Мудрецы говорят, что случайностей на свете не бывает в принципе. Даже то, что кажется случайностью, на самом деле часть чьего-то грандиозного, неизвестного тебе плана. Напрашивается вопрос: чьего? И пусть не говорят, что в тот вечер первого июня я оказалась у метро «Старая Деревня» случайно. Хотя я сама позвонила Маринке и позвала ее гулять, и сама же предложила ей пошататься по ларькам с музыкой, а «Старая Деревня» просто оказалась ближе всего к Маринкиному дому. И, конечно же, чисто случайно в тот день задул ветер с кладбища.
Итак, вечером первого июня мы с моей лучшей подругой Маринкой болтались по торговой зоне у метро «Старая Деревня» в поисках нового альбома группы «Манга», от которой у Маринки едет крыша в буквальном и переносном смысле слова. А лично я ничего конкретного не искала – просто хотелось побродить, на людей поглазеть, себя показать, расслабиться. Все-таки своего рода праздник – первый день лета…
Пока Маринка рылась в дисках и трепалась с продавцами, я расхаживала у цветочных ларьков и нюхала розы: сначала одни, потом другие, потом третьи. Все однообразно пахли подсахаренной водой. Ага, вот эта большая, багровая, с острыми загнутыми, чернеющими к краям лепестками, похожими на обгорелые свитки, пахнет по-другому – тягучей южной сладостью, похожей на низкие ноты виолончели… и чем-то горьким. Я принюхалась – горький неприятный запах усилился, нарастая, октава за октавой.
– Что это за розы у вас такие вонючие? – наконец не выдержала я.
Торговец, пацан в плеере, на вид не намного старше меня, разгадывающий кроссворд в бесплатной газете, поднял сонный взгляд.
– Ась?
– Разве вы сами не чувствуете? Ваши цветы пахнут гарью.
Запах дыма был сладковато-горьковатым, тревожащим. Мне вдруг подумалось, что если долго нюхать, то с мозгами может произойти что-нибудь забавное, но нехорошее.
– При чем тут розы, – сказала Марина. – Это оттуда. – Она показала в сторону Торфяной дороги. – Где-нибудь помойка горит.
Парень вытащил из ушей «ракушки» и встревоженно обнюхал свой цветник.
– Вот, опять повеяло!
– А-а… – Парень облегченно вздохнул. – Это не розы. Опять, блин, библиотека загорелась. Как ветер с кладбища, так здесь всегда гарью попахивает.
– Что еще за библиотека? – удивилась я. – Тут же промзона. Склады, заводы всякие. Откуда в промзоне библиотека?
– Раньше была, – добродушно пояснил парень. – Там, у Серафимовского кладбища. Ее давным-давно подожгли, лет десять назад.
– И что, она так и горит десять лет?
– Ага.
– Ни фига себе! Но почему не потушат?
– Я-то откуда знаю? Говорят, уже тушили, и не раз, а потом проходит неделя, и опять дым ползет. Да она не сильно горит… так, тлеет себе потихоньку. Там же подземные книгохранилища были, этажей, говорят, на десять в глубину. Туда года три никто не лазал. Я слышал, какие-то пацаны пробовали, потом их мертвыми нашли – задохнулись. В общем, построили вокруг забор и успокоились. А мы тут нюхай дым… Я неуверенно усмехнулась:
– Это уже не библиотека, а какой-то вулкан получается.
– Все вранье! – категоричным тоном сказала Маринка. – Пошли диски смотреть.
– За что купил, за то и продаю, – пожал плечами парнишка. – Не верите, сами сходите и гляньте. Пойдете через Торфяную дорогу, по грунтовке вдоль стройки, и упретесь в железные ворота. Тут на самом деле недалеко, минут пятнадцать. Только к библиотеке вас не пустят – там забором все огорожено…
