Василий Николаевич Торжецкий – начальник Паласовской дальности дорог – структурного подразделения Приволжского директората рельсов – структурного подразделения Центрального директората рельсов – филиала открытого акционерного общества «Российские железные дороги»1, а если пользоваться корпоративным сленгом – просто ТП-13, соответствовал занимаемой им должности всем своим внешним видом.
У него были крепкие длинные руки, солидный упругий живот, строгие, как полагается всякому начальнику, близко посаженные светлые глаза и кривая, переломленная грузом ответственности осанка. Возраст у Василия Николаевича тоже был для начальника ТП самый подходящий – 43 года, заключающий в себе достаточный опыт на железнодорожном транспорте, но в то же время неокончательную, сглаживаемую воспоминаниями о юношеской гордости, разочарованность в службе.
Заведённый заблаговременно будильник прозвенел в установленные 16:15. Через пять минут на многоканальном телефоне ТП-13 загорится красная лампочка и начнётся аудиоселектор, на котором как обычно ПД2 будут освещены все жестокие важные нарушения, допущенные Василием Николаевичем и другими ТП Приволжья на этой неделе.
Самыми серьёзными нарушениями будут, конечно, нарушения исполнительской дисциплины, которых за Василием Николаевичем на этой неделе насчиталось более пятнадцати. Не были ещё подготовлены отчеты о подписанных на прошлой неделе сделках, отчёты по суммам вынесенных штрафов, отчёты о состоянии безопасности движения, о количестве допущенных случаев брака, об исполнении плана капитального ремонта. И другие ещё отчёты, отчёты, отчёты…
Руководству нужны были только отчёты. А сама работа? Исполнение самих сделок? Очистка пути, полосы отвода, уборка мусора? А ремонт оборудования, испытания новой техники, проверка квалификации персонала? Но эта работа по мнению ПД должна была делаться сама собой. Делалась же она как-то предыдущие 100 лет. А вот отчёты о состоянии исполнительской дисциплины, которые еженедельно направляют в Москву – вещь важная. Пустая, но важная. Именно от неё зависит, снимется ли с ТП-13 объявленный ему очередной дисциплинарный проступок. Например, замечание с прошлого месяца, или выговор с позапрошлого; и ещё раньше тоже был выговор. А выговор до его снятия означает отсутствие премии. А отсутствие премии – невыплату большей части месячных денег, а это – чистый оклад. А оклад у ТП был… Об этом лучше не думать.
Лампочка замигала красным. Василий Николаевич откашлялся, приосанился и нажал кнопку подключения.
– ТП-13 на связи. Добрый вечер.
– Добрый вечер, Василий Николаевич. Ждём ТП-20 и ТП-8 – объявил голос секретаря.
– ТП -20 слушает.
– ТП-8 слушает.
– Добрый вечер коллеги. Рад всех слышать.
Василий Николаевич беззвучно усмехнулся в центр красной лампочки. В голосе ПД не было ни грамма радости.
– Буду краток. Об отчётах спрашивать не стану, жду всё установленным порядком. Сегодня на повестке дня «День охраны труда». Утром прошёл селектор с Москвой, и было дано поручение провести это мероприятие в следующую пятницу. Передаю слова московского руководства – «событие масштаба страны»! На всех дорогах, повторяю – всех, 23 января отменяются все виды работ и проводятся инструктажи и показательные программы, посвящённые охране труда. На каждый регион будет направлена комиссия из аппарата. Какой именно участок комиссия посетит, естественно, не разглашается. Примерная программа мероприятий будет разослана в субботу. Завтра до обеда прошу представить мне списки ответственных за организацию на местах.
– Но, Артём Дмитриевич, как же всё успеть? В ТП-15 девятнадцать участков. Я всех не соберу!
– Собирайте! И не пытайтесь задавать мне такие вопросы, сами знаете, что сроки устанавливаю не я. Итоговые списки по Приволжской ПД я должен передать в Москву до шестнадцати часов. Работаем, господа-товарищи!
– А как же снег? Выправка? У меня на пятницу три окна!
Василий Николаевич решил озвучить главный, мучивший всех вопрос.
– Переносим на понедельник?
– Василий Николаевич, ты соображаешь? Понедельник это уже двадцать шестое – у тебя срок отчётности – двадцать пятое. Не выполнишь план, сам знаешь, какие будут последствия.
– И как же быть? Выходить на работы в пятницу?
– Ни в коем случае! Ты же слышал, что я сказал. Проверка московская будет в пятницу! Ну что вы, ей богу, сегодня все как дети малые!
– Понял, Артём Дмитриевич.
Василий Николаевич отключил связь, откинулся на спинку кресла и стал медленными круговыми движениями массировать виски.
Душную, застеленную паром кухню не спасала даже открытая форточка. Небольшое деревянное окно запотело и по его старым, заляпанным в разных местах голубой краской стёклам, стекали быстрые прохладные капли. Такие же капли дрожа ползли по влажному белённому потолку и по золотому пластиковому ободку настенных часов в форме парусника. Любому вошедшему в эту кухню, захотелось бы тут же выскочить из неё на мороз и, наблюдая, как пар высвобождается из нагревшихся губ, глубоко вдыхать колкий, но свежий воздух.
Однако, Михаил Прохоров – машинист 7-го разряда автоматрисы АДМ №1270 Паласовской дальности дорог Приволжского директората рельсов в эту душную кухню вошёл смело, горделиво задрав подбородок. Да ещё и громко хлопнул ветхой деревянной дверью. Он сделал это намеренно с явным желанием того, чтобы жена, хлопотавшая над тремя кипящими кастрюлями, услышала и обернулась. Жена услышала и обернулась.
Михаил улыбнулся ей и легко, демонстративно небрежно, бросил на обеденный стол свёрнутый в трубку листок бумаги.
– Грамота! – пояснил Михаил на вопросительный взгляд жены и ещё более довольно улыбнулся. – За надлежащее обеспечение безопасности движения в период снегоборьбы.
Жена безразлично хмыкнула и отвернулась к своим кастрюлям. Что ей до его грамот – бумажки, которыми можно уже обклеивать стены в гараже. Муж нужен был сегодня дома, чтобы помогать готовиться к завтрашнему празднику. К его же, Михаила, собственному пятидесятилетию!
– Ну, Маш!
Михаил подошёл к жене, обнял её за плечи и уткнулся лицом в её влажную, прохладную от пота шею. Жена недовольно повела плечами, но Михаил только крепче сжал их.
– Голубцы, ммм…. Маш, ты золотая! Маш? Ну, виноват. Ну, прости! Ты ж знаешь, как оно бывает….
– Оно у тебя каждый день так бывает! То, проверка, то сетевое совещание, то разбор, то круглый стол… Сегодня этот твой «День охраны труда»! Только не вижу я, кто и как твой труд охраняет! Полночь за окном.
Жена всё-таки стряхнула руки Михаила со своих плеч и стала яростно натирать на мелкой тёрке морковь.
