Только что прошел дождь, прибив к асфальту летнюю пыль. Капли блестели на травинках, густо усеявших обочины шоссе. Закатное солнышко победно улыбалось в опять поголубевшем небе, а справа раскинулось чудесное радужное полукружие. Держа в руках руль, лучше не отрывать взгляда от дороги, и все же я ловила себя на том, что мой правый глаз периодически косится на это потрясающее прозрачное разноцветье. Нет, так не годится! Я сделала над собой усилие и, чтобы отвлечься от радуги, стала думать о вчерашнем болиде. Это тоже было зрелище отменной красоты, но не хрустально-тонкой, радужной, а грозной и яркой. Полгорода видело, как по вечернему небу пронесся огненный шар, со свистом и грохотом рассекая воздух и разбрасывая искры.
Проезжая перекресток с какой-то мелкой дорогой, я приветливо помахала рукой симпатичному гаишнику. Он помахал своим жезлом. Надеюсь, в ответ.
И вдруг, за поворотом шоссе, доселе скрытая от глаз рощицей, моему взору открылась картина, заставившая меня позабыть и радугу, и болид, и даже гаишника. Мечта моей юности, обретшая плоть. Дар музы жаждущему поэту. Овеществленная благодать. Она стояла в траве всеми четырьмя колесами и переливалась неповторимыми оттенками лилового и сиреневого, стекла оригинальной овальной формы сверкали на солнце, выхлопная труба, загнутая причудливым хвостиком, сияла, словно начищенный самовар… Я доцент автодорожного института. Я точно знаю, что таких машин не бывает. Не бывает, и все. Это сон, наваждение, которое вот-вот растает, не дав насладиться им в полной мере…
Ну как тут не оторвать взгляд от дороги?
Видимо, водитель автомобиля, обгоняющего меня по левой полосе, тоже поддался чарам. И, ясное дело, оторвал свой взгляд, прикипев к этому восьмому чуду света. Наши траектории, освободившись от контроля разума, пересеклись… Нет, не сразу. Некоторое время машины ехали бок о бок, будто подружки, а потом сблизились вплотную, как любовники… и после этого стиснули друг друга в порыве страсти. Автомобили – что своенравные подростки, нельзя их предоставлять самим себе: они тут же бросаются целоваться со своими собратьями, а то и со столбами или с придорожными деревьями.
Мой случайный партнер по ДТП оказался милицейским «газиком». В тишине, пришедшей на смену оглушительному визгу тормозов, скрежетнула дверца, и, обойдя «газик», ко мне приблизился милиционер. Точнее, милиционерша. Дама в форме, с обалденной русой косой диаметром не менее пяти сантиметров и кобурой на стройной талии. Она еще раз посмотрела поверх моего кузова на прекрасное видение, вздохнула и смущенно произнесла:
– А говорят, что за погляд не платят.
Чем совершенно меня покорила. Если до этого у меня и мелькнула кощунственная и малоосуществимая идея содрать с ментов на ремонт (сами виноваты: не уверен – не обгоняй), то она ушла куда–то на задний план.
А на передний вдруг резко выдвинулся толстобрюхий мужик в пиджаке и галстуке, сидевший в «газике» на пассажирском месте. Отдышавшись после пережитого и вновь обретя дар речи, он выпрыгнул из машины, потрясая кулаками – к счастью, не в моем направлении, а куда-то в небо.
– Это черт знает что такое! Это же с ума можно сойти! Я ученый, я опаздываю на симпозиум! Я должен был выехать еще утром!
Я вышла из машины, с трудом открыв покореженную дверцу. Это привело меня в некоторое раздражение.
– И что же помешало вам выехать утром? – спросила я, боюсь, не очень ласково. – Какого рожна вы оказались здесь одновременно со мной?
– Вчера моя машина, черт возьми, пропала!
– Угнали? – профессиональным тоном осведомилась милиционерша.
– Девушка, вы чем слушаете? Я сказал: пропала! Исчезла, черт возьми, прямо на моих глазах! Я вернулся домой поздно ночью, только припарковал и отошел метра на два, не больше – как она поднялась в воздух, засветилась… и исчезла, испарилась, растворилась! Это черт знает что!
– А сколько вы вчера выпили? – поинтересовалась милиционерша.
– Вы что, издеваетесь? – мужик побагровел. – Я ученый, я член экспертного совета! Вы что себе думаете?
– Думаю о том, откуда такой солидный ученый мог приехать поздно ночью в состоянии, исключающем вождение, – невозмутимо пояснила она.
Некоторое время мужик молча открывал и закрывал рот. Наконец открыл с результатом:
– Я приехал с заседания! С заседания совета, ясно вам? А не с пьянки! Я работал, не покладая рук и не массируя глаз, и не успел добраться до кровати, как здрасте пожалуйста!
– Вы обращались в милицию? – задала вопрос дама.
– Что я, дурак? Вы за кого меня принимаете, девушка? Идти в милицию – пустая трата времени, никто ничего там не расследует. Там же одни идиоты сидят!
– Да-а? – многообещающе улыбнулась милиционерша.
Мужик вдруг осекся и побледнел. Попал, эксперт…
Толстобрюхого ученого спас, сам того не желая, гаишник. Он привлек наше внимание, остановив свой мотоцикл у баррикады из двух машин, в обнимку уснувших посередине шоссе – к счастью, время было позднее, начало уже смеркаться, а по летнему сезону это означает, что близится к полуночи, и никто не горел желанием ездить здесь туда–сюда. Он слез с мотоцикла… и тут увидел чудо, так и не растаявшее, не испарившееся и не растворившееся.
Реакция гаишника была вполне адекватной. Он достал из-за пазухи трубочку и дыхнул в нее. Посмотрел на результат, пожал плечами. Ущипнул себя за руку – никаких изменений. Тогда он перевел взгляд на нас.
– Чье это? – спросил он.
