1. 1. Долгожданные встречи
Позавчера Сивуха зарядил Файдзу в лоб вместо приветствия, потому что, как выяснилось, Дробина только на следующий день после ухода Файдза смог объяснить окончательно протрезвевшему товарищу, что их фронтмен из группы-то ушел вообще. Навсегда. Эти объяснения наложились на то, что Сивуха после этого целый день смотрел в новостях, как красиво Файдз падает на того уёбка из клуба. Злость и обида на старого друга, так некрасиво поступившего со своими корешами, копилась, и в итоге к вечеру, увидев заваливающегося в гараж как ни в чем не бывало Файдза, соло-гитарист встретил его мощным ударом кулака.
Ошибка была осознана только тогда, когда Сивуха вместо ругани услышал сначала полный тоски стон «Пи-и-во-о!», а следом звук взрывающихся от удара об пол банок, пластиковую сетку с которыми Файдз выпустил из рук. В нос ударил густой, сладковато-горький запах безвозвратно уничтоженного напитка богов, и драться как-то расхотелось.
После короткого, но ёмкого диалога, было решено объявить перемирие и отправиться за новой партией, тем более, что Дробина задерживался на работе, и к его приходу они бы как раз успели всё убрать.
В магазине, из которого Файдз только что унес двенадцать банок темного, их встретили как родных, даже дали скидку, особенно когда два музыканта, подумав, решили взять еще и две бутылки виски. Скидка расширила финансовые возможности товарищей, и обратно пришлось ехать на такси — в руках унести все покупки было уже просто невозможно.
Они успели не только вернуться в гараж до прихода Дробины, но и устранить все следы пивопадения, а еще — послать на хуй какого-то плюгавого мужичка в деловом костюме, сжимавшего в руках толстую папку и искавшего «мистера Джастина Дейвиса-младшего».
Явившийся почти к полуночи Дробина вполуха слушая, что его кто-то там искал, выпил подряд две банки, махнул рукой и отрубился на том самом диване, где сейчас лежал Файдз. Посмотрев на спящего, два товарища перевели взгляд на внушительную батарею пакетов с алкоголем, вздохнули, вытащили из шкафа видавшие всякое матрасы и, кинув их на пол, тоже завалились.
Зато утром очнувшийся раньше всех Дробина взял организацию их попойки в свои руки, и просыпался Файдз от запаха еды и под звуки их первого альбома, рвущиеся из динамиков. И понеслась...
Файдз рассказывал им все, кроме, пожалуй, своих личных мыслей касательно Беса, потому как сам с ними не до конца разобрался. Но и смену хозяина у «Санто-Доминго» и спасение жопы владельца «Экзидиса» — всё это рокер живописал в таких красках, что аж у самого дух захватывало. Мужики слушали, восхищались и завидовали.
— Вот это приключение, вот это я понимаю - отдохнул!
— Ваще-то я работал, — поправил Дробину Файдз и едва успел уклониться от просвистевшей рядом смятой банки из-под пива.
— Это я вчера работал, а ты, сука, отдыхал, — наставительно покачав пальцем у него перед лицом, припечатал музыкант.
— Ты тока это, чё нас не звал? — Сивуха, привалившись спиной к столу и положив на ноги неподключенную гитару, с какой-то дикой скоростью перебирал по грифу пальцами, то ли вспоминая, то ли импровизируя, и через шланг от капельницы, второй конец которой был опущен в галлонного объёма кастрюлю, всасывал «котельщика» [1].
— Да мужики, ну оно вот... Ну первый клуб, он такой, был. Типа пристрелочное задание, ну вы понимаете. Ты вообще в говно был, когда я уходил, ну и не то чтобы планировалась там перестрелка.
— Да-а. Именно поэтому ты взял туда здоровенного мекса с железной рукой и шестиствольным пулеметом. Потому что не планировал перестрелку, ага-ага.
— Да оно само, честное слово! Мария там был нужен для морального устрашения, я когда рядом с ним стою — сам устрашаюсь, а Попадос должен был вообще от одного его вида обгадиться... Эх, да че уж. Ну, постреляли и постреляли. Но в «Экзидисе» вот вообще ничего не предвещало, клянусь, это все коп, — Файдз развел руками, Дробина тут же сунул ему в одну открытую банку пива, которую рокер приложил к все еще побаливающей шишке на лбу.
— Ладно, — вскрыв себе банку, бас-гитарист принялся смешивать в кружке пиво с виски, наплевав на все законы коктейльного дела и соединяя их в соотношении один к одному. — Но, в следующий раз нас зови! Мы двадцать один год назад, вот в этом самом гараже друг другу слово дали, что если помирать, так с музыкой и вместе! На первый раз мы тебя прощаем, но чтоб больше никогда, понял?
— Да понял я, понял, — махнул рукой Файдз. — Ток черт знает, когда там этот следующий раз будет. Грека спасли, бабла получили, детектив там че-то делает свое, ему, наверное, начальство жопу так навазелинило, что он...
Коммуникатор разразился противным верещанием, пробивающимся даже через забористые риффы их третьего — лучшего! — альбома, что играл по кругу последние четыре часа.
Файдз, сгребя адское устройство в ладонь, прищурился, в уютном гаражном полумраке фокусируясь на ярком пятне, и, удивленно хмыкнув, наконец принял вызов, заодно рукой показав, чтоб Сивуха сделал музыку потише.
— А-а-ал-ле?
— Готов пострелять в людей за пару баллонов экспериментальной наркоты?
Файдз на миг убрал коммуникатор от уха, еще раз на всякий случай глянув в экран. Это точно был детектив. Это точно был его голос, хоть и звучал заёбанным, в плохом смысле слова, до смерти. Но вот его вопрос...
« Да не, он наверняка просто сократил информацию до необходимого минимума. Лимит на буковки, любовь к циферкам, мать его...»
— Файдз? — привлек его внимание коммуникатор, и музыкант поспешно приложил его к уху, глядя на две пылающие энтузиазмом морды напротив.
— Конечно, да, но... Юр’ис, а ты точно коп?
Из коммуникатора раздался хохот Лары, почти заглушивший тяжелый вздох детектива.
— Точно. Никаких предварительных данных нет. Завтра с шести утра будь готов в любое время сорваться и поехать туда, куда я скажу. Всё свое бери с собой, на месте разберемся, что пригодится.
— А я мужиков своих возьму, нормально? — Сивуха и Дробина синхронно закивали головами, показывая большие пальцы рук. Юрис по ту сторону связи затих на долю секунды, потом коротко ответил — «Нормально» — и отключился.
— ЕЕЕЕ! Как в старые добрые времена! — Сивуха потряс гитарой в воздухе, и агрессивно всосал в себя еще порцию.
— А что это за чарующая голосом барышня там хихикала? — Дробина, расставшийся около недели назад со своей последней пассией, заинтересованно покосился на коммуникатор, что их фронтмен все еще сжимал в руках. Файдз, хмыкнув, бросил его на диван рядом с собой.
— Это Лара. Глазищи — во! Фигура — во! Жопа... Братан, её жопа это ну просто шедевр матушки-природы! И сбалансировала матушка-природа весь этот шедевр просто отвратительнейшим характером, — закончив экспрессивно жестикулировать, расплескивая пиво из банки, Файдз присосался к краю емкости, опорожняя её в два глотка сразу на половину.
