Марк Розовский - Драматургия в трех томах. Том третий. Комедии

Драматургия в трех томах. Том третий. Комедии
Название: Драматургия в трех томах. Том третий. Комедии
Автор:
Жанр: Пьесы и драматургия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2021
О чем книга "Драматургия в трех томах. Том третий. Комедии"

В третьем томе «Драматургии» Марк Розовский предлагает свои «Комедии» – как поставленные, так и те, что пока не обрели сценического воплощения. Здесь представлены тексты – старые и новые, ранее опубликованные и публикуемые впервые. Смех и ирония, по традиции, востребованы российской сценой и являются признаком живого и острого театра, берущего начало от Фонвизина и Грибоедова и устремленного в наше настоящее и будущее.

Завершая работу над изданием трехтомника, выражаем надежду на интерес театров к творчеству Марка Розовского, режиссера и драматурга, 85-летие которого грядет в 2022 году. Отмечаем также, что трехтомник «Драматургии» получил премию «Лучшая книга года» (2021) от «Литературной газеты».

Бесплатно читать онлайн Драматургия в трех томах. Том третий. Комедии


Марк Розовский

Драматургия в трех томах

Том третий. Комедии

Издание осуществлено при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

© Розовский М.Г., 2021

© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2021

* * *

Марк Розовский:

Если пару раз вы улыбнетесь…

(Вместо предисловия. Интервью издателю)

Я помешался на комедии… Как выдумать сюжет

самый невинный, которым даже квартальный не мог

бы обидеться. Но что комедия без правды и злости!

Н.В. Гоголь. Из письма Погодину

Комедия. Приказано смеяться!

М. Г. Розовский

ИЗДАТЕЛЬ. В третьем томе Вы собрали свои «Комедии». Сразу вопрос: а почему?.. Может быть, с «комедий» следовало начать? Была бы хорошая затравка!.. Или – сработала привычка к старому формату – юмор в конце книги, всегда «на закуску»?

АВТОР. Никоим образом. Комедийный жанр не только в театре, но вообще в искусстве – считаю самым сложным, самым труднодостижимым… Он – венец игрового типа мышления, вершина литературная и чисто духовная. Аристофан, Рабле, Свифт, Сервантес, Гоголь, Ильф и Петров, Булгаков, Эрдман, Горин – можно вспомнить еще десятки имен, ставших классикой иронического мировидения, – они создали шедевры, до которых не дотянуться. Даже самый Большой Серьез пронизан смеховой культурой. Она искрит у Шекспира и Чехова, то и дело обнаруживается у Достоевского… Между прочим, «Фауст» написан Гете в форме пьесы, поэтика которой точнее всего определима как ТРАГИКОМЕДИЯ. Все это я к тому, что в сравнении с образцами жанра мои «Комедии» в этом трехтомнике являют собой не более чем «уголок сатиры и юмора».

ИЗДАТЕЛЬ. Однако начинали Вы как писатель-сатирик.

АВТОР. Скорее как эстрадник. Не стесняюсь этого слова. Очень талантливые неординарные люди (см. мою пьесу «Дуэт из Москонцерта») работали в так называемом разговорном жанре. Не буду говорить об Аркадии Райкине – титане театра миниатюр, у него мы учились азам эстрадного искусства, а далее его феноменальной актерской технике. Многие «эстрадники» умели мыслить на сцене, озоровать, быть неповторимыми личностями. Я восторженно относился ко многим из них, видя уникальное мастерство, соединяющее свободу сценического изъявления с интеллектом и способностью к суперудачным импровизациям. Комедийное состояние звало к умному дурачеству, к раскрытию дара прямого общения со зрительным залом: придумыванию ребусных метафор и всяких формальных ухищрений. В эстрадной студии МГУ «Наш дом» я получил первые опыты сочинений для сцены. На авторских сборищах в веселой компании мы коллективно «бредили» в жанре миниатюр, изобретая новые формы и, как нам казалось, чередуя эксцентрические «находки» и трюки с ярой публицистикой и остротами на современные темы. До этого мы не без успеха пробовали себя в так называемом «капустничестве», – будучи от природы весельчаками, мы то и дело переходили за черту официально дозволенного, – но очень быстро поняли, что нам следовало отказаться от зубоскальства и мелкотемья, замахнувшись на серьезные сатирические обобщения, пытаться освоить импровизацию (самый сложный вид театрального искусства, как я считаю) и, главное, научиться строить любой сюжет с поворотом в конце. Мы учились друг у друга и уважали себя за умение «подавать репризу» и общаться с залом. Эта была наша школа, школа «Нашего дома». Здесь волей-неволей произошло мое рождение как драматурга. На дворе шел год 1962-й, когда я воспользовался потерей бдительности со стороны меня окружающих друзей, сел за стол и написал первую свою пьеску под названием «Целый вечер как проклятые». Сейчас ее смешно читать, но…

ИЗДАТЕЛЬ. Был успех?

АВТОР. Не то слово!.. Это была «бомба»!.. Зрители на премьере – балдели в шоке, смеялись и затихали, боясь пропустить что-то из текста… Актеры удивляли ритмикой звукоречи и выглядели законченными мастерами гротеска. После часового спектакля каждый раз клуб МГУ устраивал бурные «Диспуты о мещанстве» (наподобие тех, что происходили в 20-е годы), у нас выступали под стенограмму Виктор Шкловский, Григорий Померанец, Леонид Жуховицкий, Вадим Межуев, Игорь Ицков… Цвет мыслящей страны! Это было совершенно ново и показывало, что в студенческой среде люди думали остро и свободно. Официоз затрясся от происходившего в нашем театре. Рецензии написали выдающийся критик Константин Рудницкий и будущий министр культуры России Евгений Сидоров. Есть свидетельства, что пьеса привела в восторг Андрея Тарковского. Ее тут же поставили в Польше на телевидении, где она получила «Золотую маску». На Первом Всесоюзном фестивале студенческих театров «Наш дом» показал «Целый вечер» и получил звание лауреата, удивительно, но фрагменты этой пьесы по сей день исполняют с эстрады Александр Филиппенко и Максим Виторган…

ИЗДАТЕЛЬ. Чем все же объясняется этот успех?

АВТОР. Не мне рассуждать, но, вероятнее всего, наша тогдашняя публика впервые столкнулась с новым для себя театральным языком, а именно – с театром абсурда. Недаром в той же Польше один из критиков назвал меня «советским Ионеско». Это, конечно, было комплиментарным преувеличением, но тут интересно другое: моя пьеса выглядела рядовым открытием во времена «шестидесятничества», когда изобретение велосипеда и полет в космос оказывались, как сказали бы сейчас, в едином тренде. Время такое наступило!.. Умы рассвобождались, энергия клокотала, наив опережал все и вся, фантазия работала на двигателе внутреннего сгорания… цензура растерянно смолчала. А нам хотелось доказать, что мы не лыком шиты и кое-что умеем вершить самостоятельно. Причем в противовес убогому соцреализму с его фальшивой бытовщиной, несовместимой с фантазийным гротеском и условностями нового искусства.

ИЗДАТЕЛЬ. Что явилось толчком для написания первой пьесы, да еще в стиле западного «театра абсурда»?

АВТОР. В книге профессора Дживелегова приводились поразившие меня цитаты из драматургии Эжена Ионеско. Но подражания с моей стороны не было!.. Все проще: находясь в гостях, я услышал из соседней комнаты, где, видимо, происходило шитье, реплику, которую можно было посчитать ирреальной, между тем, она – совершенно бытовая…

ИЗДАТЕЛЬ. Что же это за реплика такая?

АВТОР. «Не держите иголку во рту!» Меня как молнией ударило, когда я это услышал. Оставалось продлить диалог, который казался гротеском, но имел абсолютно натуральную природу. Я стал прислушиваться к окружавшим меня разговорам, и сама собой получилась необычная пьеса, рожденная как бы из болтовни… Вот такой был первый опыт.

ИЗДАТЕЛЬ. Хорошо, подражания не было, но влияние Ионеско все-таки было?

АВТОР. И еще какое!.. Например, я всерьез думал, как гениальную его пьесу «Носороги» перенести в Советский Союз и назвать «Бараны», чтобы узнаваемость была полная. Слава Богу, я вовремя остановился, и сомнительный замысел остался в моей легкомысленной голове.


С этой книгой читают
Жанр этой книги трудно поддаётся определению.Сам автор считает «Штучки» и анекдотами, и фантазмиками, а ещё афоризмами, жизненными наблюденьицами, словом, это сама Жизнь, которую мы все проживаем и наблюдаем, но только самые талантливые из нас воплощают ее в мудрые, но без назидания, сентенции, анекдотцы, «Штучки», одним словом.
Что такое «изобретение театра»? Как это происходит? На какую «заоблачную высоту» должен подняться художник, чтобы зритель в зале забыл, что происходящее на сцене всего лишь игра? Знаменитый театральный режиссер Марк Розовский пишет об этом в своей книге. О том, что «если обыкновенный человек что-либо создал или сотворил, он тем самым приблизился к Богу». И о том, что надо верить в себя. Надо чувствовать себя Моцартом непрерывно – только тот, кто
«Сказки для Саши», которые написал драматург, режиссер и писатель Марк Розовский, – это поистине новые сказки нового времени: они предназначены для детей, которые сели за компьютеры еще до того, как научились обходиться без памперсов, которые смотрят на окружающий мир глазами Саблезубой Белки, Шрэка и Кунг-Фу Панды, но которые должны, просто обязаны различать добро и зло!Рекомендуются для первоочередного прочтения взрослыми: умными папами и мамам
Дон Нигро «Наш дом и сад в начале века… (Русская пьеса)/Russian play/2004». Семь актеров (4 женские и 3 мужские роли). Комедия, как «Чайка» и «Вишневый сад». 1900 г., российская глубинка, беседка в запущенном саду. Вдова, три дочери, писатель, врач, неудачник. Пронзительная чеховская пьеса. Американский драматург мог написать такую, лишь благодаря системе Станиславского, вжившись в роль. Шедевр.
Дон Нигро «Большое невольничье озеро/Great Slave Lake». Входит в сагу «Пендрагон-Армитейдж». Пять актеров (3 женские и 2 мужские роли). Гретхен и Маргарет, персонажи пьесы «Барбари Фокс». Им за сорок и у них пропадают мужья: отправились в Канаду на рыбалку, и с ни слуха ни духа. И вдруг появляется девушка, Бетти (возможно, именно она мелькнет в пьесе «В последний путь», которую вроде бы эти самые мужья, может, и один, обрюхатели.
Дон Нигро «Вдовствующая императрица в ночлежке». Диалог Анаис Нин и Генри Миллера, произведения которых отличались особой эротичностью. В основу пьесы положен реальный эпизод. Целесообразно читать после коротких пьес «Анаис Нин: В зеркальном лабиринте» и «Генри Миллер: О женщинах».
Дон Нигро «Европа после дождя/Europe After the Rain». Четыре актера (1 женская и три мужские роли). Наверное, черная комедия. Эпизод из жизни немецкого художника Макса Эрнста (1891-1976, дадаист, сюрреалист, первопроходец в техниках фроттажа и коллажа, автор романов-коллажей и Главный-среди-птиц, короче, одного из великих 20 века). И если творческая судьба Эрнста с самого начала складывалась неплохо, то в жизни он не раз и не два находился на гра
Миллионер Квинн Томпсон живет лишь мечтами о собственной яхте, на которой он собирается отправиться в плавание, чтобы избавиться от мучительного чувства вины из-за ошибок в далеком прошлом. И он готов на все ради исполнения заветного желания. Но решительный настрой Квинна исчезает, когда он знакомится с одинокой и несчастной Мэгги Дартмен. Казалось бы, у этих двоих, поглощенных своими переживаниями и заботами, не может быть ничего общего. Однако
Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности – художников, скульпторов, поэтов – порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорóво воспринимать
Вот так живёт себе парень, смутными воспоминаниями о волшебной ночи, с прекрасной девой. И не может вспомнить сон это или реальность. Мечтает о семье, жестоко обманутый однажды, уже не верит женщинам. Но какой сюрприз подготовила ему судьба.
Жизнь иногда, бывает такой жестокой и непредсказуемой. Совсем как у юной герцогини, горя желанием спасти мать, юная особа едва сама не стала жертвой стаи диких псов. Но откуда ни возьмись, молодой герой, выручивший её. Каково разочарование, что всё было зря. Сама чуть не погибла, а матери помочь не успела. И увы судьба на этом не остановилась, в своих изощрениях и злая мачеха отдала девушку, как чёрную служанку, незнакомому мужчине, от одного его