Валерий Анишкин - Две пьесы о любви. Век XVIII, Век XX

Две пьесы о любви. Век XVIII, Век XX
Название: Две пьесы о любви. Век XVIII, Век XX
Автор:
Жанр: Пьесы и драматургия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Две пьесы о любви. Век XVIII, Век XX"

Две пьесы о любви. Но если пьеса «Сенатский секретарь, или Тайна императрицы» рассказывает о любви двух молодых людей времён Екатерины II и сложных перипетиях, приведших к счастливому концу, то пьеса «Любовь в лихие 90-е» повествует о судьбах и любви людей в непростое время перестройки, которые нашли свою любовь и обрели счастье. Любовь способна завладеть сердцем другого человека, и тогда становится неважно, кто он и откуда. Любви не страшны ни расстояния, ни разный политический строй.

Бесплатно читать онлайн Две пьесы о любви. Век XVIII, Век XX


© Валерий Георгиевич Анишкин, 2020


ISBN 978-5-4498-9141-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

>Валерий Анишкин

ДВЕ ПЬЕСЫ О ЛЮБВИ

Век XVIII, век XX


г. Орел

ОГЛАВЛЕНИЕ
Статский секретарь или
Тайна императрицы 3
Любовь в лихие 90-е 56

СЕНАТСКИЙ СЕКРЕТАРЬ или ТАЙНА ИМПЕРАТРИЦЫ

                   Мелодрама в четырех действиях
            (По мотивам произведений Е. А. Салиаса)
                              Действующие лица

Иван Петрович Поздняков, сенатский секретарь, 25 лет.


Настенька, невеста Позднякова, девушка 17 лет.


Анна Павловна Парашина, вдова, мать Настеньки, полная, раньше времени состарившаяся от забот женщина, за 40 лет.


Дмитрий Прокофьевич Трощинский, важный сановник, крупный, полноватый, с мясистым лицом, но светлыми, умными глазами, около 40 лет.


Родственник Позднякова, высокий, плотный человек,40 лет.


Чиновники: 1-й,2-й, оба в вицмундирах.


Солдат с Георгиевским крестом.


Экзекутор, чиновник в Сенате, исполняющий полицейские и хозяйственные обязанности.


Священник, дядя Настеньки, службу несет в Царском селе, лет 55.


Екатерина II, императрица, 62 года.


Статс – дама, красивая молодая женщина, около 40 лет.


Рылеев, обер-полицмейстер, важный сановник.


Неизвестный, важный господин, 25 -30 лет.


Посыльный от обер-полицмейстера Рылеева


Место действия – Санкт – Петербург.

Время действия – лето 1791 год.

>ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ


>СЦЕНА ПЕРВАЯ

Чистая небогатая комната, оклеенная недорогими обоями. Слева дверь в переднюю, справа – в другие комнаты. В глубине – два окна с цветными простенькими занавесками. На подоконнике цветы. Между окон небольшое тусклое зеркало. Перед ним тумбочка с подсвечником. В комнате стоит диван, посредине стол, покрытый кружевной скатертью. На столе самовар, чашки, сахар, пироги. Четыре стула вокруг стола. В правом углу иконы. Ближе стоят пяльцы и банкетка. Шкаф с посудой.

Я в л е н и е п е р в о е

А н н а П а в л о в н а Парашина, И в а н П е т р о в и ч Поздняков.
Разговаривая, оба прислушиваются и поглядывают в
сторону окон.

П о з д н я к о в. Что-то Настеньки долго нет!


А н н а П а в л о в н а (протирает чашки). Да, уж пора бы и вернуться.


П о з д н я к о в (сидит на диване). Однако, от Царского села боле четырех часов ехать. Шутка ли!

А н н а П а в л о в н а. И то!.. (садится чуть в стороне от стола). Так вы, Иван Петрович, говорите, что ваше служебное положение теперь еще выше стало?


И в а н П е т р о в и ч. Да, Анна Павловна, выше. Случай опять помог. Тогда мой почерк отметил сам граф Безбородко, и я был ему представлен. С тех пор мой начальник, правитель канцелярии графа Трощинский Дмитрий Прокофьевич неизменно выбирал меня для переписки важных бумаг для самой императрицы… А когда умер, царство ему небесное (крестится), один наш се- натский секретарь, я неожиданно получил первый свой чин и заступил его место… А теперь вот граф уехал в Молдавию заключать мир с турками, а Трощинский вместо него стал докладывать дела государыне лично и пошел в гору… А я теперь его частный секретарь… Начальство, Анна Павловна, ме- ня любит. Далеко, говорит Дмитрий Прокофьевич, пойдешь, только служи исправно. Ни у кого, говорит, нет такого красивого почерка как у тебя. Ко всему, говорит, ты прилежен и аккуратен, и я у тебя это ценю.


А н н а П а в л о в н а. Это хорошо, Иван Петрович. А то нам рассчитывать больше не на кого. Мы хоть с Настенькой и не бедствуем, и квартира у нас в четыре горницы, но все ж у Настеньки приданного-то нет. Муж мой, отец Настеньки, умер рано. Настеньке тогда десяти лет еще не сравнялось, а пенсии актуариуса берг-коллегии только и хватает, что на прожитье.


П о з д н я к о в. Полноте, Анна Павловна, я вам уже говорил, что невесту с приданным искать никогда не думал. Мы с Настенькой любим друг друга и это для меня основное.


А н н а П а в о в н а. Храни вас Бог, Иван Петрович! Лучшего жениха для дочери своей я и не мечтала. Уж ты ее, сироту не обидишь (вытирает слезы кончиком наплечного платка).


П о з д н я к о в. Что вы такое говорите, Анна Павловна. Я сам один одине -шенек во всем белом свете остался, как матушку пять лет тому потерял. Близкой родни никого. Спасибо наш дальний родственник призрел. А он, Анна Павловна, богат. Очень богат. Два дома в Петербурге, даром, что отставной капитан лейб-компанец. И тоже ко мне благоволит. Дядюшкой велит называть. Он же меня и в Сенат определил, как у него в столице друзей важных много… Вот разрешение на брак дал. И денег обещал.


А н н а П а в л о в н а. Да-да, ты говорил. Вот Настеньку-то обрадуем. Слава Богу! Счастье нам видно за наше с Настенькой терпение Господь посылает… Теперь бы только ее родной дядя, священник, дал согласие на ваш брак.


За окном слышится приближающееся тарахтенье

повозки.


П о з д н я к о в. Кажись едет (встает).


Анна Павловна встает, спешит к окну. Слышатся

голоса.


М у ж с к о й голос (ворчливо). Все торопили, барышня. Подгони, да подгони, Игнат. Все лошади взмылены, как устали! Чего подгонять-то? Приехали.


Ж е н с к и й голос. Да слава Богу! Не чаяла уж!


Я в л е н и е в т о р о е


Т е ж е и Н а с т е н ь к а


Анна Павловна спешит к дверям, ведущим в переднюю. Слышится стук входной двери. В комнату входит, почти вбегает, молодая девушка.


П о з д н я к о в. (встает навстречу) Что? Что?

Н а с т е н ь к а. Все слава Богу! Все хорошо!.. И царицу видела.

А н н а П а в л о в н а. (удивленно) Как!

Н а с т е н ь к а. Видела, видела царицу… Близехонько… (Бросается к матери, целует ее).


А н н а П а в л о в н а. Ну, Настенька, уж и запылилась же ты! Гляди-ка, вся спина белая… А волосы-то! Смотри-ка, седые или будто в парике напудренном…


П о з д н я к о в. Устала небось? (Смотрит влюбленными глазами на девушку).


Н а с т е н ь к а. Нет, не устала… Дайте умыться, переодеться и все расскажу. Все слава Богу! Дядюшка согласился… А царицу видела! Видела…


А н н а П а в л о в н а. Заладила одно: видела, видела… Да скажи, как, где!..


Н а с т е н ь к а. Дайте срок, переоденусь, все в подробности расскажу. Видела, вот как вас вижу. Поклонилась. И она мне поклонилась, усмехнулась. Ей-Богу! (крестится).


Уходит в дверь, ведущую в другие комнаты.


Я в л е н и е т р е т ь е


А н н а П а в л о в н а, И в а н П е т р о в и ч Поздняков.


А н н а П а в л о в н а. Ну вот и дядя, священник, благословил. Слава тебе, Господи! (Крестится на иконы).


П о з д н я к о в. Теперь остается только просить разрешения начальства. Ну, я думаю, тут затруднений не будет.


А н н а П а в л о в н а. И хорошо. И дай Бог. (Щупает самовар). Сейчас, Иван Петрович, чай пить будем. Самовар еще горячий, недавно ставлен. Настенька с дороги.


П о з д н я к о в (встает). Премного благодарны, матушка Анна Павловна. Я уж и так засиделся сегодня. Как мне у вас ни хорошо, а идти надобно. Работы у меня много осталось. А у нашего начальника, Дмитрия Прокофьевича, не разгуляешься, строго! Всех подчиненных в ежовых рукавицах держит. Вот Настеньку обрадую и побегу.


С этой книгой читают
В этой книге автор рассказывает о жизни небольшого провинциального городка в первый мирный год после войны 1941—45 гг. В центре событий подросток, наделенный необычными паранормальными способностями, даром, который может принести его семье неприятности, но позволяет помочь в расследовании преступления. Читатель также познакомится с таким незаурядным явлением прошлого века, как Вольф Мессинг, мастер психологического опыта и ясновидец.
Эта книга о том, как мы хотели построить демократическое государство. Книга о надеждах и чаяниях прогрессивных представителей российской интеллигенции, выживавшей в тоталитарной системе Советского периода, о разочарованиях и надеждах. Мой дневник – это размышления, построенные на фактическом материале, который предлагает разные точки зрения. Хотя автору трудно оставаться беспристрастным, и его симпатии могут проявляться помимо его воли.
В этой небольшой книжечке вы найдете сто анекдотов о Молле Насреддине. Несмотря на то, что многим анекдотам о Молле Насреддине уже несколько сотен лет, интерес к ним не ослабевает и в наше время, а актуальны они потому, что разоблачают вечные человеческие пороки. Молла не просто смеется, он высмеивает невежество, жадность, лживость, подхалимство, корыстолюбие, властолюбие. Анекдоты даны в стихотворной форме, легко читаются и доступны для самой ши
Эта книга о любви и об интеллигенции, вынужденной с трудом выживать в бурные, противоречивые и смутные времена перестройки, когда в пылу борьбы власть забывала о народе. В книге рассказывается о судьбах молодых людей, которые в поисках своего места в новых условиях вынуждены были покидать Россию. В книге много диалогов и много действия, что делает чтение легким и занимательным, несмотря на серьезность обозначенной темы.
В очередной раз немецкий классик обратился к русским историческим сюжетам. В качестве основы для этой своей пьесы Петер Хакс избрал написанную в 1771 году Александром Сумароковым пьесу «Димитрий Самозванец». Знаменитая история о воссевшем на престол Гришке Отрепьеве, которого активно поддерживали поляки, представлена нам в сравнительно короткой пьесе, где больше внимания уделено даже не столько Димитрию, сколько Василию и Ксении Шуйским, которые,
Действие происходит в сумасшедшем доме. Тем не менее, характер произведения реалистичен и в некоторой своей части документален. Действующие лица: дежурный медбрат; пациенты: Иуда; Князь тьмы; Пушкин-Дантес (двойное шизофреническое присутствие).
В книге в поэтической форме описываются события, происходившие около двух тысяч лет назад в Иудее во время пришествия Христа. Автор рассказывает о взаимоотношениях учеников Христа, их чувствах и действиях. В центре – трагическая судьба Иуды, предавшего своего Учителя. Автор исследует психологическую сторону поведения Иуды, его внутренние слабости и внешние обстоятельства, послужившие толчком к совершению рокового поступка.
«Чердак, приспособленный под некое подобие мансарды художника. Мебели мало. На стенах рисунки, изображающие музыкальные инструменты. Беатриче играет на рояле вальс Шопена. Стук в дверь. Беатриче осторожно подходит к двери, прислушивается. За дверью голоса: «Открой!», «Беатриче!», «Пусти!», «Человек умирает!», «Скорей!» Беатриче отпирает дверь. Костас и Витас вносят на носилках Альгиса…»
Книга о приключениях капитана Барбосса – отважного моряка с острова Барбадос. В сборник вошли истории о невероятном проходе у мыса Доброй Надежды, о гигантском кашалоте, проглотившем корабль вместе с командой, о плену во льдах Арктики и о чудесной рыбе-паруснике, пойманной капитаном в родных водах Барбадоса.
Казалось бы, ничто не может нарушить спокойного простора степей музея под открытым небом – Аркаима, но на экскурсии в кургане Злата и ее подруга Ядвига обнаруживают, что на погребальной площадке вместо кукол лежат трупы туристов из их группы. Кто же убийца? Сумасшедший или религиозный фанатик? Молодые женщины решают сами заняться поисками преступника…
Димка и Влад разрабатывают аппарат, с помощью которого любой желающий сможет просматривать собственные воспоминания, как кино. У них есть всего месяц, чтобы доработать его и представить на знаменитой техно-выставке "Мир будущего".
Мысли, которые тревожили и неожиданные в моменты счастья, горести и равнодушия. Вторая часть.