Это школьная повесть о девочках и мальчиках конца шестидесятых, о любви и дружбе, об учителях и одноклассниках, одним словом о школе, где любят и дружат, где шутят и смеются, где обижают и обижаются.
А если кто-то обижает – значит внутри сильная боль. И он еще не умеет справиться и потому отвечает резко, когда можно промолчать. А ссорятся?! Это тоже от любви. А как переживают друг за друга?! И это все – любовь!
Она витала в коридорах, кабинетах, спортзалах и, конечно, в актовом зале, где все высвечивалось и искрилось. Там бушевали страсти в маленьких и неокрепших душах влюбленных школьников, а также в их друзьях, переживавших за этих влюбленных, как за себя.
Дружба – любовь, все перемешано и как это отделить? И надо ли делить, может лучше так и оставить дружба – любовь, это то, что нас связывало, а может и сейчас, иногда, связывает во взрослой жизни, но уже с другими людьми. Все это нам дорого!
Ты прости, что пишу,
Ты прости, что спешу,
Слишком мал человека век!
Ты прости, что приду
И прости, что уйду,
Дорогой ты мой человек!
И вот передо мной школа, в прямом смысле – новая! Ее только что построили, она самая современная и большая в нашем городе. Находится она в другом районе, там, где живет моя старшая сестра, она то и рассказала про нее. Я была не уверена, что меня возьмут.
– Это же другой район?!
– Ну и что? C таким аттестатом, как у тебя, с руками оторвут!
И я поехала подавать документы в девятый класс новой фешенебельной школы.
– Да, у вас такие оценки! А по математике все пятерки! Мы вас возьмем в самый лучший в 9 «А»! Любите математику?
– Да! – растерялась я, не ожидая такой бурной и радостной встречи.
И вот я – ученица лучшей школы.
– Меня взяли в самый сильный математический, класс! – сказала я с гордостью.
– Ну, я же говорила! – довольно сказала моя сестра. Тогда мне было еще непонятно: чем она так довольна?! Ведь сестра относилась ко мне как старуха Шапокляк: постоянно вредила. А тут вдруг такая радость у нее? Только потом я поняла! Рядом со школой находился детский сад ее детей. Поэтому сестра могла меня использовать в роли няньки целых два года! Все встало на свои места!
В новой школе создали пять девятых классов от «А» до «Д», и ни одного десятого. Ведь именно мы, девятиклассники, должны были стать первым выпуском этой школы. Из пяти классов – два математических, один с изучением химии и два обычных, с домоводством и электротехникой.
В математические классы набрали самых сильных «хорошистов», тех у которых были только пятерки по математике. Самые сильные и способные – 9 «А».
Я очень гордилась, что попала в этот класс, но когда я пришла, то была сильно удивлена. Большинство мальчиков были как на подбор: статные красавцы, остроумные, обаятельные, с улыбающимися лицами и хорошим воспитанием.
Зато девочки… Такую разнокалиберность невозможно и придумать, даже если сильно захотеть. Девочки были такие разные, что и описать невозможно. Если бы устроили в нашей стране выставку коллективов по разнокалиберности людей, мы бы заняли первое место.
Среди всех выделялись две красавицы с девичьими фигурами, одна была средняя, другая покрупней. Средняя в наше время считалась девушка с ростом метр шестьдесят, примерно, как Венера Милосская. Таких было большинство. На физкультуре, кто ниже ростом, стояли в хвосте, а кто выше – в начале строя.
Третьей была миловидная дама с тонкой талией, очень широкими бедрами, большой грудью и взрослым лицом, походившую на молодую кормящую маму с парочкой детей. Мила всегда была готова к ответу, с удовольствием шла к доске, слегка покачивая бедрами, стараясь не задеть ими края соседних парт. Она часто блестяще отвечала, грамотная и взрослая, и даже учителям было неудобно на нее смотреть и лишний раз спрашивать. Казалось, что она к нам в класс попала по ошибке. Позже я слышала, что Мила поступила в Ленинградский институт и рано вышла замуж, хотя по внешнему виду она должна была быть там давным-давно. Счастья тебе, милый человек!
За ней на парте сидела такая «крестьянка»: широкая и скуластая, с русыми жидкими косичками. Рядом с ней корпела тихая, маленькая «кнопка» с правильными чертами лица, но ничем не примечательная, может быть, только тем, что стояла последней в строю.
Сзади меня сидела Лана, девочка с большими красивыми глазами, но в сильных очках, портящих ее лицо. У Ланы было хорошее чувство юмора, и она умела дружить. Мама ее работала врачом, и жили они недалеко от школы. Однажды Лана пригласила меня в гости, и я увидела их большую современную квартиру, и одна из комнат детская, ее и брата. Мне так понравилось, что у них своя комната с двумя кроватями и письменном столом. У меня не было ни своей комнаты, ни письменного стола, и я позавидовала белой завистью своей однокласснице. Лана стала фармацевтом, в институт ей было нельзя из-за плохого зрения, и она окончила училище. Позднее мы подружились уже во взрослой жизни, а когда болела мама в течение нескольких лет, то она всегда выручала лекарствами. И не только меня. Спасибо тебе, дорогая!
Мне нравилось, что в классе учились все умные и способные ребята, и среди девчонок не было ни вражды, ни зависти, а дружелюбное, приятное общение. Конечно, каждый в классе был личностью с незаурядными способностями, но все это было не на показ.
Нашу благолепную тишь да благодать нарушали математик, остряк с первой парты, по прозвищу Рожок, и я, Инна, со своим острым язычком. Я давала отпор всем, по поводу и без: иногда шутя, иногда всерьез. Остальные были похожи на улыбчивых наблюдателей, всегда поддерживающих шутку.
Особенно я запомнила Гену, был он среднего роста, хорошо сложен, черненький симпатичный, но выделялся он не этим. А тем что часто улыбался широко и открыто, и вид у него был радостный и счастливый. Генка всегда откликался на наши шуточки и смеялся со всеми весело, но сам никогда не шутил, и веяло от него счастьем и добротой. И еще он немного смущался, когда смеялись над кем-то, как будто ему было немного неудобно за эту ситуацию, но смешно. Классный был парень! Говорили, что стал он военным и погиб молодым. А может это только слухи? Точно не знаю.
К сожалению, на мое поколение выпало немало войн. Это и афганская война, и две чеченских, и столкновение на Даманском полуострове, когда мои ровесники там служили. Обидно что, спустя несколько лет, Даманский, из-за которого были постоянные ссоры и бои, подарили Китаю. Так за что же гибли мои ровесники, защищая его?! Кроме войн случилась еще чернобыльская катастрофа, где работал и погиб наш однокашник и мой школьный друг.
