Предзакатное кроваво-красное солнце нырнуло в облака. В сочетании с желтеющим небом и набегающими лёгкими серыми тучами майский вечер приобретал цвета и настроение лёгкого трепета и уюта, какие часто бывают в такие моменты.
Солнечный свет в облаках распался на тончайшие золотые нити, которые опустились на дороги, деревья, одетые в молодую листву, подчёркивая её свежесть и сочную дерзость. Свет мягко отражался от оконных стёкол и поигрывал на стенах домов. И только одна постройка, торчавшая гнилым зубом посреди довольно новых многоэтажек, выглядела в ласковых лучах заката удручающе скверно.
Старый деревянный дом противно скрипел, казалось, от любого дуновения ветра. Он больше походил на давно заброшенную дачу и все, кто заселялись неподалёку и в дом на другой стороне дороги, удивлялись, как эту лачугу до сих пор не снесли. Краска давно облупилась, только кое-где ещё угадывалось, что когда-то дом был покрашен в зелёный цвет. Крыльцо лишилось пары ступенек и грозило обвалиться. Ржавый козырёк сгорбатился и покосился. При всей своей запущенности казалось, что этот герой старины всё ещё жив и смотрит на массовую застройку вокруг сквозь очки треснутых оконных стёкол.
Новые жильцы многоэтажки с интересом поглядывали на этот заброшенный домик, но как только приближались к нему, их окутывало непонятное волнение, а потом все к нему привыкли.
– Почему они оставили эту труху да ещё и на видном месте? – высоко задрав нос спросила молодая мамочка и презрительно фыркнула.
– Говорят, владельца участка и этого дома не смогли найти, родственников пытались выловить. Хотели же по закону чтобы было, – отозвалась проходящая мимо пожилая женщина из тех, кто всегда и всё знают, особенно то, что касается чужой частной жизни.
Пацан лет трёх, самозабвенно до этого момента мучивший пластмассовую машинку в своих маленьких ручках с цепкими пальчиками, вдруг бросил свою игрушку и полез из коляски.
– Арсений! А ну хватит баловаться! – прикрикнула молодая мамашка.
Но мальчишка, лихо преодолев ремни своего «лимузина», спрыгнул на дорогу как-то неестественно по-взрослому и направился прямиком к заброшенному дому. Казалось, что его эта мрачная развалюха манит и не кажется угрюмой.
– Никакого сладу с ним нет! – воскликнула блондинка.
– Ему побегать хочется, – пожилая собеседница улыбнулась той самой всезнающей улыбкой, с примесью снисходительности к молодым.
– Арсений! – крикнула мамочка, – Я вечером расскажу папе, что ты не слушался!
– Мне кажется, что сын вас не слышит. – Пожилая женщина вдруг резко развернулась и странной, качающейся походкой пошла в одном ей известном направлении.
Мальчуган уже подбежал к скрипучей калитке и потянул её на себя. Блондинка замерла и зажала уши. Это всего лишь скрип ржавых петель… Но почему от него внутри всё похолодело и замерло, а сердце обдало щемящей тоской и ужасом? Нет, надо бежать отсюда!
– Арсений! – позвала мама сына.
– Ножовщик, – вдруг чётко произнёс в ответ ребёнок.
– Ч-ч-что? Что ты такое говоришь?!
– Он хочет поиглать! У него столько блестящих иглушек! – казалось, что сын не обращает на свою маму внимания.
– Где? Кого ты там увидел, Арсений? Там ведь никого нет!
– Там длузья.
– Ну всё, хватит, сын. Дома скажу папе, что ты не слушаешься.
Но мальчик весь ушёл в то, что видел, а ужаснее всего было то, что кроме него никто ничего не замечал, кроме мрачной развалины. Он ещё сильнее распахнул калитку и пошёл прямой наводкой к обвалившемуся крыльцу.
Материнский инстинкт взял верх над страхом. Блондинка подбежала к сыну и схватила его обеими руками.
– Пусти!!! – Закричал ребёнок и бешено забился у матери на руках, пиная её ногами и стараясь расцарапать ручонками. – Там длузья!!! Там доблый дядя!
– Арсений, да что с тобой?! Какой дядя? Какие друзья? Где ты их видишь?!
– Там! – Мальчик махнул в сторону деревянного дома.
Жухлая листва на участке зашуршала, хотя ветра в это время не было. Она шелестела, словно шипящая змея, которая говорит о своём приближении и скором нападении. Из дома послышался глухой треск, а затем детские голоса заполнили уши молодой мамы.
«Заходи к нам поиграть,
А устанешь – ляжешь спать.
Ножовщик к тебе придёт,
Сон он вечный принесёт.»
– Пусти! – взвизгнул ребёнок и с силой пнул ногой свою же маму в живот.
Руки сами разжались, но Арсений не упал, а спрыгнул на землю и с неистовым рвением утопал к дому.
– Арсений… Помогите! Хоть кто-нибудь! – закричала блондинка.
«Ножовщик к тебе придёт,
Сон он вечный принесёт.»
Глухой и призрачный детский хор отчётливо напевал в её голове свою жуткую песенку.
– Женщина, вам плохо? – Вдруг послышался мужской голос.
– А? Где мой сын? Где мой сын?! – Истерика поглотила молодую женщину.
– Вы потеряли сына? Тогда нужно в полицию.
– Он ушёл в этот дом! Он дрался со мной! Он… Откуда у него столько сил?!
– Сколько лет мальчику?
– Три года! Ему всего три года! Умоляю, найдите его! Он ушёл в этот дом!
Коляска, в которой сидел Арсений, вдруг сама по себе развернулась в сторону дома.
Мама закричала, в её голове зазвучал глухой голос сына с уже другой песенкой:
«Любит ножовщик детей,
Мама, просто заклой двель.
Дядю забелём с собой,
Луки от клови помой.»
Неравнодушный мужчина скептически посмотрел на дом.
– Как он туда залез? Маленький мальчик! Там ведь и крыльца-то нет.
– Не знаю, но уходите! Лучше уходите! – закрыв уши руками закричала блондинка.
– Да что у вас за истерика?! То найдите вам сына, то уходите. И что с вашими руками?
Прямо от кистей к локтям женщины сбегали ручейки густой красной жидкости.
Несчастная отняла руки от головы и затряслась в немом ужасе. Это была кровь. Страшнее всего было то, что она словно почувствовала кому это кровь принадлежала.
Детская коляска ни с того ни с сего двинулась с места и толкнула мужчину. Он не сразу понял откуда взялась такая резкая боль. Упав на траву, человек начал кататься по земле, его джинсы намокли и приобрели зловещий кроваво – коричневый цвет. «Транспорт» Арсения стоял возле него, утыканный острыми лезвиями.
«Дядю забелём с собой,
Луки от клови помой.»
Снова зашелестела трава, неведомая сила схватила и встряхнула мужчину, а потом онемевшего от боли и ужаса словно засосало в дом. Развалюха довольно скрипнула и замолчала.
Возле заброшенного участка с домом люди обнаружили молодую блондинку, с руками по локоть в крови. Недалеко валялась сломанная детская коляска. Страшнее всего оказалась находка в канаве, из неё достали маленькое тельце, искромсанное ножом. Это был Арсений.
На несколько лет дом словно замер, погрузился в благодатную для всех тишину. Больше не было никаких происшествий. Молодую несчастную женщину осудили за убийство собственного сына, но отправили её в сумасшедший дом, а не в тюрьму. Она так и не признала свою вину и говорила о чудовищном доме, детских голосах, коляске с острыми шипами.
