Кутаясь в пальтишко
не по сезону, девушка стояла на остановке и ждала автобуса
уже минут двадцать. Она безбожно опаздывала. Катя Лаптева недавно окончила
пединститут и ей выпало «счастье» трудиться в той же школе,
где она сама училась в старших классах. В средней школе номер один
замшелого посёлка Хмельной молодую учительницу не просто не любили,
её там ненавидели.
Швабра-завуч никак не может забыть, что отчим Кати выбрал
её мать, а не сию прекраснейшую в кавычках мадам,
ну а директриса та ещё мегера. Свезло Катюше, в общем,
по полной программе. И наверное Швабра Михайловна не поверит как
ей на самом деле повезло, что судьба отвела от неё гнилого
человека. Впрочем, возможно, они стали бы идеальной парой. Но не станут
уже никогда.
Итак, Лаптева, не дождавшись автобуса догадалась, что
он сломался где-то в пути. А это значит, опоздает она
не безбожно, а катастрофически! Спевшиеся Зита и Гита прикончат
её орами, заставят писать объяснительную и ещё оштрафуют
в придачу за срыв урока. День заранее удался!
Катя шлёпала по тающему льду, который трещал прямо под
подошвами её прохудившихся сапожек, которые она надеялась доносить ещё
сезон, но, видимо, не судьба. Попутного транспорта не было,
да и тормозить бы она не стала. Добрых людей в посёлке
Хмельной днём с огнём не сыщешь.
Спустя сорок минут пешего ходу, девушка добралась до серого
здания. Она остановилась и совсем не спешила туда войти. Перед
смертью не надышишься, но Лаптева упрямо пыталась набрать
в лёгкие побольше холодного воздуха.
— Екатерина! Да вы, я смотрю, всякую совесть
потеряли? Ты, глянь, Борисовна, они-с гуляют! А уроки мы вместо неё
будем вести! — Развизжалась, чуть ли не вываливаясь из окна
завуч.
— Уже бегу! — Крикнула Катя и гораздо тише добавила
«и волосы назад».
— Екатерина Петровна, после занятия... Хм-м... А точнее
того, что от него осталось, зайдите ко мне. — Настоятельно
«рекомендовала» Алина Борисовна — женщина тучная и во всех
смыслах неприятная, но никуда не денешься, придётся терпеть
и такую, ведь она директор сего учебного заведения.
— Всенепременно. — Выдавила из себя подобие улыбки
Лаптева. Над ней заранее поиздевались, ведь урок вот-вот закончится
и смысла появляться перед детьми, кроме как поздороваться уже нет.
Под буравящим её спину взглядом, девушка добрела
до класса и прозвенел звонок. До свидания дети, здравствуй
преисподняя! Скинув пальто и наспех поправив волосы, Лаптева простилась
с обрадованными несостоявшимся уроком школьниками и отправилась
на голгофу.
У кабинета директрисы девушка замерла,
но её тут же поторопили. Швабра Михайловна чуть ли
не впихнула Катю внутрь, ввалившись следом и сама. Демоны
не приходят по одиночке. Вот и одной нечистой не хватило
на Екатерину Лаптеву, потребовалось подкрепление.
— Екатерина. — Сделала многозначительную паузу
директриса прежде, чем продолжить. — Мы очень долго терпели ваше
откровенное пренебрежение своими обязанностями! Вы совершенно
неуважительно относитесь к такой почётной профессии как учитель.
Опаздываете с завидной регулярностью, уроки ведёте безынициативно и вяло.
Да и выглядите, прямо скажем, неподобающе профессии. Суммируя всё
вышесказанное, пишите заявление, голубушка. Нам такие кадры не нужны.
Ну а не захотите по-хорошему, сами понимаете...
И Катя, конечно же, понимала. Они устроят
ей ад в аду. Потому, девушка приняла единственно верное решение
и написала то, чего от неё требовали. Будь её воля, она
давно бы свинтила из забытого богом местечка, но некуда
и денег шаром покати. Вот и трудилась, стараясь наскрести,
да отложить. Если бы не её не грабанули в тёмном
переулке, было бы не так печально. Финансы Лаптевой пели романсы,
а месяц только начался.
Расчёт ей выдали сразу и отпускали без отработки.
Девушка вышла из школы, где прошли её не самые лучшие годы
и едва сдержалась, чтобы не закричать. Очень хотелось. Всё у неё
не как у людей. Близких не осталось. Живёт в съёмной
комнатушке в доме на отшибе. Перспектив никаких. Здесь ей ловить
нечего. По профессии уже поработала, а другой работы нет
и не предвидится. Да и кому она нужна со своим
прошлым...
В посёлке ещё помнили жуткую историю, как их дом сгорел.
Кати тогда там не оказалось. Она нарушила данное маме обещание
и сразу после школы домой не пошла. У подружки задержалась. Что
там дома случилось перед тем как произошёл пожар, девочка не знала.
Но она осталась одна, а через месяц ей исполнилось восемнадцать.
— Простите, вы мальчика тут не видели? — Вдруг
раздалось поблизости и Лаптева поняла, что обращаются к ней. Она ушла
от школы довольно далеко и никаких мальчиков, да девочек
ближайшие несколько часов по посёлку шнырять не будет.
— Дети в школе. Ваш прогульщик, что ли?
— На ходу ворчала Катя.
— Вроде того. — Ответил мужчина и вопросов больше
не задавал. Голос его девушка не узнала, хотя посёлок не такой
уж и большой, и все друг с другом пересекаются.
— Вы приезжий? — Обернулась блондинка.
— С чего вы взяли?
— Я вас раньше не видела.
— И не увидите. — Бросил незнакомец и ушёл. Не понравился он
Лаптевой. Странный какой-то и скрытный.
До самого дома Катя чуяла
за собой слежку. Лишиться честно заработанных дважды за месяц она совершенно
не готова. Ей и так копейки выплатили, без работы осталась
и в общем-то дела её очень плохи. Потому девушка прижала
к себе потрёпанную жизнью сумочку посильнее и резко развернулась,
дабы сбить с толку, как она думала, грабителя.
Только преследователем оказался не громила какой,
не наркоман и не алкоголик, а мальчишка лет девяти.
Белобрысый и бледнющий он смотрел на неё огромными голубыми
глазами цвета ясного неба в погожий день.
Лаптева даже не сразу нашлась, что сказать «преследователю».
Она открывала и закрывала рот от чуть не случившегося конфуза.
Собиралась ведь противостоять взрослому дядьке, а не дитю.
И выражения цензурные, хоть и учительница, вряд ли бы
подбирала. Кому нужно её: «будьте любезны, вертайте взад то, что вам
не принадлежит по-хорошему!». Никто и слушать бы не стал,
дал бы по тыкве и был таков с её последними денюжками,
которые хоть всё равно не спасут, но уж лучше останутся при ней.
— Тёть, я такой голодный! — Сказал мальчуган.
— А дом мой очень далеко. Я не беспризорник честно-честно.
Покорми, а? Батя мой всё вернёт. Зуб даю! — Прозвучало недетское обещание.
— Батя твой, случаем не хмурый тип мрачной наружности?
Искал тебя. — Сообщила девушка. Она не считала нужным учить
голодающего хорошим манерам, когда у того в животе урчит. Мог бы
и поздороваться ради приличия, но чего уж там...
— Нет. Ты меня этому не выдавай. Плохой человек.
Увязался за мной и никак не отстанет. Потому домой
и не возвращаюсь. Нельзя такого на хвосте приводить.
— Заговорщически произнёс мальчик. В глазах его Катя увидела
неподдельный испуг. Не зря ей тот тип с первого слова
и взгляда не понравился.
