***
Он слонялся по замку, словно неприкаянный. Хотел напиться в погребе и понял, спустившись вниз, что не сможет взять в рот ни капли. Стоял на стене, моля ветер о том, чтобы заглушил тревогу в сердце. Нельзя было поддаваться воспоминаниям и оставлять Майю одну. А он, дурак, представил на ее месте Сиру. Сира ушла. И Майя ушла вслед за ней. В то место, куда безродному Мастеру без приличного панциря соваться не стоило. Только теперь Эль–Сириан был твердо уверен: совсем не девушка послужила причиной разрыва, а его глупое упрямство.
Он сам себя не узнавал: шутил над ней с серьезным лицом, выводил из себя раз за разом, все сильнее попадая в плен красивых темных глаз и ярких волос. Пленительной улыбки, которая, благодаря его каверзам и язвительности, на устах Майи стала мелькать так редко, что впору было продавать за золото или все сокровища королевства. Он глупел и глупил рядом с ней. Она превращала сурового Мастера Ключа в безнадежного капризного ребенка, требующего к себе повышенного внимания.
Тяжело вздохнув, Эль–Сириан поплелся к Андеиде на кухню. Молодой человек хотел справиться о самочувствии кухарки, поскольку после перемещения Майи та неважно выглядела. Дверь в башню болезненно заскрипела от удара мастерской ладони. А ведь сейчас в ней можно было держать руку Майи…
Андеида рассматривала что–то на бумаге, лежащей на столе. Она не обратила на появление Мастера никакого влияния – то ли обиделась, то ли всерьез увлеклась содержанием лежащего на столе клочка. Пристроившись позади кухарки, Эль–Сириан удивленно распахнул глаза: пусть оказавшийся у воспитательницы рисунок с большой натяжкой можно было назвать портретом, себя на нем Мастер все–таки узнал. И понял, о чем хотела все это время донести Майя. Ее волшебные крылатые люди, ангелы, должно быть, являлись там, в ее мире, героями сказок. Андеида наконец–то повернула голову в его сторону:
– Неужели и теперь не поверишь, что она полюбила тебя, а не Занна? Смотри, как красиво нарисовала.
– Как недоросль лапкой, – усмехнулся Эль–Сириан, пряча смущение глубоко в душе. Он не мог поверить в то, что только что сказала Андеида.
Симпатия – да. Желание расквитаться с ним за назойливость и чрезмерную язвительность – естественно, куда же без этого? Но любовь? А потом он припомнил, как дрожала девушка в его руках всякий раз, стоило взять инициативу в свои руки и зайти чуть дальше ее ожиданий. То, что он начинал в качестве игры, имевшей целью раскрепостить Ключа, в конечном счете сыграло с ним злую шутку. Теперь он не мог заснуть, не сжав ее в объятиях, а уж если случалась совместная ночевка, это и вовсе было пределом его мечтаний. Нет, нельзя было идти дальше. Он собирался стать ее верным рыцарем, который смог бы отпустить тогда, когда она попросит. А вышло с точностью до наоборот – бросил, когда она больше всего в нем нуждалась.
– Что ты стоишь деревянным истуканом? – будто прочитав его мысли, принялась отчитывать Андеида. – Она никогда не поступила бы, как Сира. Настолько чистое и невинное дитя, а ты так с ней обращался. Плут и разбойник, и за что только тебя Мастером сделали? Иди за ней! – грозно поднялась с места женщина. – И не возвращайся без Майи, слышишь меня?
Он долго мог бы оправдываться, что причиной к действию явились последние слова кухарки. Но нет. Им вторил и здравый смысл, и инстинкты, и предчувствия. Лишь упрямство продолжало стоять на своем, но его Эль–Сириан задвинул куда подальше. Путь до дворца предстоял неблизкий. Из своего замка Эль–Сириан выбежал, когда светило Рамбьеля близилось к точке зенита.
Запыхавшийся, жаждуший воды и отдыха Мастер подошел к замку в опустившихся сумерках. Перейдя ров по мосту, он был остановлен группой стражников, вооруженных щитами и мечами.
– Не велено! – рыкнул один из них, преграждая Элю дорогу.
– Я Мастер Ключа, – выровняв дыхание, пересохшими губами произнес Эль–Сириан. – И король Гарот прислал нам с хранительницей личные приглашения.
– Все, кто был приглашен, уже давно готовятся к балу, и только изможденные бродяги, выдающие себя невесть за кого, рвутся в бой на дармовые угощения! – загоготали стражники.
– Тогда что вы скажете на это? – зло прищурившись, спросил Мастер.
Меч засиял в его руке. Меч стал продолжением его самого, позволяя оттеснить мешавших пробиться к Ключу недругов. Когда добрая половина из них валялась на земле, охая на все лады, а Эль–Сириан смахнул рукавом выступивший на лбу пот, со стороны ворот показалась мужская фигура. К сожалению, узнать незнакомца Мастер смог лишь тогда, когда скорчился от боли, падая к его ногам.
– Занн… – прохрипел Мастер, кашляя кровью.
– Эль–Сириан, – ничуть не смутившись, приветствовал Мастера принц. – Ты припозднился. Мы ждали тебя раньше, вместе с просто Майей. А теперь извини: все свободные места в торжественном зале заняты. Хотя я знаю одно, которое непременно подойдет тебе. В темнице. Полежи там, пока отец с Майей решают проблемы государственной важности. Подумай о жизни. Я не дам тебе заскучать и для развлечения оставлю рядом парочку стражников. Спрячь свой меч, Мастер, не трать понапрасну драгоценную магию, – более жестко добавил принц. – Я прекрасно понял по лицу Ключа, кто является причиной ее грусти. Теперь, будь добр, не мешай. Я долго терпел. И если думаешь, что и на сей раз позволю тебе выйти победителем, глубоко ошибаешься. Унесите, чтобы не пугал честной люд! – распорядился Занн, проверяя действие заклинания крови. – И сделайте так, чтобы, когда он очнулся от кипящей боли во всем теле, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Время Мастера кончилось. Настало время перемен!
Наблюдая, как скорчившегося Мастера уносят стражники, Занн нахмурился. План отца ему был совсем не по душе, да и уверенности в согласии Майи на брак он не испытывал. Но жгучая ревность сделала свое дело. Сначала Сира, теперь и выбравшая Эль–Сириана девочка–Ключ. Что было в этом заморыше такого, чем не обладал он, настоящий принц?
Отогнав раздражающие мысли, он повернулся и зашагал обратно в замок. Отец, скорее всего, уже начинал бал. Осталось только узнать ответ Ключа. Хотя теперь Занн не сомневался: он добьется своего любой ценой.
***
Король улыбался, предвкушая отличное завершение вечера. Дверь только что закрылась за девушкой–Ключом, ушедшей от него с твердым намерением не соглашаться выходить замуж за Занна. Гарот ликовал: все складывалось даже лучше, чем он думал. Она не пошла на условия сделки и теперь, не имея на вооружении нефрита, никогда не сможет разрушить стену – уж он об этом позаботится. Король уговорил глупышку остаться в замке на ночь, и теперь можно было обернуть это время наилучшим образом. Мастера он почти сломал – спасибо сыночку, в кои–то веки проявил характер. Потом непременно стоит показать закованного несносного мальчишку девочке, которую тот поклялся защищать ценой своей жизни, вот только еще не решено до конца, лишить его этой самой жизни или сделать прямо на глазах у Ключа. Пока страдалица будет безутешно горевать, отвести ее к Занну, и пусть делает с ней все, что хочет. Воспротивилась быть законной женой – пусть становится еще одной любовницей, теперь это не имеет значения. Некому больше защитить ее. Мастер доживает последние часы. Животные остались на той стороне, и никогда условие падения стены не будет исполнено. Так что Ключу самое место валяться в ногах Занна. Надо же…променять его прекрасного сына на какого–то безродного наглеца! Кстати, о любовницах…
