Пусть каждый день для вас станет инсайтом
Маша вернулась домой. Она вошла в большую светлую спальню, площадью около тридцати квадратных метров и вспомнила малюсенькую квартирку, в которой она и ее семья ютились еще пять лет назад. Шестнадцать квадратных метров на троих сыновей и семь – для нее и мужа. Кухня была настолько миниатюрна, что обеденный стол мог принять не больше двух человек, поэтому кому-то из ее детей всегда приходилось есть возле раковины. А она в это время мечтала о большом доме с гостиной и столовой.
Маша села в кресло и обвела взглядом пространство, сделанное только под нее. Теперь не нужно было искать компромиссы и мечтать о каком-то недостижимом будущем, где она сможет жить в тех условиях, цветах и фактурах, в которых ей, Маше, будет комфортно.
Муж был не против, когда она попросила выделить в новом доме, который он начал строить, большую комнату для нее. Ее личное пространство – теперь оно у нее есть. Еще есть большая терраса, где она по утрам пьет свою чашку кофе и иногда делает гимнастику, и просторная ванная комната – также находящаяся только в ее распоряжении.
Все-таки мечты сбываются. Она убедилась в этом не раз. И стоило ведь это так немного: просто захотеть. Очень сильно захотеть.
Маша зашла в ванную и включила воду – хотелось полежать в горячей воде.
Она была глубоким интровертом. Не все, правда, в это верили, потому что в знакомой обстановке она становилась очень общительной, искрилась юмором и зажигала не хуже других. Однако, это никак не противоречило ее природе. Главное было иметь возможность скрыться в недрах своего пространства и восстанавливать внутреннюю энергию из тишины. Именно поэтому ей позарез нужно было свое отдельное, даже от мужа, помещение.
Открыв небольшой бар в «банкетном» углу своего жилища, она откупорила шампанское и налила бокал. Как же хорошо! Теперь она не боялась, что все это мимолетно. Она была уверена в том, что заслужила жить по своим правилам, в своем ритме и пространстве. Она много сделала для этого.
Было трудно, иногда невыносимо трудно. Она с ужасом вспоминала 2010 год, когда муж строил их первый дом, а она одна с тремя детьми, старшему из которых было всего 5 лет, задыхалась в Москве. Как сдавали нервы у них обоих, потому что не было возможности взять передышку, а дети день и ночь были на их плечах. Как она спорила с мамой, пытаясь отстоять свое право жить по собственному сценарию. Как падала духом, когда не хватало денег.
Много чего было. И единственное, что позволило ей не сдаться – это понимание, что горести временные, а радости вечные. Это ее кредо. Так она понимает жизнь.
Маша зажгла свечи, разделась и легла в ванну. В дверь постучали:
– Можно? – в дверях показался муж.
– Конечно, заходи. Как дети?
– Нормально, забрал их из школы, спрашивали, приехала ты или нет, – Глеб сел на край ванны и опустил руку в воду.
– Приехала, – Маша улыбнулась.
– Я им уже сообщил. Ты ужинать будешь?
– Конечно, сейчас полежу чуть-чуть и спущусь.
– Ладно, приходи. Через час садимся.
Когда-то она точно так же лежала в ванне, пытаясь спрятаться от детей и отдохнуть, но ей это не удавалось – ванная была совмещена с туалетом и сей факт сводил все попытки на нет.
Да, пожалуй, самым правильным решением был переезд за город. Это был прорыв. Именно тогда она смогла посмотреть на себя со стороны. Этот переезд стал точкой обнуления. Если в городе она чувствовала себя одной из заезженных мамаш, которой все сочувствуют из-за ее многодетности, то после переезда она вдруг поняла, что нет, она другая. Она свободная как это небо, она чистая как этот воздух, она сильная как этот дуб, она может все, как стихия, наполняющая каждый атом окружающего ее мира.
Тогда они потеряли многое – комфорт города, заработок в магазине, который Маша открыла в 2010 году, но обрели гораздо больше – себя. Они скинули с себя шелуху чужих мнений, образ жизни толпы, заезженное мышление. Пройдя через очень непростую стадию обнуления, они нашли себя – настоящих.
Теперь они не просто живут в своем доме, теперь каждый имеет все необходимое, чтобы быть здоровыми, развиваться и идти вперед. И это их победа.
Когда-то она вела дневник. «Немного необычный, – заметила подруга, когда Маша поделилась своими записями. – Издать не хочешь?»
– А где он, интересно?
Много еще вещей она не успела распаковать – сразу после переезда нужно было улетать на конференцию, а доверить это она никому не могла.
Маша накинула халат и вышла из ванной.
– Ну, где же ты, родной? – заглядывая в одну коробку за другой, она наконец обнаружила то, что искала: сто пятьдесят листов печатного текста сложенных в розовую папку с надписью «1 Съезд многодетных семей города Москвы».
Маша вспомнила, как по ночам, когда вся семья уже спала, она строчила на клавиатуре все новые и новые истории то ли выдуманных, то ли наоборот, самых что ни на есть реальных персонажей – тех, кто жил в ее голове, действовал, спорил, ругался, веселился, был ее частью. Ее, Машиной, личностью.
– Я так больше не могу! Уберите ее от меня! – Мозг в истерике метался по комнате. – Ну это же невыносимо!
– Умничка, что случилось? – Люба подошла к брату и обняла его.
– А-а, это он с мамой пообщался, – заметил Илья, – такая реакция только на нее может быть.
– Что, опять тебя придурком назвала? – усмехнулся Веселый.
– Ну что ты, Ум, уже б смирился давно, – попытался утешить брата Фил.
– Знаешь что, дорогая сестра, избавь меня, пожалуйста, от этого! Сегодня после долгой и нудной лекции о том, как правильно нужно жить, я услышал, что я беспросветный болван и ни на что не гожусь, – Умника все еще трясло. – Вас, кстати, тоже поминала.
– Веселый, метни харчи на стол, видишь, человеку плохо! Сейчас, Мозг, поедим, жизнь наладится. Хочешь, 50 грамм для снятия стресса? – Илье всегда казалось, что любая проблема отступит, если хорошенько и вкусно поесть.
И действительно, усевшись за стол и вкусив первую ложку вкуснейшего наваристого борща со сметанкой, Мозгу полегчало. «Ну и что, что кричит, ну и что, что гнобит. К черту! Главное, что здесь меня любят и ценят».
– Любась, ты вот скажи мне откровенно, – откинувшись на стул, начал Умник, – почему ты не стала видным деятелем?
