ПРОЛОГ
В кромешной тьме горит яркая желтая точка. Свет ее ровный и четкий. Она будто висит в темном пространстве, не давая ни освещения, ни ориентиров. Где верх, где низ – непонятно. Человеческий глаз может долго напрягаться, высматривая хоть что-то в этом мраке. Но вряд ли эти усилия увенчаются успехом. Человеческое ухо может прислушиваться, пытаясь уловить в этой гробовой тишине малейшую толику звука, и тоже потерпит фиаско. Тишина и тьма царствуют.
Но человек, это не только глаза и уши. Природа снабдила его множеством других чувств. Тело, обязательно, почувствовало бы легкую вибрацию, а обоняние рассказало о запахах, витавших в этом темном пространстве.
От этого сразу стало бы легче, потому что мы, люди, не можем без ориентиров. Нужен хотя бы один. Он позволяет надеяться и ждать, что вскоре что-то изменится, что-то произойдет. И, действительно. Словно по какому-то невидимому сигналу желтая точка замигала. Рядом с ней загорелась красная, потом – синяя, еще одна желтая. Постепенно мрак начал рассеиваться, уступая место видимому миру. Мир стал не только видимым. В нем появились и звуки. Что-то защелкало, застучало, зашуршало. Корабль ожил.
Прозрачный щиток криокамеры изменил свою структуру. От него пошло обильное испарение и через минуту он просто исчез. Густой туман стоял еще какое-то время, но и он растаял, представив на обозрение содержимое камеры.
Разбуженное искусственным интеллектом корабля существо открыло глаза и, взявшись за специальные держатели, попыталось принять сидячее положение. Это ему удалось. У потолка развернулось трехмерное голографическое изображение.
- Приветствую, Капитан.
- Привет, Юта.
Собственный голос показался еще не совсем пришедшему в себя после долгого анабиоза путешественнику слишком высоким, отчего рассмешил.
- Хорошее настроение? – голография моргнула.
- Извини Юта. Просто, мой голос. Он смешно звучит.
- Это последствия криосна. Скоро, все придет в норму.
- Спасибо. Я знаю. Надо немного повеселиться перед очищением.
Голограмма состряпала сочувствие.
- Приготовь мне горячий бульон. Думаю, он будет весьма мне кстати после этой процедуры.
- Хорошо Капитан.
Минут через сорок хозяин корабля появился в рубке.
- Как самочувствие, Капитан?
- Ужасно. Я чувствую себя, как проснувшийся беранг, наевшийся глины перед спячкой.
- Сочувствую.
- Лучше дай бульона.
- Это именно то, что мне нужно, - отхлебывая из пластиковой кружки горячее содержимое, произнес капитан корабля. - Спасибо Юта.
- Пожалуйста, Капитан. Объявлять данные?
- Конечно.
- Через двадцать восемь часов будем на месте.
- Это все?
- Пока Вы проходили очищение организма от пилопасты, я подготовила челнок и келинган.
- Отлично. Что еще?
- Уже получаю сигналы с планеты.
- Мы можем ее увидеть?
- Да.
Четкое изображение голубого шара возникло прямо в воздухе.
- Она прекрасна, Юта!
- Если провести сравнительный анализ по моим данным, то…
- Нет Юта, я о другом. Это нельзя измерить математически. Это может понять только душа.
- Ладно, - голос капитана прервал затянувшееся молчание. – Пока есть время, подготовь мне все данные по населению.
- Хорошо, Капитан.
_______________________________________
Кристально-чистую синеву неба Арктики нарушил падающий болид. Оставляя огненный след, он пронзил атмосферу планеты. Но вторгнувшись в надземное пространство, вдруг перестал гореть, превратившись в летательный аппарат необычной конструкции.
Свист, издаваемый объектом похожим на веретено, достиг земли, заставив насторожиться двух белых медведей нежившихся после обильной трапезы на солнце. Они подняли морды к небу. Втягивая черными носами морозный воздух, животные утробно зарычали. И будто услышав их серьезное предупреждение, объект, чуть-чуть не достигнув поверхности, резко затормозил. Зависнув так на некоторое время, он развернулся на 180 градусов и рванул стрелой в направлении солнца. Через секунду, незваный пришелец слился с ледяным горизонтом. Следующее его появление засекли японские радары на границе с Россией. Объект пересек ее и, не реагируя ни на какие предупреждения, скрылся в направлении Курильских островов. На претензии японцев, русские отказались признавать в неопознанном объекте своего разведчика, сославшись на недостаточность фактов. Более, появление странного объекта, не было зафиксировано нигде и ни кем.
ГЛАВА1.
- Больно? Потерпи еще чуточку.
Медсестра быстро наложила повязку на лоб подростка.
- Как же тебя угораздило?
- Это, сеструха, - пробасил пацан, кося глазами на слишком открытое декольте медсестры. – Плойкой прижгла.
- Ничего себе, прижгла, - хозяйка декольте удивленно покачала головой. - Придешь еще через три дня. Посмотрим, как твой ожог.
- Хорошо.
- Иди, уже. И сестренку не обижай. А то в следующий раз, другое место прижжет.
Подросток, пробурчав нечто вроде: «пусть только попробует», взял с кушетки рюкзак и еще раз стрельнув глазами на обтянутую белоснежным халатиком женскую грудь, вышел из процедурной.
- Анна Ивановна, - запыхавшаяся санитарка догнала шедшую по коридору ожегового отделения старшую медсестру Соловьеву.
- Что, Марина?
- Анна Ивановна! Вас главная искала, в процедурной, - сообщила санитарка.
- Я только оттуда. Видимо мы разминулись. Что она сказала?
- Ничего. Но злая! Жуть! – женщина округлила глаза.
- Спасибо Марина. Если увидишь ее передай, что я в перевязочной.
- Хорошо, Анна Ивановна.
Интересно, что за срочность, - подумала медсестра, продолжая свой маршрут по коридору отделения. В кармане затренькал мобильник.
- Да, я слушаю.
Гудки.
- Странно, - опять подумала Анна, изучая неизвестный номер, начинавшийся почему-то с трех нулей. Хмыкнув, она убрала телефон в карман своего халата и направилась дальше. У перевязочной ее уже ждали.
- Анечка! – расплылся в улыбке Афанасий Петрович, бывший учитель, а ныне пенсионер на заслуженном отдыхе. – А я вас заждался.
- Афанасий Петрович, но вам еще с утра было назначено.
- Нет, нет, нет, - пенсионер отрицательно замотал головой, имевшей жалкие остатки когда-то былой шевелюры. – Я только к вам, милая Анна Ивановна. Только вы, своими нежными ручками не делаете мне больно. Ваша коллега, как бы помягче выразиться, слишком груба, - он сделал театральный жест отчаяния, произнеся последнюю фразу практически шепотом.
- Ну, что с вами делать, проходите, - смилостивилась медсестра.
- Грасиэ джентиле, мио каро, - пропел старичок, хватая и целуя руку девушки.
- Афанасий Петрович! Прекратите!
- Ах, Анечка, где мои тридцать пять! Ох, я бы за вами поволочился!
Девушка рассмеялась.
- Отлично все заживает, через несколько минут сообщила она пациенту.
- Только благодаря вашим драгоценным и несравненным ручкам, милая Анечка. Мне кажется, Вы просто снимаете боль одним прикосновением. Нет! Просто сочувствием! Нет! Своей красотой! – обсыпал ее комплиментами старик.
