– Параллельных миров не бывает! – я вращал на пальце баранку и поглядывал нетрезвым взглядом на завсегдатаев пивного бара. – Не верю я в эти байки.
– Откроется дверь – поверишь! – проворчал собеседник. – Двери – коварные существа, они похожи на избалованных женщин. У них есть душа, характер и чувство собственного достоинства. И даже замочная скважина, куда вставляется ключ! К этим барышням нужен подход и особая деликатность в общении. Чтобы ключик попал в отверстие и хорошенько провернулся внутри!
Мы болтали со странным очкариком уже полчаса. Я смотрел футбол в одиночестве и хлебал пиво, когда он подсел за мой столик. Мы разболтались под пивным угаром и очкарика потянуло на откровения.
– Ну, конечно, – усмехнулся я, – дверь в параллельный мир… Скажи ещё, форточка в другое измерение или унитаз в соседнюю галактику.
– Я сам бы не поверил в этот бред, – махнул рукой очкарик. – Но вот он я, перед тобой – человек из параллельного мира. Однажды я открыл дверь, вошёл в неё, но обратно так и не вышел.
– Чем докажешь, что не врёшь? – я направил в его сторону указательный палец, как веский довод в разговоре двух наклюкавшихся выпивох.
Очкарик взял в руку наполненный пивной стакан и посмотрел на свет сквозь рифлёное стекло одним прищуренным глазом.
– Ты думаешь, это пиво? – спросил он загадочно и сам же ответил: – Как бы не так! Это в вашем мире жидкость эта называется пивом, а в мире где она производится – мочой мондрагорского единорога! Единорога доят гоблины-животноводы, разбавляют мочу дистиллированной водой, насыщают углекислыми пузырьками и продают в другие миры.
Я не поверил очкарику на слово и для проверки отхлебнул из бокала. Пиво как пиво – очкарик бессовестно врал!
– Докажи как-нибудь ещ-щё, – потребовал я, заплетаясь языком за слова. – Байка про пиво не прокатила.
– Узри и покайся, когда придёт сатана! – проревел очкарик демоническим басом, снял очки и протянул мне.
– Очки как очки, – я повертел их в руках. Одел – и чуть в штаны не наклал! Я увидел людей совсем другими! Это были не люди, а жуткие существа! То ли мифические, то ли инопланетные. С копытами, рогами, жуткими мордами и отталкивающими телами.
Сперва я решил, что словил глюки, а в местное пиво подмешивают какую-то галлюциногенную дрянь. Но затем сообразил, что надел очки виртуальной реальности, всего-навсего. Я слышал о таких и читал в интернете.
– В нашем мире их носят все, – похвастал очкарик. – Это натурализаторы. Они раскрывают истинный облик существ и разоблачают их завуалированное содержание. С их помощью я вижу ваш мир насквозь. Все его пороки, всю голую истину без приукрас.
Мне было интересно, что очкарик расскажет дальше, и я не стал его прерывать. К тому же захотелось его напоить до состояния свинячьего братства с окружающим миром. Когда он напьётся как следует, то продаст мне свои очки за пару бутылок водки. Я представил завистливые морды друзей, которым похвастаюсь этой диковинной безделушкой.
– Мы накатили после бани пивка, – рассказывал дальше очкарик. – Я вышел на улицу через дверь… И бац, оказался здесь, в вашем мире. Так и кантуюсь с тех пор по кабакам и баням в поисках заветной двери в обратную сторону. Но, видимо, мало пью, раз дверь не желает открыться. Я продал уже пару вещей из нашего мира за неплохие местные бабки – мне не на что было приобретать жизненно необходимую водку.
– Продай мне очки, братан! – подсуетился я и, улучив момент, добавил в кружки с пивом «Столичную» из бутылки спрятанной под столом. – Ни у кого из моих друзей таких нет. Они обзавидуются, когда посмотрят сквозь них на этот кажущийся скучным мир.
– Ни за что! – очкарик выхватил у меня очки. – Они – последняя ниточка связующая меня с родным миром.
– Расскажи хотя бы про этот мир, раз смотреть на него не даёшь, – сказал я обиженно, всё ещё надеясь напоить очкарика и в результате заполучить заветную вещь.
Лицо очкарика растянулось в хмельной улыбке. Он смотрел на меня глазами видавшего виды скитальца по диким и жутким мирам, не сомневаясь в моей наивности.
– Портал открывается непредсказуемо, он может открыться в любой произвольный момент! – уточнил очкарик. – Но острее всего он реагирует на недоверие. Чем сильней ты не веришь в параллельный мир, тем более могучую силу обретает энергия генерирующая портал. Хлебни ещё мочи единорога и постарайся не поверить как можно сильнее!
– Сейчас, подожди минуту, – у меня давило внизу живота, моя собственная моча просилась наружу, – я вернусь и не поверю изо всех сил. Только слетаю в сортир, туда и обратно.
Я добрался до туалета и вылил в нужник могучую струю из переполненного переработанным пивом мочевого пузыря. Выдохнул от колоссального облегчения в организме и вышел обратно в зал – из той же двери, в которую и вошёл.
Но оказалось, что совсем не из той! Я понял это, когда открыл дверь и увидел куда попал. Зал был другим… И посетители были другими… Это был другой зал, зал из другого мира!
Недоверие, моё чёртово недоверие, притянуло проклятый портал между мирами и выбросило меня чёрт знает куда!
– Проходи, братан, к нашему столику, мы тебя заждались! – сказал мне здоровенный урод с кабаньей башкой. Невыносимо мерзкий, с накачанными до непомерных габаритов анаболиновыми мускулами.
Я вспомнил мифического Минотавра с книжных картинок о подвигах Одиссея – рожа один в один! Ухмыляющееся и обрюзгшее свинячье рыло!
Рядом с «минотавром» за столиком сидели другие страшилища с полотен Франциско Гойи и прочих художников-сюрреалистов – нравственных уродов с маниакальным воображением. Зал был переполнен страшилищами. Они, все как один, повернули уродливые головы и уставились на меня в ту секунду, как я вошёл в проклятую дверь.
Единственное спасение – сбежать обратно за дверь сортира! Я подумал об этом и попятился. Уроды с полотен Гойи поднялись с насиженных мест, угадав мое намерение, и воинственно двинулись в мою сторону. Они хотели задержать меня в этом мерзком инфернальном мире.
– Дверей в параллельный мир не существует! – выкрикнул я им назло, развернулся и припустил бегом в сторону туалета. «Я перепил – вот и всё! Все вы – просто-напросто мои глюки!»
«Глюки», в свою очередь, припустили за мной бегом. За спиной я услышал звуки погони – стук по полу дьявольских копыт и грохот опрокидываемых стульев.
Я с разбегу влетел в туалет. Он, туалет, нисколько не изменился и был на первый взгляд тем же самым – обычным зловонным сортиром, типичным для рыгаловок и прочих общественных заведений родного российского отечества. С замызганным кафелем на неровных стенах и грязным обоссаным полом.
