1. Пролог
Андрэс
– Убери руки! – раздался раздраженный женский голос, и я обернулся в поисках его источника.
– Да ладно тебе, сладкая, не вредничай, – мерзко похрюкивая и слащаво улыбаясь ртом, в котором явно недоставало несколько зубов, ответил девушке весьма перепивший мужик. – Уверяю, тебе понравится! Предпочитаешь погрубее или с тобой нужно быть нежным?
Такие типы всегда раздражали. Самодовольные, жалкие создания, уверенные в своей безоговорочной неотразимости, и плевать, что изо рта смердит так, будто в него кто-то насрал.
Цокнув, одним глотком опустошил стакан с паршивым пойлом и поднялся с лавки.
– Андрэс, решил предложить свою кандидатуру? – усмехнулся Эйтан, закидывая в рот кусок вяленого мяса.
Фыркнув что-то невнятное, я направился к похрюкивающему от переизбытка спермы хряку.
– А ты как предпочитаешь? Погрубее? – схватил я его за потную руку и одним резким движением завернул за спину до характерного хруста. – Разве нельзя быть чуть вежливее с дамой? М? Может быть, она была бы более приветливой.
– Сукин сын! – взвыл пьяный мужик, согнувшийся под прямым углом.
Дернув его конечность выше, получил в награду новый болезненный вой.
– Пусти! – ревел он. – Пусти, ублюдок!
Не сводя глаз от привлекательной рыжеволосой девушки, улыбнулся ей и подмигнул. Чертовка действительно была хороша собой. Неудивительно, что нашла проблем на свою подтянутую задницу. Красивое личико с высокими скулами и выразительными изумрудными глазами в обрамлении черных густых ресниц, пухлые губки бантиком, соблазнительная фигура с налитой грудью и округлыми бедрами, скрытыми под простеньким, но идеально сидящим платье с корсетом, и длинные рыжие волосы, рассыпающиеся непослушными волнами.
С такой я бы и сам не прочь провести время…
Прекрасно зная, какое влияние оказываю на противоположный пол, уверенно расправил плечи.
Покинув дом несколько лет назад и отправившись с другом в путешествие, мы отметили, что человеческие женщины очень остро реагируют на нас. Причиной была горячая натура, ощущение силы или, может, просто моя привлекательность, но я упивался вниманием противоположного пола, развлекаясь и мысленно посмеиваясь каждый раз, когда очередная легкая добыча задирала передо мной юбки.
– Ты не сказал “пожалуйста”! – фыркнул я, рывком ставя его на колени, перед пострадавшей девушкой. – И еще, полагаю, следует извиниться перед этой очаровательной красавицей.
Вновь сжав уже посиневшую руку, я потянул за нее, и придурок взвыл от боли, лихорадочно утыкаясь лбом в землю.
– Простите! Простите меня! – захлебывался он соплями.
– Прощаешь? – прикусив губу, наблюдал за непроницаемым лицом девушки.
“Он ее так напугал?” – промелькнула мысль, в противном случае я не понимал причин такой холодности.
– Отпусти его уже, – закатила глаза незнакомка.
– Как скажешь, – усмехнулся я, оттолкнув несчастного идиота в сторону. – Проваливай, пока вторая рука цела!
Не прошло и нескольких секунд, как горе-любовника сдуло ветром, а моя сегодняшняя цель отвернулась, откинув рыжие волосы за спину и намереваясь уйти.
– Даже спасибо не скажешь? – поймал я ее за запястье, в попытки остановить.
“Да какого черта происходит? Эй!” – возмутился мысленно, привыкший, что женщины штабелями падают к моим ногам.
– Я бы и сама справилась. Зря вмешался! – хмыкнула она. – А теперь убери от меня свои руки, пока тебя не постигла участь этого дурака.
– Дерзкая, – хохотнул я, подходя ближе. – И все же, как столь хрупкая красавица смогла бы совладать с пьян… – запнулся на полуслове, распахивая от неожиданности и шока глаза, когда ощутил руку девушку.
Она впилась пальцами мне в пах, и это действие явно не имело ничего общего с желанием узнать, насколько я искусен в любовных утехах.
– В последний раз предупреждаю, убери от меня лапы, демон, – сверкнув зеленью во взгляде, зашипела незнакомка. – Если, конечно, не хочешь, неожиданных изменений в штанах!
– Ведьма? – хохотнул я, но уже не так весело, как прежде. – В самом деле?!
– В самом деле! – передразнила она, прикусив нижнюю губу, отчего мой взгляд сместился к ним, и появилось навязчивое желание почувствовать их вкус. – Так что, отпустишь меня или хочешь еще поиграть? М?
– Я дорожу своими яйцами, – хохотнул в ответ и, отпустив ее запястье, поднял руки демонстрируя повиновение.
– Жаль, – наигранно вздохнула рыжая колдовка. – А то для зелья не хватало ингредиента. Видимо у тебя и мозги все еще на месте, рогатый. Будем прощаться, – грациозно отвернувшись, незнакомка направилась в сторону леса, а у меня едва ли колени не подогнулись.
Смотря ей вслед, не мог оторвать глаз, впечатленный и заинтригованный этой необычной красавицей.
– Стой, как тебя зовут? – шагнул я за ней, но вовремя остановил себя, решив не провоцировать.
– Тебе незачем знать, – кинула она равнодушное через плечо.
– Может… может, прогуляемся? – предпринял я новую попытку, отчаянно не желая отпускать ее, ведь не уверен, получится ли найти ее вновь.
– Тц… Не имею ни малейшего желания тратить время на рогатого ходока, не способного держать свои желания в штанах, – усмехнулась она. – Отдыхай, малыш, в следующий раз повезет больше!
2. 1. Ноги в руки и вперед
Киора
– Вернулась наконец-то!
Стоило переступить порог своей маленькой, но очень милой и уютной лавки, первый этаж которой был отведен для приема заказов и работы в целом, а второй для проживания, как на меня тут же уставилась пара ярко-зеленых глаз вредного, временами излишне заносчивого и часто невыносимого фамильяра.
– Я тут места себе не нахожу! Уже весь извелся! – убивался он, дергая кончиком своего хвоста. – Ушла и пропала!
Была бы его воля, он бы еще лапу к сердцу приложил, делая вид, что у него сердечный приступ.
– Что? – хитро прищурившись, я кинула взгляд на того еще актера, – Продрых полдня, а потом есть захотел, а меня нет, да?
– И ничего от тебя не скроешь, – кошачья морда скисла, ведь столь мастерский спектакль был оставлен без рукоплескания зрителей.
– Кай, – вздохнула я, улыбаясь, – ты такой прожорливый…
– Я? – ахнул котяра. – Погоди, – засеменил он за мной, – я? Прожорливый?
“Сейчас снова начнет придуриваться”, – мысленно хихикнула, не выдавая своих эмоций.
– Да как ты… Да как у тебя язык только повернулся такое сказать? – возмущался комок иссиня-черной шерсти. – Возможно ты забыла, – нотки в его голосе приобрели оттенок обиды, – но я твой любимый котик! Единственный и неповторимый! Неужели тебе жалко для меня несчастный кусочек хлебушка?
– Хлебушка? – я ахнула от столь наглого заявления. – Ты когда хлеб в последний раз ел, усатый?
– Не помню, – буркнул Кай. – Это все потому, что ты мне его не даешь. Жадничаешь мне, несчастному.
