1. Для души
Шиповник бабы Нюры
В палисаднике нашего двора, под моим окном, рос небольшой куст декоративного шиповника. Из года в год, по весне, он распускался красивейшими цветками. Приятно было созерцать эту нежнейшую красоту. Но, как говориться, всё имеет свой срок и вот настала очередная весна, а шиповник не покрылся молодой зеленью. Так и стоял оголённый и засыхающий, среди буйства красок оживающей природы ….
И вот, каждое утро из соседнего подъезда, ровно в шесть двадцать утра, я в это время выходил на работу, стала приходить старенькая бабушка Нюра. Худенькая, скрюченная от болезней, она приносила ведро воды и выливала под шиповник. Мы пару раз пытались вразумить её, объясняя, что дерево умерло – ни в какую.… Только улыбалась и молчала, а утром опять приносила ведро и выливала. Пытались ей помочь, жалко было смотреть, как она тащит эту воду, не давала, опять беззубо улыбаясь.
Прошло пару лет, старушка продолжала упорно, поливать куст. Доходило до абсурда, шёл дождь, а она всё равно выходила с водой. Слава богу, зимой это не делала, но как только снег сходил, опять и опять…
И вот в конце лета настал момент, когда бабушка не вышла в своё утреннее время. Я вышел с подъезда, сел на лавку и закурил. Бабушки не было, как то неспокойно стало на душе. Докурив сигаретку, глянул на часы. Шесть двадцать пять… Работа, конечно, есть работа, но я все же зашёл в соседний подъезд. Жила она на первом этаже и дверь не закрывала, кого ей было бояться, все хорошо относились к ней…. Она умерла во сне с умиротворённой улыбкой на устах….
Бабу Нюру похоронили, приехал из Москвы внук, мы и не знали, что у неё кто-то есть…, ну да ладно, как говориться – не нам судить. Всё прошло благородно, почти все старожилы нашего дома присутствовали на похоронах, женщины немного поплакали, даже дождик небольшой всплакнул, когда закапывали старушку.
Прошло несколько дней, всё пошло своим чередом, но как-то было не привычно. Не зная зачем, выходя на работу, я набрал воды в ведро. В принципе не обременительно, с меня не убыло бы. И вот значит выхожу я из дому, и смотрю, наша вздорная соседка, Ксюша, тоже несёт ведро. Поздоровались, значит, мы и вылили воду под этот засохший шиповник. Так и повелось, всю осень поливали, то я, то соседка, а по вечерам еще и пенсионер с первого этажа…
После зимы, как только растаял снег, продолжили эту работу, поливали и поливали. В середине мая, корень шиповника сгнил, и куст упал…. Но из того места, где росло дерево, пробился росток.
Теперь мы не носим воды, и каждую весну наслаждаемся красотой цветущего куста. Так и называем его – шиповник Нюры.
Два одиночества
Мальчик Какибяк был странный мальчик, он ходил по базару и просил денежки у больших дядь и тёть. А странный он был лишь потому, что один глаз у него был голубого цвета, а другой – карего, почти чёрного, поэтому у людей он вызывал страх. Малыш знал, что он не такой как все, поэтому приходилось сдабривать свой неприятный вид – улыбкой. Какибяк удивлялся, почему люди так относятся к нему, ведь если посмотреть в профиль с одной стороны, то он был обаятельный голубоглазый мальчик, а если глянуть с другой – то тоже, весьма симпатичный кареглазый малый. И всё равно, люди отводили взгляд в сторону и, иногда, давали копеечку на еду, лишь бы отвязаться от навязчивости просителя, а иногда, давали подзатыльник, это уж как повезёт.
И у него не было друзей, все его на базаре сторонились. Даже пьяницы и грязные попрошайки не хотели иметь ничего общего с Какибякой. Вечером, после рабочего дня, он шёл домой и приносил своим родителям заработанные денежки. Они всегда были пьяные и часто били его, если им казалось, что мало Какибяк заработал. Если так случалось, то его запирали в кладовке и оставляли без еды и света.
Иногда Какибяк плакал от обиды в своей кладовке, но это он делал тихо и беззвучно, потому что, за такое, папа хлестал его шнуром от утюга…, утюга давно уже не было, а шнур остался…. Зато он был в тепле по ночам…, а какие там еще плюсы от семьи, он не знал. На улице ему часто встречались сверстники, они были чистенькие и пухленькие, и вечно торопились в школу. А вот Какибяке повезло, ему не надо было заниматься этой ерундой. Мама так и говорила, когда конечно получалось связать слова, «учёба – это амно на палочке!». Но, всё равно, почему-то, мальчишка хотел быть таким же, как эти пухляки.
Ещё у мальчика был один секрет, вечерами, под покровом темноты, он залазил на дерево и заглядывал в окно сорок пятой квартиры, находящейся на втором этаже. Там жила маленькая девочка и ближе к девяти, её родители включали телевизор с мультиками. Но не мультики привлекали внимание мальчика, а другое…, хотя мультики тоже. Папа девочки садился на диван и брал дочку на коленки. Рядом присаживалась мать и облокачивала свою голову на плечо мужу, взяв ладошку ребёнка в свои руки. Все втроем улыбались и что-то говорили при этом, и не смотря на открытую форточку, слов разговора нельзя было разобрать. Эта идиллия завораживала Какибяка…, он так хотел быть там, с ними…. Но он шёл домой, к своим родителям.
Однажды, Какибяку избили на рынке местные беспризорники, им надоело, что мальчику подавали «за глаза». И впервые, за долгое время, в синяках и порванной куртке, он шёл домой в середине дня. Дома его ждала хорошая взбучка от папки, ведь он почти не заработал, да ещё и куртку порвал.
Войдя во двор, он увидел, на детской площадке ту девочку, из окна. Она одиноко сидела на лавке и улыбалась, подставив ветерку своё лицо. Какибяк забыв про боль, от сегодняшних тумаков, подошёл к сидящей девочке. При солнечном свете от неё исходило какое-то необычное сияние.
– Привет! – прожурчал детский голосок, как ручеёк. Девочка повернуло лицо в сторону подошедшего мальчика. Глаза у неё были голубые и немного блеклые, что-то было не так с ними.
– Привет! – поздоровался Какибяк, немного смутившись за свою порванную одежду. Девочка была в красивом платьице, в белых сандалиях и с розовым бантом в русых волосах.
– А я тебя знаю…, ты тот мальчик, который сидит на дереве!
У Какибяка глаза расширились от удивления.… Как? Как она могла увидеть его в кромешной темноте из освещённой комнаты? Сердце учащённо забухало. – Как ты… увидела меня?
– А я и не видела, я тебя уже давно чую и слышу. Я слепая. – Просто ответила девочка, и только теперь мальчик увидел, что девочка не смотрела в глаза Какибяке, и вообще, зрачки постоянно у неё были направлены вверх.
– Ого! – то ли удивился, то ли восхитился мальчик, присаживаясь рядом, на лавку, к девочке. – Прям совсем не видишь? Ни граммулички?
– Совсем! – утвердительно ответила девочка, продолжая обворожительно улыбаться.
