Наш разведывательно-экспедиционный звездолёт «Икар» вот уже более ста лет, как мчится по просторам галактики. Для нас же, находящихся на борту, прошло менее шестнадцати. Хотя последние полгода вообще-то летим в режиме торможения. Это значит: время на Земле и у нас начинает выравниваться.
И вот она наша цель – двойная планета звезды в Созвездии Большого Пса, которая уже видна на мониторе внешнего обзора без увеличения или, как выразился мой папа – невооружённым глазом.
Меня зовут Рэд. Фамилии и отчества не имею. На корабле у всех только имена, причём короткие, потому что наш капитан так решил установить. Он не любит произносить длинные фразы. Его дело, как он говорит, отдавать короткие приказы. Кстати, имена он давал каждому члену экипажа сам, и так чтобы ни одно не повторилось снова. Детей, родившихся на корабле во время перелёта, соответственно, крестил тоже он. Сам– то я родился не на звездолёте. Но мне был всего год, когда мои родители отправились в это путешествие. А сейчас – уже шестнадцать лет, через месяц исполнится семнадцать. Поэтому родную звезду и планету своих родителей – Землю, я не помню. Видел её только в режиме увеличения, да в записях, взятых с собой командой ещё до отправления. Или же в фильмах, присланных по разработанному только в тот момент средству связи.
Называется эта связь – «Волна, бегущая по волнам» (ВБВ) и действует по принципу распознавания стотысячных долей нужной волны, которые через определённые интервалы на порядки опережают свою собственную. Доли эти слаживаются в единое целое, и при обработке получается, что уже через десять дней посланный сигнал можно выловить в сотне световых лет от Земли. То же, соответственно и в обратном направлении. Занятия по ВБВ проходили в разделе «Общей Теории Дыхания Пространства» ОТДП – но там «Сплошной тёмный лес!», как сказала бы моя мама.
Об этом могла бы рассказать Кэт. Она стала специалистом по связи на нашем корабле. Ещё она мой лучший друг и дочь нашего капитана, о чём я только недавно узнал из случайно подслушанного разговора её старшей сестры Лады со своей новой подругой Таей, которую с мужем и двумя детьми только недавно вывели из анабиоза для подготовки к высадке. Жак (муж Таи) был назначен руководителем по освоению и колонизации двойной планеты.
А за Ладой я подглядываю уже с полгода. Не для того, чтоб что-либо разведать. Просто нравится на неё смотреть!
Младшая-то её сестра часто бывала у меня в гостях: помогала с уроками, рассказывала всякие истории и сказки, описывала планеты с невообразимыми формами жизни. В частности: теории о том, какой может быть жизнь именно на той двойной планете, к которой мы держим путь. Она увлекалась этим с раннего детства и, в свою очередь, увлекла меня. Мы придумывали и свои собственные версии о том, что сможем встретить и увидеть там! С ней вместе часто рассматривали карты двойной планеты, сделанные по снимкам автоматической станции, что была здесь двести лет назад.
Исследования станция проводила в основном с орбиты. Но забрасывала зонды также и на поверхности обеих планет, которые взяли пробы воздуха, воды и грунта. Сделав на месте анализы, зонды передали данные на станцию. Что было удивительно: полученные результаты были почти идентичны на обеих этих планетах, каждая из которых размерами лишь немногим меньше Земли. Они похожи почти во всём, как две родные сестры: и размерами, и массами, и своими ландшафтами, и климатическими зонами с безжизненными полосами по экватору.
Главное, что выяснила станция – планеты вполне пригодны для заселения ими людьми! Жизнь там точно есть, в том числе и разумная! В северном полушарии одной из планет в зоне средних широт замечены редкие постройки искусственного характера. Было решено: это полушарие исследовать, но колонизации её не допускать. Для землян было бы за благо овладеть и одной четвертью двойной планеты.
Почему именно четвертью? Дело в том, что каждая из двух планет разделена экватором на миры, изолированные друг от друга. Получается, что двойная планета имеет четыре обособленных мира, и в каждом из них развитие жизни могло проходить по своим собственным законам.
Не очень удобно, конечно же, для человека, что сутки там составляют всего четыре часа. Каждый день на этих планетах бывают «солнечные» затмения, а каждую ночь – «лунные», а в тропической зоне гравитационное поле постоянно колеблется. Но ко всему, как говорит мой папа, привыкают!
Ведь и правда: мы же привыкли к тому, что на корабле гравитационное поле постоянно колеблется! Как проболталась однажды Кэт: капитан это делает специально, чтобы экипаж уже в полёте начинал привыкать к условиям жизни того мира, куда стремятся попасть мои родители и прочие взрослые.
В играх нам компанию постоянно составляли двойняшки Рик и Чика, которые были на три года младше меня, а также Лис. Тот вообще – на четыре! Иной раз присоединялись теперь уже тринадцатилетняя Эли и двенадцатилетняя Анна. Но обычно этих двух девочек родители не отпускали бегать без призора по кораблю. Кэт показывала нам тайные уголки звездолёта, где мы играли в прятки. Я-то не знал, что она дочь капитана и всё время удивлялся: откуда она знает столько потаённых мест? Мы с ней почти не расставались: и большую часть занятий, и почти весь досуг проводили вместе.
А Лада всегда держалась обособленно. Если Кет всего на год старше меня, то Лада вообще на четыре! Про их родителей почему-то думал, что они, как и прочие будущие колонисты находятся в анабиозных саркофагах. Хотя и действительно странно было бы для родителей, как я впоследствии осознал, оставив детей, лечь спать на сто лет, которые прошли бы за это время на родной планете!
Теперь уже на Земле готов к отправке вслед за нами звездолёт несколько раз превышающий скорость света. Об этом мы получили сообщение буквально месяц назад (там-то, конечно, за это время прошло несколько больше!) Он ждёт только команды от нашего капитана. Как только мы произведём разведку и обустроимся на одной из двух планет, являющихся спутниками друг друга – новый звездолёт отправится в путь.
Моя мама была инициатором того, чтобы их молодая семья отправилась осваивать другие планеты и хотела провести время полёта в анабиозе, чтобы прибыть в далёкий мир такой же молодой. Но моих родителей взяли только потому, что отца приняли в члены экипажа наладчиком робототехники. А это исключало его место в саркофаге. По своей же специальности он мог продолжать бы работать и в колонии землян на новой планете. Маму, как жену члена команды могли бы погрузить в анабиоз, но она, конечно же, не оставила мужа одного. Ну и меня не стала погружать в сон.
