Россия, побережье оз. Байкал,
вычислительный центр глубоководного нейтринного телескопа NT-200,
недалекое будущее
Младший научный сотрудник Антон Скрупский откровенно скучал. В памяти заступившего на суточную вахту двадцатипятилетнего «эмэнэса» еще слишком яркими были воспоминания о недавнем, как стало модно говорить, «уикенде», проведенном с друзьями на базе отдыха «Сарминская» на берегу живописного залива Хужир-Нуге. Загодя снятые одноклассниками номера, правда, оказались из разряда «неблагоустроенных», то бишь с удобствами на улице, но зато электрифицированными и отапливаемыми. Да и питание, как выяснилось уже на месте, входило в стоимость проживания, так что жаловаться, в принципе, оказалось не на что. Зато – и это вполне искупало мелкие неудобства – имелись в наличии песчаный пляж, русская баня и обалденный вид из окна. Не самый, конечно, сезон, чтобы купаться в кристально-чистых водах знаменитого озера, но какое это имеет значение после определенной дозы горячительных напитков? Да и просто погулять по окрестностям интересно, чего уж там. А уж как на работу-то не хотелось…
Антон скользнул взглядом по мониторам, отображавшим текущий статус телескопа, и хотел было вернуться к приятным воспоминаниям, однако крайняя справа панель жидкокристаллического двадцатидюймового «корейца» внезапно призывно замигала красным «тревожным» окошком. Скрупский вздохнул. Ну вот, начинается! И почему всегда в его смену? Интересно, что на этот раз могло произойти? Снова, как в прошлый раз, сервак глючит? Или что-то случилось там, на почти километровой глубине, где сотни фотодетекторов, заключенных в способные выдержать глубинное давление стеклянные шары, уже двенадцать лет ловят атмосферные мюоны и прочие нейтрино высоких энергий? Если первое, то вопрос не к нему, а к местным компьютерным гениям. Если второе – то, в принципе, ему достаточно просто доложить по команде. Не самому ж в глубину лезть? Трехлетней давности экспедиция обоих «Миров» – событие, конечно, почти что эпохальное (и в этот раз не оплаченное знаменитым кинорежиссером Джеймсом Кэмероном, что характерно), но к ним ни малейшего отношения не имеющая. Чинить поврежденные подводные «струны» не его, Антона, забота. Да и чем их там могло повредить, собственно? Лезут же в голову всякие глупости! Не океан, чай, вражеские подлодки туда-сюда не шастают. Просто озеро, пусть и сравнимое со среднестатистическим внутренним морем.
Но глянуть картинку с одной из глубоководных камер перед тем, как готовить дежурную отписку об имевшем место за время дежурства происшествии, все-таки стоит. Так, сугубо на всякий случай. Поскольку случаи, так говорилось в том бородатом анекдоте, разные бывают.
Скрупский подтянул к себе противно проскрежетавшую по ламинированной поверхности стола клавиатуру и набрал команду, выводя на монитор картинку с подводной камеры номер тридцать восемь. По привычке потянулся к пачке сигарет, но вовремя вспомнил, что клятвенно обещал молодой жене (казенное слово «супруга» все еще резало слух) бросить. Да и начальство все «косее и косее» смотрело на курящих сотрудников, а терять место не хотелось. Если попрут отсюда, куда ему деваться-то? Просиживать штаны на теоретической универовской кафедре в родном Иркутске? Или пытаться на третьем десятке заделаться бизнесменом средней руки? Нет уж, увольте, лучше тут, пусть и без табака, зато с твердым окладом и на природе…
Вздохнув, убрал полупустую пачку – не удержался-таки на отдыхе, пока Машка не видела – в ящик стола. Вгляделся в монитор. Картинка шла вполне приличного качества – камеры закупались то ли в Японии, то ли в Штатах, таких подробностей он не знал. Вгляделся – и, что называется, откровенно отвесил челюсть.
Из мутной темно-зеленой глубины поднималось нечто огромное, геометрически-правильное, облепленное водорослями и внешне совершенно неопределимое. А уж размеры… Антон завороженно созерцал, как темная масса надвигается на камеру. Счетчик расстояния в углу экрана равнодушно отсчитывал оставшиеся метры. Десять… восемь… три…
Созерцал до тех самых пор, пока картинка не дернулась, будто получив хорошего пинка, и трансляция не прекратилась. Окошко подернулось черно-белой рябью, перечеркнутой равнодушным: «no signal cam. 38».
И только тогда он медленно протянул руку, нащупывая трубку внутреннего телефона…
* * *
Регония-2. «Избранники Рока».
Времяисчисление терранское.
Капитан Олгмар, сержант Каприс
В принципе, регонийские власти оказались сами виноваты в произошедшем, не один десяток лет назад заложив на родной планете бомбу замедленного действия. Не в прямом, разумеется, смысле – в переносном. Хотя иногда бомбы и на самом деле взрывались. Причем бомбы – или, если быть точным, взрывные устройства – почти исключительно самодельные, но от этого, увы, не становящиеся менее смертоносными…
Себя они называли «борцами за свободу Регонии». По крайней мере, так они именовались на страницах нелегальных сайтов, периодически появлявшихся в местной виртуальной сети. Неофициально же – просто «непримиримыми». Радикальная подпольная организация, почти что секта, главной идеей которой была абсолютная независимость планеты от федерального правительства. Если же говорить прямо, то попросту террористы, не желающие подчиняться кому бы то ни было, ни Центральному терранскому правительству, ни местным властям. Серьезность своих намерений «БСР» подтверждали периодическими «силовыми акциями устрашения» или терактами. Убийства чиновников, нападения на правительственные учреждения, взрывы заминированных гравилетов, припаркованных в людных местах… Часть терактов удавалась, часть – загодя предотвращалась местной госбезопасностью и терранской контрразведкой, которым за последние несколько лет удалось уничтожить почти все отряды «непримиримых». Причем уничтожить в самом прямом смысле слова, поскольку сдаваться террористы-фанатики не собирались, сражаясь до последнего патрона в магазине или джоуля в батарее…
