Кисти рук держащих бензопилу побелели и подрагивали от напряжения. По сморщенному от тяжелых раздумий лбу Виталия Платоновича стекали капельки пота. Солнце в зените палило нещадно, и любой бы на его месте мечтал очутиться на каком-нибудь бережку ласкового моря ощутить на своем лице морской бриз, услышать шепот волн и крики чаек. Любой жизнь бы отдал за то, чтобы в эту самую минуту окунуться в пучину бирюзовых вод. Но судьба распорядилась иначе…
– Не могу! Как я это сделаю? Мы же растили его можно сказать с самого младенчества!
– Ну, что ты, Виталий Платонович, мы с тобой люди подневольные. Кого наше мнение волнует? Сказали – сделай значит делай!
Мужчина пытавшийся утешить Виталия Платоновича похлопал того по плечу.
– Это же всё равно что собственного ребеночка распиливать! Отпилить ему ручки, ножки, расчленить тельце!
Виталий Платонович указал на почти засохшее деревце, которое они высаживали с другом 50 лет назад, будучи школьниками.
– Знаю, знаю, но ты хоть умри, но сделай.
– Не могу я и всё тут! Не могу! И кому только оно помешало???!!!
– Да сам знаешь кому! Ей! Только и делает, что жалобы строчит свои дурацкие да в потолок плюёт!
Все-таки Виталий Платонович швырнул ненавистную бензопилу и та, поднимая клубы пыли несколько раз кувыркнулась, скатываясь по потрескавшейся асфальтированной дороге.
