величество Людвиг, – невозмутимо повторил старую шутку попаданец, на что монарх рассмеялся облегчённо.
– Вопросы по скаутскому лагерю возникли. Конечно, друг мой, вы описали структуру уже существующих у ИРА, но я хочу понять дух, саму суть этих ваших детских лагерей. Всё-таки отличии у двух стран имеются, и довольно-таки существенные, так что бездумное повторение может даже навредить.
– Дух? Хм… Но вы правы, что решили спросить у меня. Основное отличие – контингент. Первое и самое важное, в скаутских лагерях ИРА совсем другие дети. Голодные, озлобленные, многие из них привыкли воровать, убивать и торговать своим телом. Не потому, что они испорченные, а потому, что иначе от голода умерли бы они сами и умерли их близкие.
– Преступники поневоле? – Монарх задумался ненадолго, – да, похоже. Эти взрослые могут выбирать, становиться ли им на скользкую дорожку, да и то не всегда. Дети же невинны по своей сути.
Попаданец поморщился, насчёт невинности детишек он бы поспорил – в своё время сталкивался с малолетними отморозками, коих нельзя назвать иначе, чем тварями. Нормальные родители, не бедные, внимание есть… просто отбраковка, по-видимому.
– Н-да… так что контингент, сами понимаете, непростой. Перевоспитывать нужно быстро, недорого и желательно безотходно. Именно желательно, – повторил Алекс, видя возмущение монарха, – мы не настолько богаты, чтобы прыгать вокруг каждого. Хотелось бы, но нет.
– Решение простое – лагерь армейского типа с жёсткой дисциплиной.
– Не ново, – перебил Людвиг, – да, извини…
– Верно, не ново. Только и отличие существенное – прежде всего мы не ставили цель сломать детей под армейские стандарты. Жёсткая дисциплина, но не палочная и не карцерная. Учим не маршировке, а интересному: стрелять, фланкировать, ходить по следу. А главное – инициация, как раньше, у предков. Выполняют определённые задания, показывают храбрость, какие-то умения, выдержку – постепенно вроде как поднимаясь по ступенькам к сияющему образцу в виде великолепных капралов и сержантов.
– Великолепных, это в смысле ветеранов?
– Да, все ветераны, прошедшие минимум одну войну, а многие и по две-три. Медалями увешаны, уверенный взгляд, повадки матёрого хищника. Соревнования постоянные среди детей для выявления лидеров, которых ставим во главе отрядов. Отряды друг с другом соперничают, а чтоб злобы не возникало, время от времени перемешиваем – не навсегда, а на какой-то промежуток времени. Тогда они договариваться между собой начинают, сотрудничать.
– Жёстко, – с долей сомнения сказал Людвиг, – этакий лагерь юных спартанцев получается. Волчья иерархия какая-то.
– Волчья, – согласился Фокадан охотно, – а деваться-то куда? Контингент… впрочем, пораспрашивай офицеров о нравах в военных школах, много интересного услышишь. Что-то мне подсказывает, что нравы у ирландских волчат помягче могут оказаться.
Его Величество скривился, но кивнул задумчиво:
– Спрошу. И каковы ступени инициации?
– Мм… с этим сложнее, мы новичкам, только прибывшим под опеку ИРА, скорее путь показываем. Лагерь военного образца, капралы и сержанты из числа самых заслуженных и харизматичных, да всё это вперемешку с рассказами о сланных предках и подлых англичанах.
– Общий враг и некие идеалы? Разумно. Правда, не вижу пока, как это повернуть на баварский лад, но ничего, разберусь. Тем паче, контингент у меня не столь запущенный. Так что там дальше?
– Образование к инициации плотно привязываем. Не просто лидерские качества, храбрость и некие навыки, но и мозги, желание и умение учиться. Образование ныне – привилегия. Возможность окончить хорошую школу есть только у представителей среднего класса и редких счастливчиках из бедноты. Прочие довольствуются умением бегло прочитать вывеску, накарябать своё имя в рабочем контракте, да подсчитать сдачу в зеленной лавке.
– В Баварии с этим получше, – не согласился монарх, – у нас давно всеобщее образование введено, да неплохо, скажу тебе.
– В Баварии… не стоит сравнивать благополучное государство с Ирландией.
– Ты прав, Алекс, извини.
– Многие события привязали к школе. Футбол, к примеру, с первого класса. Регби со второго – хоть в шесть лет сдал экзамены, хоть в двенадцать. Не обязаны играть, но имеют право.
– После школы-то играют? – Понимающе хмыкнул Людвиг.
