Первое из череды унижений, которые ей предстояло пережить за день, преподносило зеркало. Лана Харриет всегда знала, что в ней не так, и почему ей так тяжело живется. Но по утрам она не вспоминала об этом до тех самых пор, пока не заходила в ванную и не встречалась с собственным отражением. То как бы говорило ей: «Привет, это я, твой позор по жизни! Ну как, готова провести еще один чудесный день среди людей, которые тебя презирают?» Каждое утро Лана до последнего оттягивала поход в ванную, но, когда она все же туда заходила, у нее неизменно возникало желание запустить в шкаф-зеркало что-нибудь тяжелое и твердое.
Когда она заглядывала в зеркало, то встречалась взглядом с молодой женщиной с рыжими волосами, гладкой матовой кожей, длинными ресницами и блестящими зелеными глазами. На вопрос, что же в ее облике было не так ответ был прост – все. Все ее тело с ног до головы было не таким, каким должно быть у любого нормального человека. Но Лана не была нормальным человеком. Она была Дифференциалом. Или Другой, как больше любили говорить в быту.
Так называли людей с редким генетическим заболеванием, которое у Ланы диагностировали еще при рождении. Собственно, Синдром Дифференциальности относился к тем болезням, которую мог диагностировать любой человек, даже не врач, едва лишь взглянув на новорожденного малыша.
В мире, где все дети рождались с одним и тем же весом, ростом, размером головы и цветом глаз, Лана при рождении наплевала на все эти показатели.
Разумеется, с возрастом болезнь лишь прогрессировала. Лана выросла с рыжими волосами вместо русых, стройной и высокой. В возрасте 17 лет Лана переросла рост взрослой женщины в сто шестьдесят пять сантиметров. Однако никакой радости ей это не принесло. Лана чувствовала себя не больше, а меньше других женщин.
Самое издевательское в Синдроме Дифференциальности было то, что он не нес с собой никаких физиологических проблем. Ни болей, ни физической слабости, никаких либо других симптомов. Зато он дарил кучу проблем, когда нужно было взаимодействовать с окружающими.
Покончив с утренними ритуалами Лана оделась и вышла на улицу. Первой, кого она встретила, оказалась госпожа Ефросинья. Это была ее соседка по подъезду. Семидесятилетняя, уже отрастившая, как это положено в ее возрасте, горб, седая старушка. Для своего подъезда Ефросинья, пожалуй, была уникальной. Единственная, кто дожил до этого возраста, а потому не совсем точная копия других женщин в подъезде, а скорее их будущая версия. Посмотрев на нее, любая женщина могла узнать, какой станет, когда доживет до ее возраста. Какого размера будет горб, в каких местах выпадут пряди волос, а в каких появятся морщины. Любая женщина, кроме Ланы.
Пожалуй, Ефросинья ненавидела Лану еще и за это. Для нее, видать, было оскорбительным то, что для Ланы она не была примером и не вызывала абсолютно никакого интереса. Каждое утро Ефросинья встречала Лану на скамейке у подъезда и одаривала презрительным взглядом, а порой и каким-нибудь оскорблением. Не промолчала она и сегодня.
– Глядите-ка! – проскрежетала старуха, – Вылупился, утенок наш гадкий. Ну, иди, иди, мозоль глаза добрым людям!
Лана на это ничего не ответила и вообще сделала вид, что не услышала Ефросинью. Она просто прошла мимо и направилась к автобусной остановке.
Повсюду на нее косились мужчины – ростом сто семьдесят четыре сантиметра с темными волосами и щетиной; и женщины – шатенки с бледными пухлыми губами. И те и другие обладали карими глазами. Неприятнее всего было видеть, как взрослые, веля своим одинаковым сыновьям и дочкам не смотреть на Лану, сами исподлобья поглядывали на нее.
Вскоре Лана села в автобус полный таких же одинаковых людей.
Отличались они лишь прическами, но и тех было не больше десяти видов, причем повторяемых точь-в-точь. Выделяться не модно – это знал каждый. Будешь выделяться – станешь объектом насмешек. Как Дифференциал.
Раньше Лана пыталась носить какую-нибудь стандартную женскую прическу. Пробовала ходить с конским хвостом, косой или пучком. Однако при этом она чувствовала себя еще большей уродиной. В конце концов она решила, что прическа не сделает ее похожей на других и стала ходить с распущенными волосами. Не то что бы она чувствовала себя от этого более красивой, но, по крайней мере, более свободной. Да и какой смысл пытаться встать в строй, из которого тебя вышвыривают пинками и толчками?
Когда она проехала примерно полпути, в автобус зашла старушка – вроде Ефросиньи, но чуть помоложе. Лана встала и предложила ей сесть на ее место, но бабуля отказалась со словами:
– Сиди уж, коли сидела, голубушка. А то, не дай Боже, сяду, да заражуся.
Один из самых популярных и глупых мифов про Дифференциальность, гласил, что ей можно заразиться. Несмотря на то что медицина во всем мире официально признала это заболевание сугубо генетическим, среди народа бытовало мнение, что малейший контакт с Дифференциалом, может сделать человека Дифференциальным. Лана поражалась тому, что кто-то может верить в подобную чушь. И уж тем более верить в то, что Дифференциальность можно подхватить воздушно-капельным путем. Она слышала, что в некоторых странах законодательно заставляют Дифференциалов носить ватно-марлевые маски. Там, где она жила, такого не было, хотя некоторые политики пытались протолкнуть такой закон.
Примерно через полчаса Лана добралась до своего рабочего места. Офис компании, в которой она работала, находился в небольшом бизнес-центре на периферии города. Это была маленькая строительная фирма, которая занималась в основном частными застройками. Лана работала в ней архитектором.
Окончив университет (что далось ей потом и кровью), Лана больше полугода находилась в поисках работы. Никто из рекрутеров не говорил ей, что отказывает из-за ее болезни, но это было очевидно. Наконец, в один прекрасный день, Лана поклялась себе, что получит работу любой ценой. На собеседовании она не умолкала, расписывая себя в лучшем свете, не давая рекрутеру вставить слова и предвосхищая его вопросы. В конце она предложила отработать неделю бесплатно и выполнить несколько пробных заданий.
– Бесплатная стажировка незаконна, – сказал Росс Горин, ее будущий начальник, – Я не имею право вас просто так эксплуатировать. Это может вылиться в серьезные проблемы для фирмы.
– Конечно же, это гораздо опаснее, чем дискриминировать кандидатов из-за неизлечимой болезни. Которая, между прочим, никоим образом не может повлиять на работу.
– Я не говорил, что отказываю вам из-за болезни.
– Тогда назовите другую объективную причину, почему я не подхожу. Ниже требований, чем у вас нет ни в одной вакансии на подобную должность.
