Петр Немировский - Джен

Джен
Название: Джен
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Джен"

Петр Немировский – уникальный писатель. Будучи до эмиграции журналистом с университетским дипломом, в США он получил второе образование и стал психотерапевтом. В результате он написал целый ряд повестей, по сути являющихся детальным коллективным психоаналитическим портретом социальной группы, именуемой бывшие российские интеллигенты в Америке. Однако точность анализа сочетается у Немировского с яркостью характеров и увлекательностью сюжетов. Повести Немировского читаются без отрыва, как хорошие детективы.

Слава Цукерман, кинорежиссер

Бесплатно читать онлайн Джен


© Немировский П., текст, 2018.

© «Геликон Плюс», макет, 2018.

* * *

Джен

Глава 1

– Вот ваш кабинет, входите, – сказал заведующий психиатрической клиникой, пропуская меня вперед. – Телефон, компьютер, два кресла: одно для вас, другое для пациента. Если хотите, Виктор, можете переставить стол в другое место, как вам удобно. Но только так, чтобы вам в случае ЧП был свободен доступ к двери, чтобы пациент не смог вам заблокировать выход. Кстати, в столе внизу, вот здесь, видите, имеется кнопка тревожной сигнализации. Не забудьте проверить, работает ли она. У нас здесь, в общем, безопасно, но все-таки меры предосторожности надо соблюдать. Психиатрическая клиника – нужно быть готовым ко всему.

– Да-да, понимаю. Я ведь не новичок, уже имею небольшой опыт в этой области: год работал в амбулаторной клинике в Гарлеме, а прошлую интернатуру проходил в психиатрическом отделении госпиталя «Линкольн», повидал и там кое-что, – ответил я, осматривая свой новый кабинет, где мне предстояло работать целый год.

Я снял телефонную трубку, чтобы убедиться, что телефон подключен; затем выдвинул и задвинул обратно верхний ящик стола.

– Ручки, папки, короче, всю канцелярию возьмете у секретарши, – сказал заведующий.

– Спасибо, – поблагодарил я, садясь в черное кресло с высокой спинкой. Нажал рычажок под сиденьем, чтобы отрегулировать высоту.

– Вы уже готовы принимать пациентов? – пошутил заведующий.

Неожиданно дверь распахнулась, и в кабинет вошла…

– Виктор, разрешите вам представить миссис Дженнифер Леви. Она будет вашим супервайзером в течение года, – сказал заведующий.

Я поднялся и шагнул навстречу вошедшей женщине – невысокой, в белом врачебном халате, в красной шляпке, из-под которой струились невероятной красоты черные волосы. На вид ей было около сорока трех. Я протянул руку, тут же усомнившись, правильно ли сделал, – может ли незнакомый мужчина, не еврей, пожимать руку ортодоксальной еврейке? Но пожатие состоялось, ее маленькая ручка нырнула в мою ладонь и мгновенно оттуда выскользнула.

– Дженнифер – психотерапевт с многолетним стажем. Не сомневаюсь, что вы с ней сработаетесь и наберетесь у нее ценного опыта, – сказал заведующий.

– Конечно, сработаемся. Да, Виктор? И называйте меня просто – Джен.

* * *

Так начались моя последняя интернатура и последний год учебы в Институте гуманитарных наук.

Нужно заметить, что я уже имел диплом по специальности «маркетинг и бизнес-администрирование», окончив когда-то институт в Москве. Даже успел несколько лет поработать в отделе маркетинга крупной фирмы в Москве. Хотя всегда знал, что бизнес и маркетинг – не мое призвание.

Жена моя была кандидатом наук по биологии. Ее пригласили в лабораторию Колумбийского университета, пообещав добиться для нас обоих сперва рабочих виз, а потом и гринкарт. После долгих колебаний я согласился.

Очутившись в Нью-Йорке, жена с утра до вечера работала в лаборатории, потрошила там подопытных кроликов и крыс, изучая генные мутации. Я же безуспешно искал себе применение то в фирмах по продаже недвижимости, то в рекламных агентствах. Зарабатывал гроши. Семейная жизнь из-за этого разладилась, и мы развелись.

Помню, в день после развода меня охватило странное безразличие. Словно из жизни выдернули какую-то ниточку и разошелся шовчик. И теперь этот шовчик будет расползаться неимоверно быстро.

О, надо, надо было остаться одному, чтобы гром грянул и я наконец проснулся! Довольно же себе морочить голову, думал я. Нужно вернуться в Россию. В Москву! В Москву! Там – родные, приятели, квартира. Все знакомо, все свое…

Вечером я выдул бутылку водки и пустился бродить по Манхэттену. Не помню, как очутился возле Нью-Йоркского института гуманитарных наук. Перед зданием тянулась березовая аллейка, неподалеку возвышался величественный собор святых апостолов Петра и Павла. Это место мне всегда чем-то напоминало Москву. Даже небо в рваных серых тучах в тот вечер было московским. Ну и водка тоже усилила такое впечатление.

Большими золотистыми буквами на белой мраморной доске, висевшей на стене здания, были начертаны названия наук, которые в этом институте изучают: «Право. Богословие. Психология и психотерапия».

Я попросил у прохожего сигарету. Курил и смотрел, как из дверей здания выходят студенты. Должно быть, только что закончился последний класс. Одни спешили к станции метро. Другие шли вместе с преподавателями, наверняка жаловались на обстоятельства личной жизни, которые помешали им подготовиться к экзамену.

Мне на миг почудилось, что я вернулся в свои студенческие годы…

Сколько раз я проходил мимо этого здания? Раз сто, не меньше. Куда же глаза мои смотрели до сих пор?!

…Учебная программа была рассчитана на четыре года, но я решил поднапрячься и в усиленном режиме закончить за три. В рамках программы обязательным было и прохождение интернатуры в различных психиатрических лечебницах. Чтобы сэкономить время и силы, я оставил работу, снял крохотную квартирку на окраине города и жил в долг, взяв в банке крупную ссуду.

На сей раз я не ошибся: за два года ни разу не пожалел, что сделал этот выбор, решив стать психотерапевтом.

Вот, собственно, короткая предыстория моего появления в амбулаторной психиатрической клинике госпиталя «Новый Свет».

Глава 2

Итак, «просто» Джен.

Она была чрезвычайно обаятельна и фигуриста. При этом еще и умна. В клинике ходила в обычной одежде, как все сотрудники, а ее белый врачебный халат висел на вешалке – на случай, если нужно было идти в «Психиатрическую скорую» или психбольницу.

Будучи еврейкой, исповедующей, если не ошибаюсь, иудаизм консервативного (умеренного) толка, на работе она никак не афишировала свою религиозность. Единственное, что выдавало в Джен иудейку, – это шляпка, которую она никогда не снимала.

В ее кабинете тоже все было строго профессионально. Исключением, выбивающимся из врачебного антуража, была висевшая на стене небольшая репродукция известной картины Дега «Прима-балерина на сцене». Из чего можно было заключить о пристрастии Джен либо к живописи Дега, либо к балету.

Ее простота в общении, открытость были маской, вернее, профессиональным стилем. Как зимнее солнце, доктор Дженнифер дарила свою милую улыбку и коллегам, и пациентам. Но если требовала ситуация, Джен умела и хмуриться, и сокрушенно вздыхать. Я не мог понять, когда она остается безразличной, лишь мастерски изображая эти чувства, а когда в самом деле сопереживает.

Весь этот набор технических средств в полной мере она применяла и ко мне. Раз в неделю в своем кабинете она выслушивала мои комментарии о проведенных сессиях, и мы вместе разбирали дела больных. Обычно в это время Джен внимательно рассматривала свой маникюр, свое лицо в зеркальце, разговаривала по телефону со своими родственниками. Частенько наши беседы прерывал визитами… Марк Шварц – заведующий отделением отоларингологии, которое находилось на пятом этаже в том же корпусе, что и наше.


С этой книгой читают
В предлагаемый новый сборник «Фавор или бабушкин внук» вошли повесть «Фавор или бабушкин внук» и роман «По нью-йоркскому времени». Повесть «Фавор или бабушкин внук» Герой повести – Натан, писатель средней руки, еврей из Литвы, давно живущий в Нью-Йорке, едет в Израиль, где в доме престарелых осталась его девяностолетняя бабушка. Встреча родных людей – бабушки и внука, никогда не любивших друг друга, происходит в суровое время арабского террора. Э
«Спасти Убийцу». Записки нью-йоркского психотерапевта. История студента, который учится на психотерапевта и проходит свою последнюю практику в психиатрической клинике Нью-Йорка. Он знакомится с одним невзрачным и малоинтересным пациентом. Но постепенно открывается, что этот пациент скрывает от всего мира страшную тайну… В повести также читатель узнает о некоторых малоизвестных фактах психиатрии и большой политики. «Возвращение Колдуна». Повесть.
«Последний август». Повесть. В этой повести писатель рассказывает о своем детстве, похожем на детство миллионов его ровесников, прошедшем в ветхих довоенных хибарах, где ютились рабочие семьи. Во дворах стояли «скворечники»-туалеты, а из соседских садов так сладко было воровать кислые яблоки. О-о, как это знакомо, как похоже!.. Но кое-чем отличается ребенок – главный герой: медленным, постепенным осознанием того, что он другой, почему-то не такой
«По нью-йоркскому времени». Роман. Время действия романа – конец девяностых годов, когда Америка переживала неслыханный экономический подъем. В основе повествования лежат реальные события: нашумевший суд в Нью-Йорке над российским воровским авторитетом Славой Япончиком и обвал на Нью-Йоркской фондовой бирже. Автору удалось соединить, казалось бы, несоединимое: реализм и мистику, сухую публицистику и поэтику высокой любви… «Византийский Двор». Пов
Пять книг под общим названием «Друг мой – Беркут_…» расскажут вам о жизни и приключениях дальневосточного мальчишки, мечтающего строить самолёты. Они расскажут о золотом времени советской авиации, о замечательных людях и горьких потерях… Эти книги для тех, кто на месте не сидит, у кого внутри огонь горит и кому всегда 17 лет в душе.
Сборник рассказов «Впечатления» – это небольшие заметки о событиях и людях, которые все мы могли наблюдать в нашей жизни, однако не придавали им особого значения в силу их обыденности и непримечательности. Но именно в таких маленьких зарисовках привычных и знакомых нам картин особенно отчетливо улавливаются самые яркие черты людей и времени, в котором они живут. Персонажи этих рассказов – обычные люди, в которых читатель сможет узнать своих друзе
Опираясь на исследования в области психологии, нейрофизиологии, на религиозно-философские теории и практики, автор книги анализирует свой двадцатипятилетний стаж курения в надежде отыскать легкий способ избавиться от вредной привычки. В результате на свет появляется методика постепенного отказа от курения, которая помогает ей освободиться из табачного плена. Книга содержит много полезных советов для желающих бросить курить и сопровождается юморис
Bul kіtap Aqshalova Lıdııa Qajıbaıqyzy arnalady. Bіz senі jaqsy kóremіz jáne este saqtaımyz. Kіtapta menіń óleńderіm, estelіkter men oılar jınaqtalǵan.…Данная книга посвящается Акшаловой Лидии Кажибайкызы. Мы тебя любим и помним. В книге собраны мои стихи, мысли и воспоминания…
Рубаи – четверостишие в восточной поэзии. Рифма строится по схеме «aaba», «aaaa». Газель – стихотворение в восточной поэзии, в котором рифмуется первый бейт (двустишие), далее рифма сохраняется во всех вторых полустишиях каждого последующего бейта. Рифма строится по схеме «aa, ba, ca, da» и т. д. Бейт – двустишие в восточной поэзии. Касыда – большое произведение в восточной поэзии. Состоит из нескольких частей. Рифма строится по схеме «aa, ba, ca
«Оставляя город» – второе издание второго поэтического сборника петербургского поэта Беллы Гусаровой. Первое осуществлено издательством «Сага» в 2003-м году, Санкт-Петербург.
– Отпусти… Чего прилип, как репей?Я извиваюсь ужом под ним, пытаясь освободиться.– М-м, как приятно, давай еще, – слышу нахальное в ответ.– Озабоченный!– Злись-злись, так ты мне даже больше нравишься…– Дурак, – фыркаю я и прикрываю глаза. – Ненавижу…Он принял меня за сестру-близняшку и теперь не дает проходу. Бесит. До агонии в глазах. До мурашек по коже. До первых чувств… И предательства.
Перед вами книга-погружение, книга-прикосновение к своему внутреннему миру. Психолог Татьяна Фишер предлагает читателю через тексты соприкоснуться с собой настоящим, со своими разными, иногда непростыми состояниями и забытым опытом – словно походить по комнатам внутреннего дома. Автор будет сопровождать вас в этом путешествии. Книга поможет увидеть свою целостность и свое сложное, сформулировать личные смыслы, даст силу перенести бессилие – и про