1. ПРОЛОГ
ПРОЛОГ
«Рано или поздно каждый садится за банкетный стол последствий своих поступков».
Р. Л. Стивенсон
32-С регион Галактического Альянса.
Планета Крaум, система звезды Рокс.
Главный космопорт.
Несколько дней спустя я провожала мать в космопорт.
Я решила сама забрать ее из дома, чтобы провести еще немного времени вместе перед тем, как она улетит на Ноурэн. Я прекрасно знала, что это не навсегда. Понимала, что она выйдет на связь, как только сможет. Глаза мамы наполнились слезами, но я понимала, что это слезы радости. В них светилась скрытая надежда, что все будет хорошо, и на Ноурэне она сможет вырваться из тюрьмы, в которую сама себя загнала. А вот вырвусь ли я?
— Я свяжусь с тобой по прилету, Кимберли, — произнесла мама, когда мы уже делали посадку на опустевшей парковке космопорта. Таковой она являлась лишь сегодня, ведь Максимилиан Блэр провожал важного гостя — Чана Ванга. Но флайера Блэра я пока не видела — похоже, Макс задерживался.
Я вздохнула.
Несколько дней назад я призналась матери, где работаю на самом деле. Каковым же было мое удивление, когда она сказала, что Хелен давно все рассказала. Надо же, мама так долго делала вид, что ничего не знает! Возможно, ей известно не только о работе. Но я не стала поднимать больную для меня тему.
Я провела платежной картой по датчику робота, что стоял неподалеку, и машина поспешила достать из багажного отделения флайера мамины вещи, погрузила их на специальную движущуюся площадку. Мы с мамой шли следом. Она расписывала перспективы будущей жизни, в ее голосе проявилось радостное щебетание. Я вздохнула, взяв ее за руку.
— Ты еще поживешь для себя, мам. Не переживай за меня. Мы скоро увидимся. Несколько месяцев — не такой большой срок.
— Моя девочка, все будет хорошо. Заботься о себе.
Я всегда знала, что в моей матери порой просыпается, эгоизм, но все равно относилась к нормально, ведь привыкла, что она постоянно требовала к себе внимания.
— Все хорошо, мам. Смотри, вот и господин Ванг!
Делегация вышла из большого флайера и двинулась в здание космопорта, где мы с мамой уже сидели за столиком кафе за высокой стеклянной перегородкой второго этажа. Отсюда отличный обзор на всю нижнюю часть огромного здания.
Ванг знал, где нас искать, тем более, что до отправления корабля еще оставалось время. Он поднялся к нам на лифте, а за ним я вдруг увидела Макса.
Издалека я не поняла, какого именно — лучше бы никто из них не прилетал. Не дадут спокойно проститься с матерью! Я всмотрелась в лицо мужчины, пытаясь разобраться, сам ли это Максимилиан или клон с его настоящим характером. После того, как они признались в своем обмане, я так и не отошла от стресса. К счастью, мне дали вздохнуть спокойно, и на несколько дней я смогла вырваться к маме.
— Аманда, вы так прекрасно выглядите, — польстил Ванг маме. — Даже в дорожном костюме вы — прелесть.
— Благодарю вас за комплимент, господин Ванг. — Мама покраснела, а я отошла, оставив их наедине, чтобы поговорить с Максом. Вот только с которым из них — пока оставалось вопросом.
Макс ждал меня в стороне от Ванга и от мамы. Мужчины уже успели поговорить об интересующих их вещах, и у нас оставалось время до того, как освободится портал космопорта. Я прищурилась и вдруг поняла, что это Макс-клон. Новость обрадовала, поскольку встречаться с тем, кто являлся моим официальным мужем, никакого желания не было.
О, Создатель, мне тяжело с ними обоими. Как быть дальше?! Как понять, что вообще со мной происходит?
Когда до меня дошла истина моего положения — в тот самый день, в который я узнала о том, что их на самом деле двое — хотелось просто умереть. И дело было вовсе не в том, что тот, кому действительно начала доверять, оказался не Максимилианом Блэром — это, напротив, порадовало. Только вот то хрупкое доверие вдруг разбилось на тысячи мельчайших осколков, которые не складывались заново.
Он ведь такой же, как и его оригинал, телепат! Он мог найти способ защитить меня от ненавистного типа, но вместо этого поддался его игре, обманывая все последнее время. Он знал, что я замужем за тем, против кого восстает моя душа, кто пьет из меня энергию и заставляет подчиняться. Но при всех своих чувствах, о которых второй Макс мне постоянно твердил, он не сделал даже намека, что хочет добиться чего-то сам, не в образе своего прототипа. Напротив, он словно амеба растекся перед сильнейшим.
После этого стало тошно, даже приторно, что он слишком хороший, но не сильный. Не мужчина, способный защитить, а человек, обманувший меня. Я понятия не имела, что произошло между Максами, не хотелось думать. Голова просто не работала в том направлении. Конечно, я понимала, что присутствовал шантаж, а Макс неоднократно пытался предупредить меня, просил подождать. А теперь мне не хочется видеть ни одного, ни другого. С потерей личности Максимилиана Блэра тот, кого я любила, словно утратил часть самого себя, уверенность в завтрашнем дне. И как бы иногда не порывало пожалеть его (не каждый же день узнаешь, что ты — это и не ты вовсе, а чья-то копия), хотелось кричать: «А кто пожалеет меня! Со мной что будет?». И эти противоречивые чувства напрочь затолкали только появившиеся ростки хрупкого счастья далеко в мое подсознание.
— Кимберли, я хотел сказать, что тебе нужно вернуться, — тихо произнес он, когда нас никто не слышал.
— К кому: к тебе или к нему? Вы дали мне несколько дней, чтобы начать все заново. Не хочу снова стать игрушкой на двоих.
— Никто не тронет тебя без твоего согласия. Он обещал.
— Вот ты знаешь, — сделала я умильное выражение лица, — тебе бы я еще попыталась поверить, но ему — никогда.
— Зря. Он держит свои обещания. Я знаю!
— Тогда почему так вышло в тот раз? Когда вы издевались надо мной вдвоем? Что это было? Ответь мне.
— Это был мираж, если ты не поняла. Меня там не было. Он просто отомстил мне. Я обещал, что не стану пытаться говорить с тобой вне зоны действия слежения. Я нарушил договор. — Макс прищурил голубые глаза и посмотрел так серьезно, что мне вдруг стало его жаль, а он продолжил травить душу: — Мне плохо без тебя, Ким, прости. Я действительно был уверен: когда ты узнаешь правду, то сразу же откажешься от меня и предпочтешь его. И жалости я не хочу. Я и сам не знаю, что делать.
Он произнес это таким тоном, что я сама едва не разрыдалась.
Я действительно все эти дни ставила себя на его место, искала оправдание. Но если он так думал, то сам не доверял мне, считал, что я любила его за положение. А от этого становилось обидно вдвойне.
— Что мне делать… Макс. Макс, ведь?
— Можешь называть меня так. Если тебе удобно, — улыбнулся он.
— Хорошо. Тогда ты будешь Макс, а тот, — сделала я пространный жест рукой, — Максимилиан. Так чего ты от меня хочешь?
