Сахар Делиджани - Дети жакаранды

Дети жакаранды
Название: Дети жакаранды
Автор:
Жанр: Современная зарубежная литература
Серия: Романы без границ
ISBN: Нет данных
Год: 2018
О чем книга "Дети жакаранды"

«Дети жакаранды» – роман-сенсация. Он издан в 75 странах мира и переведен на 28 языков.

Это история нескольких семей, пострадавших от репрессий, которые начались в Иране после Исламской революции.

Родители Сахар Делиджани были оппозиционерами и решительно выступали против действующей власти. Как следствие они были приговорены к тюремному заключению, а дядя и вовсе был казнен и похоронен в братской могиле.

Сложная судьба не могла не повлиять на творчество Сахар Делиджани. Роман «Дети жакаранды» во многом автобиографичен.

Это откровенная, достоверная и очень личная история о важности родственных связей, о любви, преемственности и преодолении. А также о чарующем Востоке, красота которого не оставит равнодушным никого, кто хоть раз бывал или мечтал побывать в загадочной Персии.

Бесплатно читать онлайн Дети жакаранды


Sahar Delijani

CHILDREN OF THE JACARANDA TREE


© Холмогорова Н., перевод на русский язык, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

* * *

Моим родителям


1983 год

Тюрьма Эвин, Тегеран

Сжавшись в комок у стены, Азар сидела на стальном полу фургона. Дорога была неровная, фургон качало из стороны в сторону, трясло – вместе с ним тряслась и Азар. Свободной рукой она нащупала что-то вроде поручня и крепко в него вцепилась, другой рукой придерживала свой вздутый, напряженный живот. С каждым толчком машины живот подбрасывало; Азар с трудом дышала от его тяжести. По телу прошла жаркая волна боли, зародившись где-то у основания позвоночника; девушка ахнула и изо всех сил вцепилась в чадру. С каждым поворотом Азар швыряло о стену, на каждом ухабе, на каждой выбоине бросало к потолку – и она чувствовала, как испуганно сжимается во чреве ее малыш. Повязка на глазах промокла от пота.

Подняв руку, Азар вытерла влагу с глаз. Снять повязку она не осмеливалась, хоть рядом с ней в кузове фургона никого не было. В стенке у нее за спиной окошко – она нащупала рукой стекло, когда поднималась сюда. Что, если Сестра заглянет в окно? Что, если фургон резко остановится и Азар не успеет снова надеть повязку?

Что случится, если ее застанут с открытыми глазами, Азар не знала – и выяснять не хотела. Порой она пыталась себя убедить, что для постоянного страха, гнездящегося внутри, страха, с которым она уже сжилась и срослась, нет оснований: ведь на нее никто еще ни разу не поднял руку. Ей нет причин бояться Братьев и Сестер! Но есть еще крики. Крики сотрясают стены тюрьмы, разносятся по пустым коридорам, будят заключенных по ночам, прерывают их обеденные разговоры – и погружают в тяжелое, напряженное молчание, длящееся до самой ночи. Откуда доносятся эти крики, никто не осмеливается спросить. Ясно одно: это крики боли. Пронзительные вопли терзаемого тела, лишенного разума и души, всеми покинутого, раздавленного, дрожащего комка мяса, которому оставлен лишь один признак бытия – способность нарушать тишину. И кто знает, когда настанет твоя очередь? Когда тебя уведут по коридору – куда-то, где от тебя не останется ничего, кроме крика?

Из крохотного отверстия над головой доносился приглушенный шум просыпающегося города: открываются ставни, гудят машины, смеются дети, громко расхваливают свой товар уличные торговцы. Спереди, из кабины грузовика, слышались веселая болтовня и смех: один из Братьев что-то рассказывает, а Сестра пронзительно смеется. Эти звуки Азар старалась отсечь и сосредоточиться на звуках города – родного Тегерана, который уже несколько месяцев не видела и не слышала. Спрашивала себя, как изменился город сейчас, на третий год войны с Ираком. Затронула ли его война? Уезжают ли люди? Судя по шуму снаружи, не изменилось ничего: тот же многоголосый гул и гомон, те же беспорядочные звуки бедной и трудной жизни. А где-то сейчас ее родители? Мать, должно быть, стоит в очереди за хлебом, отец оседлал мопед и едет на работу… При мысли о них горло сжалось.

Азар запрокинула голову и широко раскрыла рот, ловя призрачное дуновение свежего воздуха. Вдохнула несколько раз – так глубоко, что закашлялась. Развязала тугой узел хиджаба под подбородком, дала чадре соскользнуть с головы. Она сидела, прижавшись спиной к стене, держась за поручень, стараясь поменьше трястись и качаться вместе с машиной, когда еще один приступ боли пронзил ее, словно огненным мечом. Азар вцепилась в поручень и постаралась сесть прямее. Мысль, что ребенок родится на этом железном полу, посреди ухабистой дороги, под пронзительный смех Сестры, привела ее в ужас: глубоко вдохнув, она крепче сжала поручень и постаралась сжаться сама, не дать хлынуть наружу тому, что переполняет ее изнутри. Нет, нельзя рожать, пока они не доедут до больницы!

Однако усилия были тщетны. Между ног словно что-то прорвалось, и щекотная влага потекла по бедру. В страхе Азар откинула чадру и начала кончиками пальцев ощупывать свои ноги. Она знала, что в какой-то момент у роженицы отходят воды, но плохо представляла, что должно произойти дальше. После этого – сразу роды? Или не сразу? А если это опасно? Она только начала читать книги о беременности и родах, когда за ней пришли. Немного не дошла до главы о водах, схватках и о том, что брать с собой в роддом, когда несколько кулаков заколотили в дверь. А потом на нее надели наручники и увели с собой – молодую женщину с уже обозначившимся животом.

Азар стиснула зубы; сердце отчаянно колотилось. Если бы рядом была мама! Мама, с доброй улыбкой, ласковым низким голосом объяснила бы ей, что происходит. Успокоила бы, сказала, что бояться нечего. Если бы у Азар осталось хоть что-нибудь от мамы – клочок платья, хиджаб, что-то, что можно сжать в руках! Тогда ей было бы легче.

А Исмаил? Исмаил сидел бы рядом, держал ее за руку и говорил, что все будет хорошо. Хотя сам был бы напуган до ужаса. Азар представляла, как муж смотрит на нее своими яркими карими глазами – так, словно хочет вобрать в себя всю ее боль. Собственную боль он переносил стойко, но боль жены повергала его в отчаяние. Когда она залезла на стул, чтобы оборвать виноград с высокой ветки, и упала, он едва не зарыдал, увидев, как она корчится на земле. Уложил ее на диван, сжал в объятиях и долго не хотел отпускать. «Я уж думал, ты спину сломала! – сказал он потом. – Если с тобой что-то случится, я не переживу!» И казалось, его тревога, его беспокойная любовь делает Азар неуязвимой и бессмертной, прочной, как гора. Глядя в глаза мужа, Азар верила, что с ней ничего не случится. Успокаивая его, успокаивала и себя.

А что сделал бы отец? Просто отнес бы ее на руках в машину и, как безумный, погнал в роддом…

Фургон резко затормозил, и Азар, выдернутая из мыслей, обернулась, словно могла что-то увидеть. Рев мотора умолк, но дверь никто не открывал. Азар торопливо затянула под подбородком узел хиджаба, накинула на голову чадру. Снаружи раздался пронзительный взрыв смеха, потом еще. Стало ясно: Брат рассказывает что-то забавное, а Сестры хотят дослушать историю до конца. Азар ждала, влажными от пота руками сжимая края чадры.

Несколько секунд спустя снаружи открылась и снова захлопнулась дверь. Послышалось звяканье: открывали замок. Цепляясь за поручень, Азар поползла вперед. Когда дверь отворилась, она была уже на пороге.

– Выходи, – приказала Сестра, застегивая на ее запястьях наручники.

Азар едва могла стоять. Брела во тьме рядом с Сестрой, шатаясь, как пьяная, чувствуя, как липнут к ногам мокрые штаны. Затем с нее сняли повязку – и Азар обнаружила себя в тускло освещенном коридоре с рядами закрытых дверей по обе стороны. У стен стояли несколько пластмассовых стульев. На стенах – плакаты с улыбающимися малышами и фото в рамке, на котором медсестра, приложив палец к губам, призывала к тишине. Сердце Азар радостно забилось: наконец она в тюремной больнице!


С этой книгой читают
В 1950 году в Риме появляется газета, плод страсти и фантазии одного мультимиллионера. Более полувека она удивляет и развлекает читателей со всех уголков света. Но вот начинается эпоха интернета, тираж газеты стремительно падает, у нее до сих пор нет собственного сайта, будущее выглядит мрачным. Однако сотрудники издания, кажется, этого не замечают. Автор некрологов имитирует страшную занятость, чтобы не работать. Главный редактор обдумывает, не
1635 год. Исландия – это все еще средневековый мир, где правят суеверия, нищета и жестокость. Ученые пытаются разгадать секреты единорогов, обыкновенные люди втайне поклоняются Деве Марии, по земле ходят мертвецы, а неугодные книги могут легко отправиться в костер. В таком мире живет Йоунас Паульмасон, поэт, целитель и ученый, осужденный на изгнание за еретические учения и распри с местными властями. В ссылке на пустынном острове он вспоминает, к
Автобиографическая трилогия «Из Ларк-Райз в Кэндлфорд» – ностальгическая ода, воспевающая жизнь провинциальной Англии Викторианской эпохи, рассказанная от лица девочки Лоры, выросшей в деревушке Ларк-Райз на севере Оксфордшира, а затем, еще подростком, устроившейся работать в почтовое отделение в близлежащем городке Кэндлфорд-Грин. Эти полулирические-полудокументальные воспоминания очаровывают искренностью повествования и простотой деревенских нр
1870 год. В штате Огайо идет перепись населения. Древняя как мир темнокожая старуха дремлет во дворике небольшого домишки. Скучающий переписчик фиксирует ее ответы на вопросы. Имя: Мариам Присцилла Грейс… бывшая рабыня. Родилась: в 1758 году, а может, и раньше, место рождения… Из памяти старухи поднимаются давно забытые воспоминания: с родовых врат, с собственного непроизносимого имени раскручивается причудливая спираль жизней мамы Грейс, наполне
Учебное пособие по дисциплине «История и философия науки»предназначено для аспирантов и соискателей специальностей 13.00.04 –«теория и методика физического воспитания, спортивной тренировки,оздоровительной и адаптивной физической культуры», 03.03.01 – «физиология». Посвящено философскому анализу науки. Рассматривается понятие науки в трех аспектах ее бытия, основные концепции современной философии науки, социальные функции науки, возникновение на
В учебном пособии рассматриваются научно-теоретические основы социальной педагогики, раскрываются специфика и структура профессиональной деятельности социального педагога. Пособие предназначено для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности «Социальная педагогика». Может быть полезно администрации образовательных учреждений, социальным педагогам и специалистам управления социальной защиты населения, работающими с несовершенн
В мире больших денег и власти хороших людей не существует. Я тоже не отношу себя к этой категории. Но я всего добился сам. Разные были методы, но я вижу эту черту, которую лучше не переступать. Наверное поэтому, когда перехожу дорогу конкуренту по бизнесу, меня одолевает чувство мести и правосудия. Я знаю болевые точки многих людей, и Матвей Ларин не исключение. Я изучил его досконально, прежде чем нанести ответный удар. Одна его ошибка может изм
После конфликта с руководством молодая учительница рисования Мок Хэвон возвращается из шумного Сеула в деревню, где она провела несколько лет в старшей школе и где живет ее тетя, и пытается переосмыслить жизнь. После яркого и насыщенного города заснеженные улочки кажутся тихими и уютными, а жизнь – размеренной и безмятежной.В стремлении найти новую себя девушка пытается отремонтировать гостевой дом, которым владеет родственница, но он, кажется, н